За чертой
Шрифт:
– Миллиона!? Ха!
– Наигранно усмехнулся татарин.
– Здесь было три миллиона семьсот двадцать тысяч!
– Хрена се! И откуда, а главное куда эти деньги!?
– Вот это тебе знать не нужно, а что-то не знаем и мы. Но! По нашей информации, некто хорошо проспонсировал «чехов» для закупок очень неприятных для противника «игрушек». Настолько неприятных, что счет идет на миллионы, а это лишь часть и не самая большая. А кто противник для бородачей?
– Так вот ты зачем меня вербовал?
– Да нахрен нам этот Орден не сдался! Мы просто боремся за выживание. Понимаешь?
– Ладно Азат, я тебя понял. Пожалуйста, не надо продолжать вербовать и давить на русскость. На моих глазах чеченцы едва не убили своих соплеменников, а тот же Дудаев не один год был в заложниках и рабстве. Такое не приемлю. Тем более сейчас это оружие может быть направлено не только против ПРА, но и против тех людей, что мне помогли и помогают. Если мне что-то будет известно об этом, то это в тех границах, где считаю возможным сотрудничать и пресекать такую мерзость.
– Вот и всё… Только юбочка помялась…
– Не ерничай.
– Ладно, Лёня, извини. Надеюсь мы поняли друг друга. Но часть свою бери.
– И много тут?
– Десять процентов.
– Сколько!? Куда мне это девать!?
– Дом купи. Вложи в бизнес. Если такой правильный, то можешь вложить в фонд развития ПРА, ещё и проценты не слабые получать будешь. На всей новой земле никто не даст больше чем мы.
– Отказаться нельзя?
– Можно, но считай, что подаришь мне. Они уже списаны. У нас есть определенные правила и мы их соблюдаем. Здесь ровно 372 000 экю.
– Понял. Ладно. Придумаю что-то.
– Тогда на сегодня всё!
– Азат протянул руку.
– Постой. А если пересечемся, то мне как себя вести? Ну мало ли что?
– Да нормально всё! Я тут официально. Оба русские, общаемся. Чем больше скрываешься, тем больше подозрений. Хотя орать об этом стоя на перекрестке всё же не стоит.
На этом мы и попрощались. Не сказать, чтобы друзья-приятели стали, но вполне плодотворное знакомство.
– И что мне с ними делать?
– Маша хлопала глазами, когда я передвинул к ней сумку с деньгами.
– Ну дом там купи, машину.
– Повторял я сказанное Азатом.
– Лёнечка, ты чего? Откупиться от меня хочешь? Я не из-за этого с тобой!
– Чуть не со слезами на глазах затараторила Машка.
– Маня, да не гони!
– Просто я реально не знаю, что с ними делать. Ну всё же есть!
Со стороны картина выглядела максимально странной. Два взрослых человека смотрели на неожиданно упавший куш и не могли найти ему достойного применения.
– Лёнечка, может положим на счет, а со временем может и пригодится. Ну всякое в жизни бывает.
– Хорошо. Но тогда положим и на твои счета. По сто пятьдесят тысяч.
– Зачем так много? А тебе? Да и мне не надо вообще, ты и так обо мне заботишься.
– У меня уже есть 150. Здесь останется 72 тысячи, и не забывай, что осталось от бандитов ещё 60 с лишним тысяч. Учитывая мои наличные, то примерно те же триста и будет. А вдруг со мной что-то случится и потом доказывай, что можешь претендовать на мои деньги. Кроме того, после того как бизнесы заработают
у меня все равно будет постоянная прибыль.– С тобой ничего не случится! Как ты можешь такое говорить!?
– Чуть не со слезами почти прокричала Маша.
– Маня. Завязывай. Жизнь сложная штука и нужно учитывать всё. Я же забочусь о тебе, по крайней мере стараюсь. Так?
– Так.
– Кивнула девушка.
– Значит могу проявить заботу о тебе. Так?
– Так, но забота не в деньгах.
– Просто забочусь о твоем будущем, вне зависимости от обстоятельств. Кроме того, вдруг лишусь доступа к своему счету и буду в плену, то кто меня выкупит? Убедил?
Подумав некоторое время, Маня сочла мои аргументы обоснованными и согласилась на такое распределение средств, так что на завтра запланировали визит в Банк, где, не отходя от кассы, смогу со своего счета распределить средства.
Обед в Арарате был превосходным, хотя и по-кавказски огненным. Чем мне нравится острая пища Кавказа, так это ароматом специй. «Бейте, режьте, в суп кладите», но никакая иная острота с ней не сравнится, мексиканскую, да и многие азиатские кухни не люблю именно по причине не вкусной остроты. Когда из-за пожара во рту элементарно не чувствуешь вкус блюда, горцы знают какой-то секрет, когда острота, придавая пикантный огонь дарит вкус и аромат, ещё и вызывает аппетит. И сама острота у них вкусная!
Вот так, размышляя о столь приземленных вещах и проводил послеобеденную сиесту, проваливаясь в блаженную дрему. Завтра будет понедельник, куча забот, а сейчас хочется заняться ничегонеделаньем!
Конечно, фоном ещё блуждали мысли о пережитом вчера. Смерть капитана не прошла совсем бесследно, но буду кривить душой, если скажу, что беспокоила больше, чем последующий конфликт с Машей. После произошедшего, для себя был вынужден признать, что мелкая стала занимать всё больше места в моей жизни, душе и сердце. До определенного момента она была мне обузой, потом стала напарником и переродилась в верного товарища, выросла в дочку или племянницу. Совсем не заметил, как Маша превратилась сначала в сестру, после в близкую девушку, а в итоге стала любовницей.
– «А кто она мне сейчас?»
При этом меня совсем не отпускала прошлая жизнь и те близкие мне люди от которых не мог отказаться только потому, что оказался узником этого мира.
– «Что мне делать с этим?»
И если прошлое Марии тянуло её вниз, в самые топи человеческой низости, то ничего грешного в моем стремлении воссоединиться с семьей не было, скорее наоборот. Но в голове никак не мог подружить реальное настоящее, с сомнительной перспективой прошлого, особенно после того, как настоящее тоже омрачилось страшными событиями. Разумеется, мне было плевать на Юсуфа, мне было не наплевать на Машу, очень даже не наплевать, она стала частью меня самого.
А эта коза, меня словно чувствует.
– Лёня, о чем думаешь?
– О нашем будущем.
– О нашем, в смысле - о нашем с тобой?
– Ага.
Девчонка зависла на некоторое время.
– Прямо так и думаешь?
– Ага.
– Лёнечка, я тебе все сказала уже давно. Я за то, чтобы твоя семья была с тобой. Буду с тобой в любом статусе, хоть служанки, мне правда не важно. Только не прогоняй.