За границами легенд

Проворчала:

— Мир сказал. Через человека, способного с ним говорить.

— Мир… — сказал глухо парнишка, — Миру нет дела до меня.

Топнул ногой. Впились в землю две огненные змеи с другой руки — и содрогнулась земля. А кровавая змея на шее его свернулась: то ли удавкой, то воротником.

— Акар! — Нэл едва не плакал, — Это не шутки! Тебе не простят этого шума!

— А мне и не надо… — отозвался друг глухо, — Чтобы меня прощали, — криво усмехнулся, — Я лишь хочу… хочу, чтобы меня запомнили.

Снова содрогнулась земля. Жутко. В лесу с треском завалились несколько деревьев. И упали, другие за собой увлекая, соседние.

— Я хочу… — голос его дрожал, — Чтобы они запомнили… Какими бы сильными магами они не были… за боль заплатят, — руку поднял — и новые огненные змеи вокруг неё заструились, — За причинённую боль рано или поздно заплатят, — ногой топнул — и содрогнулась земля, — За все оборванные связи. За всё их лицемерие. Они заплатят.

— Но тебя убьют! — отчаянно выдохнула я, — Не надо! Остановись, Акар! Остановись, пожалуйста!

— В этом мире… не маги самые сильные… — полукровка задумчиво сжал и разжал руку, — Самые сильные — это чувства. Боль. Любовь. Злость. За боль они заплатят. За мою боль. И за боль всех Забытых, которых они выбрасывали, — и руки вытянул вперёд, по направлению гор — и змеи огненные устремились туда да кровавая змея, присоединившаяся к ним.

А он, обернувшись, взмахнул опустевшей левой рукой, резко, вверх. И Нэла, вскрикнувшего, вдруг затянуло в один огненный шар со мной. Просторный. Но всё-таки это была клетка.

Акар вдруг грустно улыбнулся, взглянув на нас. Нам в глаза. В его глазах стояли слёзы:

— Вы единственные были добры ко мне, — сказал он устало и глухо, — Только вы двое. Вы и будете жить.

— Ты… — задрожала.

— А их я уничтожу, — Акар прищурился и вновь повернулся к Снежным горам.

Там… скатились вниз ещё три вершины. Взметнулись облака снега, лежавшего на них. И грохот, жуткий грохот дошёл до нас. И вскоре земля опять содрогнулась. Огненное озеро разливалось вокруг нас. Ползло к лесу…

— Нет! Я не хочу, чтобы всё так закончилось для тебя!!!

— Но всё закончится именно так, — отозвался полукровка спокойно.

— Слушай, остынь! — Нэл проворчал озабоченно, — И пока не поздно…

— А может… — голос парнишки дрогнул, — Это и есть мой путь? Путь того, кто должен вступиться за всех Забытых? Или хотя бы отчасти отомстить за них?

— Слышь, — уже я проворчала, нервно рукав остроухого сжав, — Да неужели сами Забытые не в силых кому-то вмазать по морде?! Ты-то тут причём?

— Мою сестру нарекли Забытой! — сорвался Акар на крик, мрачно, как будто даже с ненавистью взглянул на нас, — А я не буду просто на это смотреть! — сжал кулаки, отчего змеи огненные вокруг его запястий, локтей и предплечий заметавшиеся, одежду не трогавшие его, заискрились.

— Акар!!! — Нэл сердито заорал, — Ужели ты забыл, что мир поддерживает только единство между живыми существами?! Мир поддерживает только тех, кто делает что-то для мира!

— Тогда почему… — по щекам полуэльфа-полудракона стекли две полосы от слёз, — Тогда почему мы с ней родились? Почему вся сила досталась мне, а ей — ничего?!

И вроде поздняя осень была, но откуда-то вылетела бабочка с крыльями цвета чистого весеннего неба — и на миг на плечо ему опустилась. Бабочка… вроде той, с которой любил разговаривать Лэр. Мне вдруг брат, за Грань ушедший, очень ярко вспомнился. Как он сидел под дубом, медленно и задумчиво, мечтательно будто перебирая струны каэрыма. А бабочка сидела у него на плече.

— Но…

Мне хотелсоь сказать что-то. Пронительное, важное. Но слов я не находила. Тех слов, которыми смогла бы его остановить. А я хотела остановить его, упрямо и дерзко стремящегося к гибели. Он ведь им всем вызор бросил. Всем древним магам. Второй раз уже.

— Послушай… — Нэл тоже заметно волновался, наблюдая за берассудством друга, — Вот этот Матарн… Хоть он и соврал тебе…

Матарн. Мерзкий Матарн! Но…

Точно!

— Но ведь Матарн правду сказал! — я уже заорала.

— Он мне соврал, — полукровка сердито взглянул на меня, — Киёры там не было. В Лысегорье её не было.

— В этом он соврал, — вздохнула, — И я понимаю, что тебе очень больно, Акар! Но…

— Вот и заткнись! — парнишка отвернулся, — Если ты меня понимаешь.

И вновь с его запястий и ладоней огненные змеи сорвались — срезая вершины у двух дальних гор.

— Акар!!! — Нэл заорал отчаянно.

— А я отомщу. За всех, кого они выкинули!

— Акар, но ведь только ты можешь позаботиться о Киёре! — уже заорала и я, отчаянно пытаясь докричаться до него, коснуться хотя бы одной из струн его измученной рассерженной души, — Хотя бы в этом Матарн прав! Она совершенно беспомощная, но ты… У неё есть только ты!

— Если она ещё… — он нервно сглотнул, — Есть…

Вдруг поодаль него, вокруг полуэльфа-полудракона, появились несколько десятков мужчин. С оружием. Я даже Мишура увидела средь них с его излюбленной секирой. Старейшина молодой волосы теперь в «хвост» на затылке собрал все. А дурацкая ящерица теперь висела подвеской к серьге в левом ухе.

— Остановись, Акар! — прошипел один из пришедших. Тот, седовласый и с морщинами, что был за судью на моём поединке с Матарном.

— Нет! — Акар рассмеялся, — Я не остановлюсь!

— Что ж… — старый дракон вздохнул, — Ты сам выбрал свой путь.

— Именно, — Акар мрачно прищурился, усмехаясь, — Сам выбрал. Свой путь, — и снова змеи огненные заплясали по его руке.

Чуть погодя, эльфы появились: часть между драконов, часть за ними, вторым кругом. С оружием. Хотя… Нет, некоторые с пустыми руками. Наверное, воины-маги. Меж них я приметила Сина и Тина. Син, меня разглядев, пленённую, отчаянно куснул нижнюю губу. Но больше ничем испуга своего не показал. Снова маску невозмутимости каменной на лицо натянул.

Они застыли. Тихо-тихо стало меж них. И даже лес стих. Затишье перед бурей. Жуткой бурей.