Южная пустошь - 2

— Анни, — я нахмурилась, — ты что-то видела?

— Да, мам, — не стала скрывать моя дочь, с умилением глядя на сына, который с причмокиванием сосал грудь. — Видела. Но, прости, тебе я ничего не скажу. Эта вероятность слишком хрупкая и любое неосторожное слово может ее разрушить.

— Хорошо, — кивнула я. — Ты только скажи, что с вами все будет хорошо. Что пока я буду в отъезде с вами не случится ничего непоправимого.

— Мам, — Анни рассмеялась, — не беспокойся. Завтра приедет Гирем со своими людьми. Они со Славером отлично справятся с охраной. Поверь, все будет хорошо. Нашим мальчикам ничего не угрожает.

Карила, кормившая Тати, улыбнулась.

— Мы все сделаем как надо, мама.

— Тем более Илайя тоже хочет уехать. Но пока кого-то ждет, — заметила Анни, задумчиво глядя на Артора, который замер, так и не выпустив грудь изо рта. То ли заснул, то ли просто устал…

— Кого? — встревожилась я.

— Я не знаю, — пожала плечами Анни. — Но Хурра сказала, что в лагере с самого утра суматоха. Амазонки готовятся к отъезду. А Илайя говорит, что они отправятся сразу как он приедет. Я пыталась посмотреть, но дикая магия сегодня стирает все вероятности. Я ничего не вижу.

— Хурра?

— Ага, — моя дочь кивнула, по прежнему не глядя на меня. — Она постоянно следила за ними. Мы с Катрилой должны были знать, если Илайя перейдет от угроз к действиям. Мы ни за что не позволим ей тронуть наших детей. Пусть мы слабее физически, но у нас есть то, чего нет у этой… — она выругалась так неприлично, что Катрила покраснела, — готовность защитить своих детей любой ценой.

А я даже не предполагала, что моя нежная девочка может произнести такое вслух. Даже когда мы или в Нижнем городе, я ни разу не слышала, чтобы она использовала бранные слова, хотя они тогда звучали вокруг нас довольно часто.

— Кхм, — кашлянула я, прочищая горло, — все же я не хотела бы, чтобы Хурра рисковала собой…

— Мам, — Хурра отвлеклась от игры, — я не рискую. Я даже из тени не выхожу, просто стою рядом, смотрю и слушаю.

— Да, мам, — в разговору присоединилась Виктория, — а Алеса следит за Илайей ночью. Ночью ей лучше, чем днем. А еще я сделала Петрика… Вот, — она достала из кармана тряпочку, связанную узлами в форме человека. В фигурке явно угадывались ноги, руки и голова, на которой криво и неумело были нарисованы глаза, рот и уши, одно больше другого. — Петрик тоже следит за ними. Только он не такой, как Алеса. С ним трудно, — она вздохнула, — он все время куда-то убегает, не умеет прятаться и шумит. Его даже амазонки однажды увидели.

Я качнула головой. По позвоночнику снова пробежал холодок, как будто бы мне за шиворот насыпали снежинок. Петриком звали того самого гонца, которого Илайе удалось поймать. Но откуда бы Виктории знать его имя?! И, вообще, почему амазонки его видят?!

В нашем мире еще никогда не было ничего подобного. Даже в самых старых сказках про магию и магов. Но я чувствовала, что когда-то, возможно в другом мире, слышала о чем-то очень похожем…

— Виктория, — я постаралась не выдать своего страха, — а почему амазонки видят Петрика?

Моя младшенькая на мгновение задумалась, а потом ответила:

— Не знаю… может быть ему не нравится моя куколка? Он не любит сидеть в ней. Все время хочет сбежать в старое тело…

— Он стал такой противный, мам, — кивнула Хурра, — фу! Огромный, надутый, как шар и очень вонючий. И глупый! У него кишки из живота вываливаются до самой земли. Представляешь, он на них наступает и падает, — захохотала она. — И никак не может понять почему.

— Фу, какая гадость, — сморщила носик Анни.

А Катрила только кивнула. Они не боялись. Они еще не понимали, что произошло. А у меня всю спину выморозило до состояния сосульки. И стало душно. Зато я начала догадываться, почему Илайя решила уйти. Готова голову дать на отсечение, а эта девица, кажется прекрасно понимает, что это за существо…

— Да, он противный, — вмешался в разговор младший из мальчишек, Олив. — Лучше бы он был скелетом. Скелетики Делива не воняют…

— Скелетики?

— Какие скелетики? — Воскликнули мы с Катрилой одновременно…

— Молчи, — Делив толкнул брата, а Хурра громко вздохнув подняла глаза к небу и сделала вид, что ее здесь нет.

— Делив, — Катрила нахмурила брови, — ты опять взялся за старое?

— Прости, мам, — тут же отозвался Делив, повесив голову. — Я больше не буду…

Катрила виновато улыбнулась:

— Делив, когда был совсем мал, очень любил играть с косточками. Собирал их во время обеда и пытался собрать курицу, или кролика… Это пугало и прислугу, и нас тоже. И отец запретил ему подобные забавы.

Анни рассмеялась. А я, не отрываясь, смотрела на Хурру. Я слишком хорошо знала свою дочь и сейчас была уверена, что она что-то от меня скрывает…

— Хурра, — начала я строго, но ничего больше не успела сказать.

— Мам, — завопила она, — ну, это же всего один артефакт! У тебя их вон сколько! А там череп был. С глазами. И Деливу он очень понравился. Да, Делив? — Мальчишка кивнул. Он держал в руках самый большой синий кубик и молчал, опустив глаза в пол. Кажется, он вовсе не разделял уверенности Хурры в том, что им ничего не будет за подобную выходку. И был прав.

— Хурра, артефакты не игрушки. Их нельзя дарить братьям даже если они очень сильно им нравятся. — Я не стала напоминать наследнице Богини-воровки, что воровать это плохо. Не после того, как сама похвалила ее за то, что она украла артефакты у Илайи. Но я должна была напомнить дочери: за свои поступки нужно отвечать. — Мы еще очень плохо разбираемся в свойствах артефактов Древних Богов. И среди них могут быть очень опасные Дары.

— Ну, мам… — вскинулась Хурра, но я не позволила ей говорит, остановив ее реплику взмахом руки.

— Я запрещаю тебе прикасаться к артефактам, Хурра. Если ты нарушишь мой запрет, то я тоже нарушу свое слово. И вместо того, чтобы упражняться с воинами, ты отправишься осваивать вышивание, как и положено девочке из приличной семьи. А кинжал, который тебе подарил отец, будет лежать в оружейной комнате.

— Но, мама, это же мой кинжал! — возмутилась Хурра. — Я не отдам!

— Значит тебе придется сделать над собой усилие и не трогать артефакты.

— Хорошо, — буркнула моя непоседливая принцесса и надула губы. — Я не буду их трогать.