Южная пустошь – 6

Ягурда неожиданно рассмеялась. Как будто бы я сказала что-то очень смешное.

— Судить о жизни людей по их показным страданиям? Никогда не слышала ничего более глупого. Конечно же они притворяются жалкими для того, чтобы надавить на чувства и выпросить для себя какие-то незаслуженные блага. Но на самом деле их жизнь не так уж и плоха. Она их устраивает. Не устраивала бы, так они бы сами ее изменили.

Я на мгновение задумалась. На первый взгляд все звучало логично. И на второй тоже. Если б я сама не оказалась на самом дне нищеты, то, пожалуй, легко поверила бы в то, что каждый может изменить свою жизнь. Да, мне это удалось, но только потому, что я была не одна. Мне помогала душа учительницы из другого мира. Если бы не она, то принцесса Елина погибла бы вместе с братом от голода, даже не добравшись до Яснограда. И у меня был багаж знаний, необходимый для жизни в двух совершенно разных мирах.

— Ты не права, — покачала я головой. — Чтобы самому изменить свою жизнь помимо желания нужны силы и ресурсы, которых у этих людей нет. Если бы были, они, конечно же, справились бы…

— Не согласна, — усмехнулась Ягурда. — Было бы желание, настоящее желание, то нашлись бы и силы, и ресурсы.

Я не стала спорить. Просто предложила:

— Представь, что ты нищенка. У тебя в кармане нет ни одной гринки, а на руках двое детей. Чтобы накормить их, ты обчистила карманы пьянчужек. Но если один раз тебе повезло найти несколько монет, то в другой — кто-то успел пошарить в них раньше тебя и ты осталась ни с чем. А детей надо кормить. Да, и ты сам от голода еле волочешь ноги…

— Ну, допустим, — хмыкнула Ягурда. — Но, во-первых, я на месте этой нищенки не стала бы рожать ни одного, ни, тем более двоих. А, во-вторых, надо было не сдаваться и шарить по карманам до тех пор, пока что-нибудь не найдешь. В конце-концов она нашла бы достаточно монет, чтобы поесть и отложить в кубышку на лучшую жизнь. Главное, не сдаваться, и идти вперед.

Теперь пришла моя очередь смеяться.

— Я их и не рожала. Моим сыном стал трехлетний младший брат, которого я вынесла из королевского замка, спасая от смерти. А дочерью была малышка, лежавшая в подворотне рядом с мертвой матерью. И поверь, я бы с радостью продолжала бы искать «непотрошенных» пьянчужек, но, как оказалось, я не одна такая умная, и территория города давно поделена между нищими. И за несколько гринок в карманах пьяниц тебя могут убить. Легко и без всякой жалости.

— Ты говоришь про себя? — Задала риторический вопрос Ягурда. — И это подтверждает мои слова. Ты ведь не осталась нищей, ты выбралась и стала королевой…

— Нет, — я покачала головой, — я изначально была принцессой. Я всего лишь вернулась на свое место. А тем нищенкам, которые родились в трущобах Нижнего города, некуда возвращаться. Там, на самом дне, их настоящая и единственно возможная жизнь. К тому же я не выбралась бы из нищеты, если бы не помощь добрых людей. И именно потому, что я сама, пусть и совсем недолго, была на их месте, я точно знаю, что жизнь у этих женщин гораздо тяжелее. Но Великая Мать выбрала меня…

— Вот если бы ты вела Список Страданий, — вернулась к изначальной теме разговора бывшая Верховная, — ты поняла бы насколько Великая Мать права. Ты же сама говоришь, эти нищенки привыкли к той жизни, они считают ее нормальной и привычной. Она не приносит им страданий…

С такой точки зрения выбор Богини я не рассматривала. В голове сразу всплыла поговорка из другого мира «У кого-то щи пустые, а у кого-то жемчуг мелкий». И переспросила, чтобы удостовериться, что поняла все правильно:

— Ты хочешь сказать, что в расчет берутся только те страдания, которые ты сама считаешь страданиями?

— Конечно, — насмешливо фыркнула Ягурда, — а как иначе? Кто же еще, кроме тебя самой лучший свидетель твоей боли? В прошлой жизни, — в ее голосе послышались хвастливые нотки, — в моем списке было больше четырех миллионов пунктов. И это при том, что список я начала вести уже после того, как самые тяжелые годы моей жизни остались позади. Я, конечно, постаралась восстановить в памяти все страдания, которые мне довелось пережить. Но, увы, большую часть я забыла. Человеческая память, к сожалению, имеет свойство забывать все плохое. Именно поэтому все нужно записывать.

Я обалдело уставилась в темноту… Четыре миллиона страданий?!

— А сейчас в моем списке уже намного больше пунктов, — продолжала хвастать бывшая Верховная. — Я начала записывать все еще с тех пор, как смогла держать перо в руках.

— Но какие могут быть страдания у девочки, выросшей в обители? — удивилась я. И тут же догадалась, — ты записывала в страдания все свои обиды? Даже самые мелкие?

— Самые мелкие страдания иногда причиняют самую большую боль, — заметила недовольно Ягура, четко уловившая мое недоумение.

— Особенно, если их их записывать и не забывать. — пробормотала я и тут меня осенило, — а чем занимались жрицы Богини в храмах Великой Матери?

— Разным, — Бывшая Верховная опять смеялась над моим невежеством, — но в основном страдали, конечно…

— Страдали? — переспросила я. И застонала, — страдали! Великая Мать! — не выдержала я, — у вас были такие возможности, такие ресурсы в руках, а вы просто копили обиды?!

— Глупая, — рассмеялась Ягурда. — В этом смысл служения Богине.

— Поэтому о ваших храмах в народе не осталось ни одного воспоминания, — скорее для себя, чем для Ягурды произнесла я, — люди вас не любили. Еще бы, огромное сборище ноющих и жалующихся на жизнь женщин…

— Они просто глупцы…

Но я ее перебила.

— Но больше всего ненависти было между вами. Каждая жрица старалась переныть другую… Перестрадать, — я усмехнулась, — представляю… И понимаю, почему Богиня разочаровалась в мире, который построила Она и Ее Дети… Я бы тоже сбежала.

— Ну-ну, — зло произнесла Ягурда, — кто бы говорил. Сама-то тоже получила титул Верховной. Значит и накопленных страданий у тебя больше всех…

— Может быть, — я не стала спорить. Великая Мать выбрала меня своим аватаром в то время, когда я копила обиды на Грегорика, на сторонников моего отца, быстро легко забывших своего короля. Ненависть была так сильна, что подпитывала меня долгие годы. Но сейчас все осталось в прошлом. — Но я их не записывала… Забывала… И прощала…

Ягурда рассмеялась. Она мне не верила.

Я повернулась. Бывшая Верховная смотрела на меня. Я видела, как во тьме походного шатра блестят ее глаза, на которые падает рассеянный в пространстве лунный свет, пробирающийся внутрь через дымовое отверстие в центре…

— Но мне кажется, вы были не правы. — прикрыла глаза, вызывая в памяти ощущение присутствия Великой Матери. — Великой Матери не нужна ваша боль ради боли. Великая мать хотела, чтобы перенеся боль, вы научились сострадать, понимать других и помогать им. Каждый раз когда я ощущала Ее присутствие, я не думала о себе, о своих обидах. Я думала о других, и помогала людям… Все мы Ее дети, и через нас Она хочет помочь им… Она «всехняя» мама…