Южное лето (Читать на Севере)
Шрифт:
А там уже другое пошло.
– Да постойте, вот я не про то, что сейчас, а что предыдущее было? Это он про кого? Не пойму ни черта.
И слава богу, выступление китайского сатирика перед Советской страной.
Ещё и с акцентом, ещё и скороговоркой, ещё и с намёками.
Тьфу ты господи!..
Такие были времена. Единственное, в чём сходство, – раньше во Львов не звали и сейчас не зовут. Но, видимо, по разным причинам.
А помидоры? Нигде в мире нет таких помидоров, как микадо.
А абрикосы?
А сливы?
Нет. Капитализм, конечно, продвинутый
А клубника ихняя?
Если я сяду есть ихнюю клубнику в первый ряд, весь симфонический оркестр встанет и уйдёт, невзирая на Владимира Спивакова.
Что ещё меня связывает с Украиной, кроме еды, моря, воздуха, юмора… Видимо, люди, с трудом живущие на её земле.
Мы же не уехали в Москву когда-то сами. Нас же выгнали. Карцева, Ильченко и меня.
Тут такие ребята руководили – не спасёшься. И стали мы искать в Питере, в Москве. Нашли целую одесскую колонию – «одеколон», образовали Всемирный Клуб Одесситов.
И теперь куда бы мы ни перемещались по всему земному шару – мы в пределах Всемирного Клуба Одесситов.
Как встретишь человека, который на каждом языке говорит с акцентом, который, перед тем как обратиться, стукнет в живот, а после того, как выскажется, толкнёт в спину – это член нашего клуба.
А кто ещё вслед красивой женщине будет смотреть с таким огорчением, что всё ясно? И что возраст… И что внуки… И что дети… И что не догнать… Хотя если б она дала слово сказать… Просто так… Она была бы моей через 35 минут.
Это член нашего клуба.
Клуб только узаконил своих. Первые члены клуба появились 205 лет назад и размножились по всему миру.
Что связывает меня с Украиной?
Как люди здесь живут, вы знаете лучше меня.
А хоть дурная, но стабильность.
Хоть партий много, а фашистов нет. Войн нет.
Не мешало бы личностей ярких побольше, так их недаром Москва забирала, да и Киев не жалел.
А что Одесса, что Киев – поднимаются потихоньку, сам видел.
Конечно, хорошо бы большую Родину восстановить. Но вряд ли кто за это проголосует.
И я перелетаю, как птица.
На Украине напишу, в России почитаю.
И счастлив бываю.
И не ядовит.
Оттого, что не унижен.
И не озлоблен.
А полон сочувствия.
Тревога
Мне очень нравятся люди, которые тревожно говорят.
Внезапно среди тишины звонок.
– Алло! Алло! Алло! Алло! Миша? Миша?
– Да! Да!
– Алло! Алло! Миша? Это Миша?
– Да, да. Это я.
– Я был у твоей мамы. Алло! Миша, как ты меня слышишь?
– Хорошо.
– Алло!
– Да!!!
– И я тебя хорошо… Алло! Алло!
– Да! Да!
– Я был у твоей мамы, Миша.
– Ну что там?.. Умоляю!
– Алло, Миша?.. Слушай меня внимательно. Не перебивай. Алло! Ты молчишь?
– Я не перебиваю… Говори.
– Миша… Только что я был у твоей мамы.
– Ну?! Что случилось?!
– Алло!
– Да!!!
– Я не собирался.
Я случайно зашёл. У неё не работает телефон, и она это знает. В общем, Миша, я не хотел тебе говорить…– Что? Что? Умоляю… Я умоляю…
– Напиши ей.
– Как она?
– Хорошо… Всё в порядке. Алло!
– Да. (Рыдает.)
– Как у тебя?
– Хорошо. (Рыдает.)
– Так вот, если включили телефон, я сейчас ей позвоню и скажу, что у тебя всё хорошо.
– Нет! Нет!!!
– У тебя что-то случилось?
– Нет! Нет!
– Тогда я ей позвоню.
– Нет! Не звони! Именно ты не звони!
– Почему ты разволновался? Там всё в порядке. Алло! Алло!
– Иди, иди, иди! Не звони мне больше! Я тут у твоей знакомой был. Она сказала, чтоб ты подох, и просила позвонить.
– Я ей сейчас позвоню.
– Только сначала сделай, что она просила.
От 70-летнего – 60-летнему
Спасибо моему факультету в составе дорогого моему сердцу ОИИМФА.
Я пришёл к вам в 51-м, ушёл от вас в 56-м.
Ушёл в порт, в КБ, и думаю, что эти четырнадцать лет были в основе всей моей жизни.
Какое счастье, что таких, как я, не принимали на судомех.
Плавал бы, возил ковры и колотушки, и мне бы казалось…
А на механизаторском мне ничего не казалось, и я стремился.
Рядом были Боб Тимченко, Пека Даен, Алик Бергер, Ольгерд Метус, Саша Полторабатька, Жора Сакулин и великая профессура во главе с Небесновым, Кобусом, Саковичем, Златкиным!
И хоть работа механиком ремстройконторы и сменным механиком второго района порта не требовала этих знаний, ты чувствовал себя интеллигентом на 890 рублей старыми.
А ещё были вечера отдыха на нашем факультете, куда ломился весь город и лингвин (это иняз).
Спасибо моему факультету!
Куда бы я ни приезжал с концертами, двадцать и тридцать лет спустя, если встречал выпускника ОИИМФА, был и кров, и дом, и ночь воспоминаний.
Поздравляю.
Помню.
И люблю.
Ваш в архивах и наяву
Жванецкий
С Новым годом!
И вот снова собралась наша компания. Невзирая на расстояния, невзирая на убеждения, невзирая на материальное и семейное положение.
Уходящий год был потрясением для всех и многообещающим для населения.
Обещали все. Это был лучший по обещаниям год. И, как сказал Гарик: «Но так хочется поверить, так хочется поверить – в последний раз».
Да, Гарик. На этом и построены Кузбасс и Магнитка, Освенцим и Днепрогэс. Мы поверили в следующий год.
Не будем надеяться на что-то большое – вроде общего счастья.
Будем рассчитывать на что-то мелкое и твёрдое. Толя купит велосипед. Ира залатает крышу. Митька поймёт математику. Я ещё чем-нибудь вас рассмешу. На остальное заработаем. В последний раз предлагаю надеяться на себя. Будем счастливы снизу. Тогда смена властей не будет так радостна и так трагична.