Ювента

Дневные мероприятия всегда быль вещью скучной и очень трудозатратой. Как правило за час того времени, что было выделено на его проведение, дети и вожатые успевали в хлам устать и выдохнуться, так как заточены эти галеры были в первую очередь на подвижные и соревновательные игры, которые требовали немалых усилий от всех участников.

Суть подобного безобразия была до неприличия проста – отряды бегали дружно или порознь по станциям лагеря, эдаким своеобразным контрольным точкам, на которых пионерам предстояло выполнять глупые задания, заранее придуманные организаторами. Чем больше правильных ответов давал отряд, или чем слаженнее он работал, тем больше жетонов получал по уходу с этих самых станций. По итогу все заработанные передовым трудом жетоны суммировались и выявлялся законный победитель в данном забеге, заставляя остальных либо давиться слюной от зависти, либо попросту проклинать победителей самыми пестрыми ругательствами из возможных. Стоит подметить, что сама по себе победа ничего, кроме наигранной похвалы, либо же обычной грамоты толком отряду не давала. Лишь изредка победителям перепадало что-то действительно интересное, но таких случаев можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Год от года дневные мероприятия толком не менялись, а лишь подстраивались под тематику смены, обрастая нужным колоритом и необязательной предысторией. Особенно такой расклад не нравился старшим пионерам, многие из которых приезжали в лагерь уже не впервые и знали суть подобной беготни чуть ли не наизусть. Во многом именно поэтому некоторые особенно дерзкие старшаки предпочитали улизнуть с дневного мероприятия в корпус, либо же просто разбежаться по укромным уголкам лагеря, лишь бы не участвовать во всём этом балагане. В такие моменты их не пугали даже маячившие на горизонте нагоняи от вожатых, которых пусть и бесили подобные случаи дезертирства, но которые всё же понимали, что именно заставляет их скучающих подопечных давать деру с этого “торжества”.

Мало того, что беготня по всему лагерю выматывала, что было особенно актуально в жаркие летние дни, так еще и почти сразу после этой суеты у пионеров начинались занятия по хореографии или вокалу, либо же хождение на спорт-часы или посещение бассейна. А это означало, что, не успев толком переодеться и отдышаться, детям по окончанию дневного мероприятия уже предстояло топать на получасовые “уроки”, вызывавшие у них крайне мало интереса. Кроме бассейна, разумеется.

На пионеров можно было бы смело махнуть рукой, если бы всё вышеперечисленное не касалось и вожатых. Отстояв на станции или бегая вместе со своим отрядом, трудяги должны были как можно быстрее собрать уставших детей в кучу и направить их на путь истинный, то есть сказать, что им делать дальше и к чему готовиться. Надежды на то, что пионеры самостоятельно запомнят расписание, никогда и ни у кого не было. Макар уже давно понял, что хороший вожатый наивностью страдать не должен.

Короче говоря – дневное мероприятие было простой тратой времени, которое можно было бы провести с гораздо большей пользой. Например, придумать и отрепетировать вечерку, а также изготовить реквизит, на что чаще всего как раз и не хватало времени.

Однако сколько бы раз в прежние времена не поднимался вопрос об исключении дневного мероприятия из расписания, или хотя бы его сокращении до получаса, итог был один – всё оставалось на своих местах и ровно в тех же позах. И, как оказалось, к превеликому сожалению Макара, даже спустя несколько лет ситуация нисколько не изменилась.

Тем временем все отряды уже были собраны полукругом на площади перед столовой и слушали Олю, которая с помощью микрофона задорно объясняла правила игры всем присутствующим. Было шумно – пионерам не терпелось поскорее сдвинуться с места, что, правда, не касалось тех самых старших отрядов, которые слушали старшую воспитательницу без особого энтузиазма. Парни из первого и второго отряда перешептывались и гоготали, стоя позади всех, а девушки просто скучали, изредка бросая томный взгляд в сторону красавца Юры. Некоторые из вожатых прохаживались в центре и делали замечания тем, чье баловство было заметнее всех. Среди таких экзекуторов Макар приметил Макса и Женю, которые сновали около пионеров, ревностно высматривая нарушителей порядка. Парни пытались изображать на лицах строгость, но на самом деле больше выпендривались, пытаясь казаться более крутыми, чем оно было на самом деле.

