За что убивают Учителей

С головы до ног опутанный вервием, Элирий мог лишь согласно кивнуть.

– Хорошо, – бесцветным голосом сказал он и отвернулся от окна.

В самом деле, почему бы не воспользоваться временем с пользой и не отдохнуть как следует? Помимо всех прочих тревог, с наложенными печатями Черного жреца Элирий чувствовал себя уязвимым и беззащитным, словно самый обычный человек. Что и говорить, все это мало способствовало успокоению.

– Останься здесь, пока я не засну, – как можно более небрежным тоном то ли разрешил, то ли приказал Красный Феникс Лианора, чувствуя, как его накрывает газовая вуаль дремоты.

* * *

Эпоха Красного Солнца. Год 280.

Зимнее солнцестояние

Делятся зимним вином

Ром-Белиат. Красная цитадель

*черной тушью*

Освещение грандиозного многоярусного зала впечатляло – храмовые служки постарались на славу.

Тонкие, завитые длинными узкими спиралями свечи сверкали в люстрах и канделябрах, освещая изысканное убранство храма Закатного Солнца. Огненное зарево вздымалось высоко, но не могло согреть: ледяной и строгий, храм походил на застывший на морозе клинок, обагренный жертвенной кровью.

Нынешней материнской ночью, самой долгой ночью года, холод достигал наивысшей точки. Каждый, кому выпала честь присутствовать на церемонии, мог в полной мере прочувствовать студеное дыхание зимы – стены были пропитаны им щедро, как торт кремом. Снаружи люто свирепствовали морозы, внутри же хотелось укутаться плотнее в наброшенную поверх сутаны багряную жреческую мантию: в самом сердце зимы выходцу с глубокого юга привычно не хватало тепла.

Главный храмовый зал имел продолговатую овальную форму и, помимо двух основных входов – для приглашенных гостей и хозяев – несколько потайных дверей, искусно задрапированных гобеленами. Колонны из крапчатого камня изящно поддерживали высокие своды потолка. Витиеватые узоры орнаментов походили на языки солнечного пламени, удлиненные вершины стрельчатых арок решительно устремлялись ввысь, в Надмирье. В одном полукружье зала располагалось ступенчатое возвышение и престол Великого Иерофанта, по обе стороны которого сейчас недвижно стояли оба его ученика, – конечно, на второй ступени и на почтительном расстоянии друг от друга. Пространство за престолом представляло собою сплошной витраж, в дневное время насквозь пронизанный светом. Почти полностью прозрачный верхний ярус главного нефа рождал в душе тихое чувство благоговения и покоя.

Зимнее солнцестояние – великий праздник перелома, перемены зимы, окончания темной половины годы, после которой маленькими шагами мир вставал на путь к новой пленительной весне. Сегодня в храме собралась вся элита общества. Высшая аристократия титульного народа Совершенных и отдельные представители древних родов зависимых народов непринужденно раскланивались и поддерживали вежливые светские беседы. Праздничная служба еще не началась: ожидали появления Учителя, чтобы начать торжество.

За минувшие годы Элиар успел глубоко проникнуться духом учения Совершенных и полюбил торжественный и нарядный храм Закатного Солнца. Преемник храма Тысячи Солнц, тот носил титул Великой базилики и считался главным храмом Материка, подчиняясь непосредственно Великому Иерофанту. Это давало острое чувство гордости, сопричастности чему-то большему, недоступному простым смертным.

Члены Красного ордена то и дело приближались к Элиару, спеша заверить в безграничной радости по поводу обретения им высокой должности Стратилата – главы Тайной Страты, внешней и внутренней военной разведки Ром-Белиата. Это была важная и по-настоящему влиятельная должность, а потому Элиар ни секунды не сомневался: сегодня отметятся с поздравлениями все, кому позволяет их статус в обществе, а прочие при встрече станут кланяться ниже и опасливей, опустив глаза в пол.

Подумать только, как неумолимо бежит вперед время: вот уже целых шесть лет минуло с тех пор, как кочевник оставил родные степи Халдора. С тех пор положение его в Ром-Белиате значительно упрочилось: низкорожденному чужаку удалось стремительно взойти по ступеням храмовой иерархии, и теперь никто не посмел бы косо глянуть в его сторону, хотя на шее Элиара по-прежнему горело позорное рабское клеймо – большая печать контроля Запертого Солнца.

