За гранью

Официальным до невозможности голосом, с лицом равнодушным и даже как будто скучающим, он объявил, что род Феррерс разрывает помолвку между Амандой Феррерс и Уильямом Дарскотом и отзывает все обязательства, взятые в отношении рода Дарскот.

Я, коечно, взрослая и самостоятельная женщина двадцати пяти лет, сильная и независимая. Но у меня гора с плеч свалилась, когда неприятную обязанность взял на себя старший брат.

И свалилась она, по-видимому, на Уилла: вряд ли он не догадывался, что я попытаюсь взбрыкнуть, но рассчитывал, что семья меня вразумит и одернет, а потому такой подлости от ичи не ожидал. Но в руки взял себя довольно быстро. Не стал требовать объяснений и выяснять основания такого решения. Лишь холодно бросил:

– Я пришлю адвокатов. Они огласят роду еррерс размер неустойки.

У меня свело зубы: я отчетливо представила, какой именно доли личного имущества лишусь в ближайшем будущем. Львиной, определенно.

– Как пожелаете, – благосклонно отозвался братец.
– Но, вы же понимаете, что в таком случае мы не станем дальше молчать, о том, где и как именно наследник рода Дарскот проходил обязательную государственную стажировку, сфальсифицировав сведения о состоянии собственного здоровья.

И обратился уже ко мне:

– Видишь ли, милая,твой нaреченный жених должен был стажироваться в горном регионе, где-то в районе Каменного Отрога, с его сложными магическими и климатическими условиями. Но предоставленная им справка о имеющейся серьезной болезни легких убедила комиссию изменить направление талантливому юноше и даже дать некоторые послабления. В итоге весь год стажировки Уильям Дарскот провел в столице, под крылом родного дяди, прокладывая новые торговые пути для переброски грузов высокой точности.

Маска самообладания сидела на Уилле, как влитая. Лишь на долю секунды сжались породистые губы и тут же расслабились, стирая все следы гнева.

А Ричи хладнокровно развил свою мысль:

– Подумайте, Дарскот, вам очень хочется выплачивать государству компенсации за все налоговые вычеты, плюс неустoйку за обман? Нет? Ну хорoшо, наши юристы подъедут к вам через полчасика, чтoбы все подписать…

За сим мы распрощались,и Уилл ушел в сторону лифтов. Всё-таки лицо он держал прекрасно.

А я испытала такое огромное, непередаваемое облегчение, что на этой волне до меня даже не сразу дошел один ма-а-аленький нюанс. А когда дошел…

– Минуточку, - атаковала я брата, как только дверь в мою квартиру закрылась, вместо того чтобы со счастливым лицом повиснуть у него на шее.
– То есть, он не понесет наказания за свою стажировку? Ему теперь ничего не будет?!

– Конечно, будет, – невозмутимо отозвался брат и сделал невероятное.

н протянул руку и стащил Поганку,тo есть Феню, с рук Маккоя. Та протестующе вякнула, попыталась по-кошачьи всеми лапами вцепиться в «мамочку», вспомнила, что «мамочка» не одобряет… И повисла обреченным мешком на руках у Ричи. Не располосовав братику руки когтями до костей, не осчастливив шипастым крылом по лицу… Так. А не государственная ли измена тут назревает?!

Заметив мой возмущенный взгляд, птичка вякнула «Спаси!», и я немедленно её спасла, выдрав из загребущих рук и прижала к себе, сверля Ричи взглядом, а он как ни в чем не бывало продолжил:

– Сейчас поднимают стажирoвки всех аристократов для проверок и пересмотров, но к тому времени как дойдут до Дарскота, он по крайней мере уже не будет твоим женихом, раз,и мы не пoнесем никаких убытков от разрыва помолвки – два!

Тихое, но очень концентрированное злорадство поселилось в моей мелочной и не слишком достойной душе.

А вот бросаться брату на шею окончательно расхотелось.

Когда ичи со свитой отбыл, я с облегчением повалилась на Ива.

Лейтенант стоял, никого не трогал и валиться не планировал, но мы с Феней подкрались со спины, переключили внимание отвлекающим поцелуем, а потом коварно применили те зачаточные навыки самообороны, что успели вколотить в меня во время службы.

Ив рухнул на диван, сраженный внезапностью атаки и глубиной коварства.

Хотя… судя по тому, что в процессе падения он успел аккуратно придержать нас с птицей,то тут еще большой вопрос, чье коварство коварнее.

Отмахнувшись от нелепой мысли, я поудобнее расположилась на своем собственном Ивлине. Разместила с комфортом колено. И бедро. И руками за шею обняла. Потом передумала,и обняла за грудь. И голову на плечо пристроила. Очень удобно получилось.

Сверху, на моей спине,топталась Феня-Поганка, обустраиваясь с той же хозяйской обстоятельностью, что и я.

Ив улыбался.

Улыбается он тут…

Вы посмотрите на него, улыбается!

Укусить его, что ли?

Ма-а-аленький такой укус…

Телефоны зазвенели в тот момент, когда я почти убедила себя, чтo крохотный профилактический укус – этот то, что жизненно необходимо Маккою сейчас. Зазвонили сразу оба, мой и его. С некоторой досадой мы расплелись, распутали руки-ноги,и достали гаджеты.

Не знаю, кто звонил Иву, но я, увидев имя звонящего, констатировала, что ответить придется. К такому решению мы пришли тоже единомоментно,и дружно разошлись в разные стороны.

Фенька, пометавшись туда-сюда, выбрала все же Ива. Предательница.

– Алло. Я слушаю.

– Мисс Феррерс? Это Нейл Бразерс.

– Добрый день. Да, мистер Бразерс, я вас узнала.

Еще бы мне было не узнать человека, назначенного курировать проект по освоению й-6-Джет…

Телефонный разговор меня порадовал.

тключившись, я некоторое время мечтательно разглядывала картину на противоположной стене, дожидаясь Ива, чтобы поделиться с ним замечательной вестью, но не утерпела – отправилась искать, куда он исчез.

Никуда не исчез – стоял на балконе, рассматривал город. Феня сидела на перилах сердитая и нахохленная.

– Лейтенант, - пропела я и потерлась носом о его шею, обняла за пояс.

– Это ненадолго. Ходят слухи, что мне приcвоят капитанское звание, – хмыкнул Ив. Нашел мои руки и прижал к животу, накрыв сверху ладонями. Бездумно погладил пальцы. – Опять.

Я привстала на цыпочки, и куснув его за мочку, жарко выдохнула в ухо:

– Поздравляю!

Он легко отозвался:

– Вообще-то, еще рано. Это пока только слухи. Но такие, у которых точность процентов в девяносто.

Радостным он не выглядел.