– …ТОТ ОТРЯД, КОТОРЫЙ БЫСТРЕЕ ВСЕХ ПРИНЕСЕТ МНЕ БЕГУНОК, И СТАНЕТ НАШИМ ПОБЕДИТЕЛЕМ… – продолжала вещать Ольга, когда Макар, утирая пот и стараясь перевести дыхание, всё-таки добрался до своего отряда.

– Ты где был? И чё так долго? – прошипела на него Зоря, возникшая около вожатого неизвестно откуда.

– Ох ты, твою мать! – выдохнул Мак. – Ты чё пугаешь? Я ж сказал, что музыку пошел искать. Всё по плану.

– В лесу искал, что ли? За это время уже можно было всё музло на планете скачать. Ты представление отрядов пропустил.

– Пофиг, не беда – буркнул Макар. – Ты передохнуть не хочешь?

– В смысле? – уставилась на него напарница так, будто бы Мак только что предложил ей приобрести детеныша крокодила.

– В прямом. На станциях же сегодня не вожатые стоят? Физруки всякие, хореографы и прочая челядь, да? Ну вот… Тогда тут на один отряд двое вожатых сильно много будет. Меня одного хватит. Можешь идти в корпус или еще куда, а я с ними потусуюсь. Выдохни пока…

– Ты чё задумал? – настороженно спросила Зоря, не отводя взгляда от напарника.

–…ПОМНИТЕ, ЧТО ГЛАВНОЕ НЕ ПОБЕДА, А УЧАСТИЕ… – продолжала гнуть свою линию Ольга Викторовна где-то на заднем плане. Дети уже начинали уставать от ее восторженного выступления и пытались развлекать себя сами, не особо опасаясь замечаний от экзекуторов.

– В рабство их продать хочу, Зорь. Не тупи! – иронично ответил Мак, стараясь убедить напарницу в своих благих намерениях. – На кой черт нам тут щас вдвоем париться? Сама подумай – когда у тебя еще получится передохнуть? А если отдыхать не хочешь, то иди хотя бы сценку нам обмозгуй, а то у меня по идеям сухо пока…

– Ладно, ладно – отмахнулась напарница. – Хорошо. Поколдую над вечеркой, лишним не будет. Наметки есть кое какие, попробую разогнать. Может, ты их тогда и на харягу сводишь? Она у нас почти сразу идет после дневного…

– Без проблем – кивнул Макар. Речь Ольги, тем временем, наконец-то клонилась к завершению.

– Окей – неловко улыбнулась Зоря и отправилась с площади в сторону Южного корпуса, попутно пожелав отряду удачи и дав наказ слушаться своего напарника. Вожатый был почти уверен в том, что девушка не до конца поверила Макару – ей наверняка казалось, что вожатый задумал какую-то глупость, но пока что она не могла выразить свои подозрения в открытую.

Наивная.

Задумка по своей сути была проста, как две копейки. Макару нужно было срочно искать работу, для чего ему требовалось регулярное посещение всех этих дурацких сайтов в интернете. Но пока что фронтовые отношения вожатых седьмого отряда складывались таким образом, что напарница не станет отпускать его куда-либо просто из принципа и своей вредности, а не из-за занятости. Конечно, можно было бы вообще не обращать на пухлую барышню никакого внимания, однако вожатый понимал, что при случае Зоря наверняка приукрасит и сольет его “злодеяния” Элине, что обернется для него очередными лекциями и ржавчиной на мозгах. Мак нехотя признавал, что такую проблему он создал себе сам, а потому и исправлять наломанные дрова ему тоже предстояло самостоятельно, чтобы в дальнейшем таких проблем не возникало. Всего-то и требовалось делать для напарницы то, что она хочет, а именно – строить из себя податливого напарничка. Макар был уверен, что за пару дней таких отношений лояльность Зори можно заслужить без особых проблем, а уж после этого можно было вплотную браться и за поиск работы.

Сейчас же, когда старшая воспитательница, наконец, прекратила муки пионеров и начала раздавать капитанам отрядов бегунки для отметок на станциях, главной задачей было как можно лучше показать себя на дневном мероприятии и обставить в общекомандном зачете все остальные отряды.

Плевое дело. Можно начинать.

– Вы тормоза! – полыхал Макар, когда вел детей на занятие по хореографии.

Понурые пионеры плелись неровным строем, выслушивая нравоучения своего вожатого, который был в бешенстве после окончания дневного мероприятия.