Есть вещи, которые не меняются и которым не суждено измениться никогда.

Священная ночь смены сезонов была в разгаре, близился сакральный час Зимнего солнцестояния. Чуть приглушенно заиграли храмовые музыканты. Разговоры и посторонние звуки постепенно смолкали, присутствующие невольно прислушивались к плавной, чуть монотонной мелодии, мало-помалу обращая на нее все свое внимание. Звук колебался, как приливная волна в океане, мягко вводя в состояние транса. Музыка становилась сладкой, ало-золотой – в нее уже добавили щепотку краски.

Терпкий мед обволакивал сознание, делая мысли мягкими и тягучими, и в конце концов совсем смешивался с ними. Приготовляя путь верховному жрецу, в музыку один за другим вливались голоса храмовых певцов. Нараспев, словно молитва, зазвучали гимны Ром-Белиату: чарующе звенел язык ли-ан, словно специально созданный для высокой поэзии. Голоса Совершенных старательно поддержали певцов, воспевая славу великому городу. Увлекаемый и искусно направляемый мастерами своего дела, в зале стихийно образовался настоящий хор: полноводная река звука объединила людские сердца и понесла их в одном направлении. Инструменты звучали громче и разнообразнее, темп постепенно убыстрялся…

Заполняя собой все, мелодия близилась к катарсису.

Уже не единожды Элиар видел происходящее. Эмоции, переживаемые людьми в толпе, неизменно сильнее и интенсивнее тех, что испытывают поодиночке, и эмоции эти намного легче направить в нужное русло. Общее возбуждение нарастало, апогей его пришелся точно на последние звуки сотканной служителями храма песни. Последние аккорды прозвучали резко, как удары сердца, и оборвались.

В следующий миг на зал обрушилась благоговейная тишина, и зычный голос глашатая прокричал хорошо знакомые титулы:

– Его светлость мессир Элирий Лестер Лар, Совершенный, рожденный на Священном острове, Великий Иерофант Ром-Белиата, Наместник небожителей на земле, верховный жрец храма Закатного Солнца, глава Красного ордена, обладатель священного цвета, называемый также Красным Фениксом Лианора!

Пламя свечей колыхнулось и на долю секунды погасло, вызвав в чутком сердце Элиара болезненный спазм. Элиар обладал редким даром Видящего и сразу узнал иллюзию, к которым Учитель втайне тяготел больше, нежели к убийственной стихии красного огня. В зале был наведен первоклассный, мастерский мираж, и он в мгновение ока незаметно унес их всех в мнимый мир, подвластный верховному жрецу.

Непосвященным подобное казалось безобидным чародейством, уделом фокусников, что на деле было не так: если разум поверит в мираж, примет за единственную реальность, создатель его становится всемогущ. Возможности к сопротивлению внутри чужой иллюзии очень сильно ограничены.

Мало кто знал это достоверно, но Учитель был дуалистом, в равной мере способным подчинить себе сразу две стихии. Тому же принципу он обучал и обоих своих воспитанников. Особенно преуспел в неверной науке иллюзий Яниэр. Мастерски уходя в невидимость, он умел наносить молниеносные и точные удары, не будучи от природы слишком хорошим бойцом. Сам Элиар с трудом осваивал обманные техники, предпочитая что-то более честное и осязаемое, но научился неплохо распознавать тонкие игры иллюзионистов, такие, как сейчас.

Наконец, когда появление его подготовили, царственной походкой в зал вступил сам Великий Иерофант. Учитель был облачен в церемониальные одежды цвета киновари и меди: тяжелые шелка щедро украшали рубины и серебряная филигрань, сплетавшаяся в затейливые гербовые узоры пионов. Этим отчасти и объяснялся впечатляюще медленный, воплощенный достоинства шаг: титульный наряд весил не меньше, чем полный воинский доспех. Ни снять, ни надеть его самостоятельно Учитель, разумеется, не мог, да и любое передвижение было затруднительно. Длинные рукава одежд напоминали яркие крылья феникса, повелителя огня: на них буйно разливался цвет крови и пламени, горел сакральный цвет зари. Одетый в эти алые крылья Учитель зримо напоминал сейчас собственного духовного зверя.