Ювента

Мак и сам осознал такую колючую правду далеко не сразу, а только спустя время, проведенное за бортом “Ювенты”, в полном отчуждении от этого места.

Поэтому сейчас, когда он видел всех этих вожатых, обнимающихся с первым встречным и участвующих в любой тупости, которую они задумают, Мак понимал, что всё это для них просто попытка стать теми, кем они на самом деле не являются. Просто возможность побыть другими. Вот и всё. Ему было жаль, что в лагере у него нет ни одного единомышленника, который хоть немного разделял бы с ним эти взгляды.

Думая над этим и затягиваясь сигаретой, Макар чувствовал себя гуру, что познал тайну мироздания. Но неужели он и сам был таким, как они? Да, наверняка был. Иначе все эти правильные мысли сейчас не вертелись бы у него в голове.

Из клуба доносились звуки музыки и грохот топота. Репетиция была в самом разгаре, поэтому Мак вполне мог позволить себе еще немного побыть в одиночестве и полюбоваться на чистое небо и ровный зеленый газон, трава на котором пошевеливалась от дуновений ветра, гулявшего сегодня по “Ювенте”.

От такой своеобразной медитации Макара отвлекла вибрация в кармане. Звонил телефон. Вожатый лениво достал жужжащего гада и очень надеялся, что не увидит на экране имя своей тетки, которая вдруг не обнаружила его на репетиции у седьмого отряда и пожелала накормить племянника очередной порцией нравоучений.

Жора Сервис – высветилась обнадеживающая надпись на тусклом дисплее.

Проблеск надежды. Обжигающий. Наивный. Такой долгожданный.

Перед тем, как ответить, Мак даже задержал дыхание от волнения. Палец спешно нажал на маленькую зеленую трубку на затертом экране.

– Жорик, привет – добродушным голосом поприветствовал собеседника Макар. Даже чересчур добродушным.

– Здорово, шкет – раздался грубый голос в трубке. – Ты чё там… Не отвлекаю?

– Да куда уж… Нет, нормально – усмехнулся Макар, затушив сигарету о землю.

– А чё голос такой замаянный? Уже надорвался там, что ли? – в тоне звонившего даже при не самой лучшей связи сейчас слышалась ирония.

– Ага, конечно… Да здесь дурдом просто. Не работа, а херня. Мотаюсь туда-сюда, только время теряю.

– Ну а чё – зато воздух чистый! И девчонок вокруг орава. Радоваться же надо…

– Иди ты на хер…

– Обязательно. Дорогу покажешь да вместе пойдем. Ну рассказывай, чё – девчульку себе какую-нибудь в койку определил уже?

– Чего? Кто о чём… Я тут второй день всего…

– Ну и что? – как будто с возмущением спросил звонивший. – Я в твои годы баб как орешки щелкал. Из постели выползать не успевал…Там у меня и взрослые были, и молодые, и…

– Кто? Пенсионерки?

Жора засмеялся, чем-то поперхнувшись. Семочками, наверное. На перерывах он обычно только и делал, что лузгал их чуть ли не без остановки.

– Мне не до смеха, честно. Я тут два дня всего, а уже все бесят – признался вожатый.

– Да ладно тебе, не рычи. Понимаю – мужику в твоем возрасте там работать стремновато – сказал очевидное Жора. Макар и сам это прекрасно понимал, но когда это подмечали и другие, то ему становилось как-то по-особенному обидно. – Я-то в твои годы уже в моря ходил и на своей тачке ездил. И это при том, что у меня тогда уже Катюшка с Лёшкой были…

О себе любимом знакомец Макара мог говорить часами. Все его истории Мак слышал уже не единожды и не по одному кругу, поэтому переслушивать вновь всё это собрание жизненных очерков не было никакого желания.

– Началось… Не сыпь мне соль на рану, зануда. И без тебя тошно – пробурчал Мак в надежде, что его приятель вскоре перейдет на другие рельсы, поближе к сути дела. – Тебе чё надо-то? Говори давай, пока меня тут с вилами искать не начали.

– Так это… Короче слухай – я ж тебе по этому поводу и звоню. Тут дело такое – у нас начальник ищет продавца в магазин. Ну, у нас тут при сервисе, который. Прошлый на кармане попался, его Егорыч под пердак и выпнул. Я ему про тебя сказал, так что ты на карандаше, ежели чё. Работа там плевая. Кое-чего запомнить, кое-чему научиться, и всего делов. А если с деталями запутаешься, я в помощь. Сам же знаешь – я с бричками сорок лет вожусь…

– Я помню – смог перебить его Макар. – Ну здорово, чё могу сказать… А по зарплате там что?

– Хрен знает. Это уж ты с Егорычем обкашляешь.

– Ладно, ясно. А… А от меня нужно что-то?

Несмотря на умеренное спокойствие в разговоре, вожатый сейчас чуть ли не лопался от щенячьего восторга и с трудом мог поверить собственным ушам. Слушая человека на другом конце, вожатый улыбался в пространство и переступал с ноги на ногу от волнения. Ай да Жора, вот ведь удружил! Недаром этот пузан всегда нравился Макару. Да – поболтать и приврать о своих похождениях он любил, но зато и мужик был душевный и клевый – на такого всегда можно было положиться.

И как же всё это было вовремя. Макар уже и забыл, когда ему в последний раз так везло в этой никчемной жизни.

– Не, пока ни чё не надо. Егорыч сказал, что в течении дня всё решит, так что к вечеру жди. Я так думаю, что на примете у него никого нет, раз он у нас тут шуршать стал, поэтому ты тут единственный кандидат. Завтра утром сможешь подъехать, если чё?

– Без проблем, сто пудов – ответил Мак, сдерживая идиотский смешок. – Блин, да если надо, я вообще приползу. Лишь бы отсюда в Ладный свалить.

– Понял. Ну тогда давай – буду тебя держать в курсе. Пока время есть, иди там хоть девок пощупай, да мне потом расскажешь, как щупается…

– Ага, обязательно.

– Ладно, пошел я работать, пока там всё без меня не угробили, черти. До связи.

– Окей, хорошо. Спасибо, Жор.

– Спасибо не булькает. Потом сочтемся, шкетяра.

Остроумный ответ вожатый придумать не успел – Жора повесил трубку и оставил Макара наедине со своим счастьем и неверием в собственное везение. Убрав телефон в карман, Мак снова уставился на небо – чистое, синее, недостижимое. На его фоне где-то вдалеке птицы казались крохотными точками, расползающимися по этому небесному потолку в разные стороны. А еще этот воздух… Такой чистый, что им невозможно было надышаться впрок. Да, он знал этот аромат. Его любимый запах…

Запах свободы.

От хороших новостей время для Макара шло почти незаметно.

Пролетели занятия, на которых пионеры порой косились на своего вожатого, не понимая причины его хорошего настроения. Пролетел обед и ужин, за которыми Мак был на удивление разговорчив и даже поинтересовался у Карины с Валерой, справляются ли они с детьми.

Пролетела и репетиция. Зоря, которую Мак освободил от обязанностей почти на весь день, успела придумать сценарий и отрепетировать его с пионерами, в то время пока ему самому было дано задание изготовить реквизит для выступления. На волне энтузиазма вожатый отобрал нескольких девочек, проговорившихся ранее, что они умеют рисовать и вырезать из картона. Мастерицы были включены в его бригаду и помогли изготовить все нужные для постановки Зори “штуки”. В сценарий вечернего номера Макар решил не вникать. Тем более, что ему это было уже совсем не ни к чему.