«З» - значит злоба

Проезжая мимо, я заметила KEST-TV, написанное сбоку. Я поборола желание умчаться прочь, когда женщина посмотрела в моем направлении. Я посмотрела налево, поворачивая к зданию через дорогу. Весело помахала кому-то, появившемуся из офиса Дина Виттера. Может, пресса примет меня за путешествующего олигарха, который хочет вложить деньги.

Я продолжала ехать, не сводя глаз с зеркала заднего вида, когда оператор и журналистка вошли в здание.

И что теперь? Мне не нравилась идея прятаться в кустах, как перебежчик. Может, у меня паранойя, и группа собралась снимать кого-то другого. Я проехала несколько кварталов, пока не заметила на углу телефон-автомат. Вышла из машины, опустила четвертак, и набрала номер Лонни. Он, наверное, был в суде, потому что трубку взяла Ида Рут, думая, что это он.

— Да, сэр?

— Ида Рут, это Кинси. Меня искала телевизионная группа?

— Не думаю, но я здесь, за своим столом. Сейчас спрошу у Алисон.

Она поставила меня в режим ожидания, потом вернулась.

— Они ждут тебя в приемной. Что происходит?

— Долго объяснять. Ты можешь от них избавиться?

— Ну, мы можем выставить их отсюда, но не можем запретить торчать на улице у входа. Прости за любопытство, но что ты натворила?

— Ничего, клянусь. Я совершенно невинна.

— Правильно, дорогая. Вот и держись этой версии.

— Ида Рут, я серьезно. Дело вот в чем.

Я быстро объяснила ситуацию и услышала ее кудахтанье в ответ.

— О, господи. На твоем месте я бы спряталась. Они не могут остаться надолго. Если скажешь, куда тебе позвонить, я сообщу, когда они уйдут.

— Я не уверена, где буду. Перезвоню попозже.

Я повесила трубку и оглядела угол улицы напротив. Там был бар, который казался открытым. Я видела мигающий неоновый свет в окне. Пока я наблюдала, мужчина в переднике открыл дверь и закрепил ее держателем. Я могла бы посидеть там, попивая пиво и вдыхая табачный дым, пока решу, что делать. С другой стороны, если подумать, я ничего не сделала, так почему веду себя как беглец? Я порылась на дне сумки и выудила еще один четвертак. Позвонила в «Диспэтч» и попросила Джеффри Катценбаха. Я не очень хорошо его знаю, но пару раз имела с ним дело. Ему немного за пятьдесят, и его карьере мешал его аппетит к кокаину и опиоидам. Он всегда был умницей, если вам удавалось поймать его с утра, но в течение дня иметь с ним дело становилось труднее. К ночи он еще функционировал, но его суждения иногда были ошибочными и он не всегда помнил свои обещания. Два года назад от него ушла жена, и последнее, что я слышала, он наконец исправился, с помощью Анонимных Наркоманов. Гай Малек не единственный, кто совершил личную трансформацию.

Дозвонившись до Катценбаха, я представилась, и мы обменялись обычными приветствиями, прежде, чем перейти к делу.

— Джеффри, это не для записи. Малеки мои клиенты, и я не могу позволить, чтобы меня цитировали.

— Почему? Что за проблема?

— Никакой проблемы. Донован расстроился, потому что думает, что я позвонила тебе и испортила семейное воссоединение.

— Жаль это слышать.

— Откуда ты об этом узнал? Или это конфеденциальный источник?

— Ничего конфеденциального. Прошлым вечером, когда я пришел, на моем столе лежало письмо. Мы всегда просим подписчиков связываться с нами, если они узнают об истории, о которой мы можем не знать. Обычно это банальные или дурацкие вещи, но эта привлекла мое внимание.

— Кто прислал письмо?

— Некто, по имени Макс Аутвэйт, с адресом по улице Коннектикут в Колгейте. Он думал, что эта история привлечет наше внимание.

— Как он узнал об этом?

— Самому интересно. Он говорит так, как будто знает их много лет. В основном, в письме говорится, что был проведен поиск, и сын Бадера Малека Гай был найден после восемнадцатилетнего отсутствия. Это правда, не так ли? Скажи, если я ошибаюсь, и я съем свои жокейские трусы.

— Это правда, и что?

— Ничего. Как он говорит, этот парень работал уборщиком в каком-то захолустном городке, и вдруг узнал, что унаследовал пять миллионов. Как часто такое происходит? Он подумал, что общественности будет интересно. Я подумал, что это звучит многообещающе и позвонил Малекам. Номер есть в телефонной книге, никакой детективной работы не потребовалось.

Поговорил с миссис Малек, как ее, Кристи, и она все подтвердила, даже до того, как я добрался до Донована. Вот и все, если, конечно, я ничего не пропустил.

— И я была упомянута по имени?

— Точно. И это одна из причин, по которой я поверил, что это правда. Я пытался позвонить тебе вчера вечером, но услышал только автоответчик. Не стал оставлять сообщение. Подумал, что ты поехала помогать им праздновать. Как ты нашла парня? В письме говорится, что ты вышла на него через Управление автотранспорта..

— Не могу поверить. Кто он такой и откуда берет информацию?

— Откуда я знаю? Он ведет себя так, как будто он друг семьи. Ты сама с ним никогда не говорила?

— Джеффри, прекрати. Я не затем звонила, чтобы ты выкачивал из меня информацию. Я пытаюсь убедить Малеков, что я никому ничего не говорила.

— Очень плохо. Ты могла бы сообщить детали. Я хотел встретиться с Аутвэйтом, а он не существует. В телефонной книге нет никакого Аутвэйта. И такого номера дома на Коннектикут авеню тоже нет. Я попробовал еще пару возможностей и кончил ничем. Не то чтобы это имело значение, если история правдива. Я получил подтверждение от семьи.

— Как насчет Л.А. Таймс? Откуда они об этом прослышали?

— Оттуда же, откуда мы. Аутвэйт прислал им весточку. Это была скромная неделя для новостей, а мы всегда в поиске интересных для народа сюжетов. Этот лучше, чем котенок, упавший в колодец. Я подумал, что это заслуживает внимания, тем более, что ты была упомянута.

— Лучше бы ты сначала проверил факты вместе со мной.

— Почему? В чем проблема?

— Никакой проблемы, — сказала я раздраженно. — Я просто думаю, что семья заслуживает немного личного времени, перед тем, как весь мир влезет в их дела.

Кстати, Джеффри, я слышу, как ты печатаешь, с самого начала нашего разговора. Я же сказала, это не для записи.

— Почему? Это прекрасная история. Это замечательная фантазия. Что такое с Малеками? Из-за чего они расстроились? Мы поместили заметку на первой странице, когда Бадер Малек умер. Он был важной общественной фигурой, и они были счастливы получить некролог.

Что там за тайные делишки насчет Гая? Они пытаются лишить его наследства, или что?

Я закатила глаза. Парень не может не выуживать информацию.

— Слушай, друг, я так же не имею понятия, как и ты. Как насчет письма? Что с ним случилось?

— Оно лежит прямо здесь.

— Можешь сделать мне копию? Придется проделать долгий путь, чтобы восстановить доверие. Чувствую себя дурой, защищаясь, но мне надо сохранить свою репутацию.

— Конечно. Не вижу, почему нет. Нас интересуют перспективы Гая, если ты сможешь его уговорить.

— Я не торгуюсь — но сделаю, что смогу.

— Чудесно. Какой у тебя номер факса?

Я дала Джеффри номер факса в офисе Лонни Кингмана, и он обещал прислать письмо.