Чтение онлайн

ЖАНРЫ

За что тебя люблю
Шрифт:

Вместо того чтобы двигаться на юг, Натали свернулась клубочком на груди Блейка, прижавшись своими мягкими частями к его твердым местам. Блейк низко застонал и провел ладонями по ее бюстье. Засунул большие пальцы под атласный топ. Теперь оставалось только дернуть его вниз.

Натали наклонила голову набок и поцелуй стал еще глубже. Глубже и жарче, соблазняя Блейка потянуть бюстье вниз, пока не освободится грудь и твердые соски не коснутся его груди через тонкий хлопок лонгслива.

Будто прочитав эти мысли, Натали застонала ему в рот, и Блейку пришлось сжать колени, чтобы не упасть. Он прижался к ней каменно-твердым

членом, стиснутым ширинкой джинсов. К маленьким шортам и паху. Нужно было лишь стянуть ей шорты и снять свои штаны. И он окажется внутри. Внутри, где она будет горячей и влажной, а ее оргазм сожмет его член и затянет глубже.

Блейк впился пальцами в атлас, покрывавший грудь Натали. Вцепился так, будто она была миражом. Сверкающей иллюзией, которая вот-вот задрожит и исчезнет.

Он мужчина. Ему нужен секс. Натали в его доме и в его руках, и было бы так легко уложить ее в постель и сделать все реальным.

Он мужчина, живущий в аду, полном соблазнов. Джонни. Натали. Было бы так хорошо сдаться одному из них. Погрузиться с головой хотя бы на одну ночь.

Он мужчина, но не такой. Блейк отстранился и посмотрел в голубые глаза Натали, полуприкрытые от желания, на нее губы, манящие и припухшие от его поцелуя.

– Тебе пора.

– Что? – Ее голос был хриплым шепотом.

– Тебе пора или станешь моей женщиной на одну ночь.
– Натали моргнула, будто в его словах не было смысла.
– Ты хочешь быть моей женщиной на одну ночь?

Натали прикусила нижнюю губу и разбила Блейку сердце, сказав:

– Нет.

Блейк выдохнул, только сейчас осознав, что задержал дыхание. Он был мужчиной с достаточным чувством чести, чтобы не обманывать Натали.

– Я не обманываю пьяных женщин. Я хочу, чтобы ты все четко осознавала, когда я воспользуюсь своим преимуществом. Так что тебе пора.

И она ушла. Обошла его и исчезла. Как мираж. Но в отличие от миража, что был зыбким, а потом пропадал полностью, Натали оставила после себя аромат духов и плащ у ног Блейка. Отпечаток ее плеч на стекле и болезненное возбуждение в штанах говорили Блейку, что она не была видением из прошлого.

Блейк посмотрел на потолок. Он устал от соблазнов. Он наелся досыта такой жизнью. Изводившими соблазнами и необходимостью не сдаваться. Никогда. Ни своему желанию выпивки, ни своему желанию соседки. Он до смерти устал идти по жизни так.

Натали ушла. Ее тело, обнаженное и прижатое к телу Блейка, было вне досягаемости, но Джонни-то не был. Соблазн номер один его жизни стоял в темном винном погребе, охлажденный до двадцати пяти градусов. Блейку нужно лишь несколько шотов, а потом его самый большой соблазн позаботится о следующем по счету. Он притупит грани зависимости и боль в паху. Беспроигрышная, мать ее, ситуация.

Вместо этого Блейк выключил свет и поднялся по лестнице. Забрался в душ и обхватил член рукой. Под теплыми струями воды дал себе освобождение. Освобождение от желания, пульсировавшего в паху. Но этого не хватило надолго.

Дважды он просыпался из-за снов с Натали. Снов о ее губах и руках по всему его телу и его губах и руках на ее теле.

«Что тебе нужно?» – спросила она.

В своих снах Блейк был свободен показать ей. Свободен коснуться ее везде. Поцеловать там, где ему нравилось целовать

женщину. Развести ей ноги и погрузиться в нежное тело.

Каждый раз, когда он просыпался, неудовлетворенное желание превращалось в злость, поэтому он выбрался из постели в очень плохом настроении. В том, которое сжимает затылок и прожигает дыру в желудке. В том, что выводит зависимость на путь рецидива, если только Блейк не найдет способа остановиться, прежде чем его жизнь слетит с рельсов.

Натянув кроссовки, он пробежал пять миль в горах, но настроение лучше не стало. Оно не особо улучшилось, когда Блейк вытащил камеру и сделал несколько фотографий озера. И оно совершенно точно не улучшилось, когда он обнаружил, что Спарки прогрыз дыру в кожаном диване, или когда пришлось убирать собачье дерьмо во дворе.

Блейк катил большой серый мусорный контейнер по подъездной дорожке к тротуару. Как его жизнь стала такой? Как он оказался алкоголиком, сексуально неудовлетворенным убирателем собачьего дерьма?

– Что ты делаешь, Блейк?

Блейк поставил контейнер у тротуара и повернулся к Шарлотте, стоявшей у почтового ящика в пушистом пурпурном пальто и вязанной шапочке с единорогом.

– Я только что вычистил около пяти килограмм собачьего дерьма.

Шарлотта потрясенно охнула.

– Это плохое слово.

– Спарки съел какую-то из твоих лент для волос?

Она кивнула.

– Он съел мою ленту «Хэлло Китти».

– Ага. Я ее нашел. – Блейк подошел ближе. – Она была в дерьме.

Шарлотта сморщила маленький носик и покачала головой:

– Мне она не нужна.

Блейк попытался сдержать улыбку.

– Уверена? Возможно, ты могла бы выкопать ее из какашек и завязать в волосах.

– Гадость! – Шарлотта замотала головой еще энергичней. – Можешь завязать ее в своих волосах. – И она засмеялась, будто их беседа стала невероятно смешной. – У тебя будет обкаканная голова!

Иисусе. Разговор о какашках с пятилеткой.

– Мне нравится твоя шапочка.
– Блейк показал на золотой рог и белые ушки у нее на макушке: – Милый шип.

Шарлотта перестала смеяться и нахмурилась:

– Это рог.

– Правда? – Блейк присмотрелся. – А мне кажется, больше похоже на шип.

– Это рог. – Она закатила глаза. – Едино-рог.

– Черт.

– Плохое слово.

– Ага. Я знаю.

И это в самом деле его жизнь? Убирать собачье дерьмо и спорить с пятилеткой? Желать ее мать и самоудовлетворяться как подросток?

– Знаешь что?

Блейк посмотрел на часы. «Найнерс» играли с «Пакерсами» в шесть тридцать. Если он поторопится, то сможет застать последний час предыгрового шоу.

– Что?

– У меня есть тайна. – Она оглянулась на свой дом. – Я не могу сказать маме.

Блейк опустил руку. Это было не очень хорошо. Он никогда не проводил много времени рядом с детьми, но знал, что сокрытие тайн от мамы – это нехорошо.

– Мой папа возвращается домой из тюрьмы.

– Да? – Он посмотрел на маленькое личико Шарлотты. Ее щеки были розовыми от холода.

– Я слышала, как бабушка говорит с дедушкой.

– Я думаю, твоя мама знает.

– Нет. Она не сказала мне. Она всегда говорит мне обо всем. – Шарлотта замотала головой так, что рог затрясся. – У меня есть еще одна тайна.

Поделиться с друзьями: