За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?
Шрифт:
Наконец, в-третьих, более или менее точно понимал он и смысл участия Америки в Первой мировой войне — вышибить Великобританию с мирового пьедестала и завладеть ее колониями как источниками сырья и рынками сбыта. В воспаленном и уже стремительно приближавшемся к исчерпыванию своего потенциала мозгу «вождя» все три причины объединились, как ему показалось, весьма удачно, и он решил «ввязаться в бой, а там видно будет». То есть назло не столько даже Антанте, сколько именно же проклятой Англии учинить-таки русско-германский союз с помощью германского капитала, действующего под негласным прикрытием американского капитала. Вот для зондирования принципиальных возможностей реализации идеи о таком русско-германском послевоенном союзе и отправился в свой тайный вояж Дзержинский. Кстати говоря, очень даже не исключено, что немалую роль в подобном анализе, а затем и в синтезе уже в мозгу «вождя» сыграл именно Троцкий — этот-то не только прекрасно знал весь американо-германский расклад еврейского капитала, но и сам был невероятно виртуозный мастак на стратегические интриги. Во всяком случае, придумывать — точно мастак [236] .
236
Нельзя сбрасывать со счетов и амбиции Свердлова. Как особо доверенный представитель секретного Бунда, он поддерживал прямую телеграфную связь с Яковом Шиффом, от которого и получил жесткое указание уничтожить не только царя, но и всю его семью. Переписка по этому поводу осуществлялась через американское дипломатическое представительство в России. Так что США непосредственно замешаны в этом кровавом преступлении. Свердлов, очевидно, явно рассчитывал на благосклонное к себе отношение со стороны Я. Шиффа и К°, надеясь занять место Ленина. На счастье России, ему своевременно проломили башку и «при помощи инфлюэнции» отправили к праотцам. Я. Шифф тоже не задержался на этом свете — и года-то не прошло после бесславной кончины неистового Якова Михайловича, как его тезка — Яков Шифф — тоже «перекинулся»…
Особый интерес представляет утверждение К. Хаусхофера о том, что он лично принимал участие в «восстановлении нити контактов». Это соответствует
В структуре «Германенордена» был Баварский филиал со штаб-квартирой в Мюнхене. В число его членов, наряду с другими представителями различных кругов германской элиты, входил также и Карл Хаусхофер — профессиональный военный разведчик, перешедший на работу в Мюнхенский университет, но не порвавший с разведкой. Близок он был и к руководству «Общества Туле».
Во главе Баварского филиала стоял известный по ранней истории нацизма в Германии барон Рудольф фон Зеботтендорф фон дер Роз. Этот «барон» долгое время жил в Османской империи, где был посвящен в ту-же масонскую ложу, откуда вышли все руководители младотурецкой революции 1908 г., пребывавшие у власти в стране вплоть до 30 октября 1918 г. Барон Рудольф фон Зеботтендорф фон дер Роз (подлинное имя Адам Альфред Рудольф Глауэр) — личность хорошо известная по исторической литературе. Поэтому нет особой нужды пересказывать основные вехи его биографии. Куда важней и интересней отметить некоторые особенности его биографии, которые практически никогда широко не освещались. Дело в том, что с момента посвящения в ту же масонскую ложу, из которой вышли все главари младотурков, Зеботтендорф оказался и под «колпаком» британской разведки. Выше это обстоятельство уже отмечалось, когда речь шла о Парвусе. Их личное знакомство под негласным контролем британской разведки было предрешено. [Мало кому известно, что под псевдонимом барон ИНО Зеботтендорф в качестве личного информирующего агента стратегического влияния длительное время пребывал на связи у самого Канариса — главы Абвера. Они были чрезвычайно близки и в личном плане, поддерживали дружеские отношения. Вильгельм Канарис очень доверял информации барона ИНО, который добывал ее благодаря своим разветвленным конспиративным связям в различных странах (попутно это был один из самых таинственных каналов связи Канариса с могущественнейшими закулисными силами Запада). А эта связь буквально вынуждает внимательней посмотреть на одну деталь из биографии Тухачевского. Известно, что будущий маршал сидел в немецком плену в концлагере города Ингольштадт. Но мало кому известно, что именно Ингольштадт являлся основной первоначальной базой «Общества Тул». Благодаря целому ряду необычных историй, творившихся в нем в разные века, этот городок недалеко от Мюнхена вообще вошел в мировую историю, правда с черного входа. И в связи с этим, а также учитывая свободный режим выхода из концлагеря, благодаря чему Тухачевский в конце-то концов и сбежал из плена, есть немало оснований полагать, что именно в Ингольштадте-то он и был посвящен в «Общество Туле». В те времена к руководству этого общества был близок и Карл Хаусхофер. Его имя между тем неоднократно всплывало на процессах 1937 — 1938 гг. Это во-первых. Во-вторых, и в Германии, и за ее пределами реализация идей пангерманизма на «технологическом» уровне мыслилась лидерами общества за счет диктатур. Собственно говоря, само общество именно для этого и было создано и существовало до тех пор, пока реальный кандидат в диктаторы не появился — Гитлер. Но ведь и за Тухачевским со времен требования в плену вьется шлейф категорических убеждений в наличии у него диктаторских замашек, да еще и с антибританским уклоном (именно в этом-то его и обвиняла в 1937 г. вся западная пресса). К примеру, его солагерник — обычно выступавший под псевдонимом Пьер Ферварк француз реми Pyр — еще в 1928 г. изложил эти факты в своей книге о Тухачевском. И если, например, исходить из того, что именно в Ингольштадте на Тухачевского обратили внимание — в данном случае не столь уж и важно, была ли то германская разведка, или же «Германенорден», «Балтикум» или «Общество Туле», — то знать об этом мог в первую очередь сам Зеботтендорф — барон ИНО. Потому что участвовавший с молчаливого согласия британской разведки в операции по «сливу» Сталину достоверной информации о заговоре Тухачевского через чехословацкую военную разведку и президента Чехословакии Бенеша Канарис сдал информацию и о посвящении Тухачевского в «Общество Туле».
После ликвидации заговора Тухачевского Канарис почему то убрал барона ИНО из Германии, пристроив своего приятеля в стамбульском отделении Абвера у Герберта Риттлингера. Почему именно в это время Канарису пришло в голову убрать барона из Германии? ведь в Европе тогда разворачивались колоссальные по своему значению события, и такой опытный, всегда составлявший очень важную и интересную информацию агент должен был находиться под рукой главы военной разведки! А он его в Турцию?! Да, там тоже было чем заниматься, но все же это не Европа. То есть получается, что барона ИНО убрали от греха подальше?! Так, что ли?! Очевидно. А какой грех за ним мог числиться в то время, если он был очень близким другом самого Канариса, который, в свою очередь, в то время был еще в фаворе у фюрера?! Надо полагать, ответ очевиден.]
Появление же в этой связке Парвуса не случайно. Именно с ним-то в подрывных антироссийских целях и работал с начала 1915 г. посланник Германии в Копенгагене граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау, координировавший всю свою деятельность на этом направлении и с высшим военно-политическим руководством кайзеровской империи и, естественно, с германской разведкой. К осени 1918 г. Парвус был уже очень солидным авторитетом по русским делам при руководстве Германии. А Карл Хаусхофер и Ульрих фон Брокдорф-Ранцау были близко знакомы. Вот так и замкнулся круг межличностно-разведывательно-агентурных и иных связей, и началась прямая регенерация как «нитей контактов», так и «нитей мыслей». Причем изначально под явным контролем… британской разведки.
Однако же сам процесс регенерации «нитей контактов и мыслей» о будущем союзе непосредственно зависел от решения нескольких вопросов. Дело в том, что к концу сентября 1918 г., а именно 27 сентября этого года, президент США Вудро Вильсон от имени всей Антанты впервые особо подчеркнул, что Германия не может рассчитывать не то чтобы на мир, но и даже на перемирие, пока у власти находится кайзер Вильгельм II. Таким образом был жестко поставлен вопрос о ликвидации монархии в Германии. В самой же Германии решение этого вопроса для элиты осложнялось тем, что она никак не могла взять под контроль саму «технологию» ликвидации монархии — то ли это будет совершено по «революционной, марксистской технологии», то ли в рамках так называемой буржуазной революции, то есть без особых потерь для самой элиты. И хотя последний вариант был наиболее приемлем для нее, однако он никак не получался. Потому как, с одной стороны, те, кто мог быть использован для этих целей, были скомпрометированы близостью к кайзеру и потому обвинялись странами Антанты в развязывании войны. С другой же — на тот момент дорогу этому варианту перекрывало совершенно неконтролируемое развертывание событий по «марксистской революционной технологии», что на фоне кровавой вакханалии террора и насилия в России и вовсе пугало германскую элиту. Одно дело спускать с цепи «борцов за народное счастье» в далекой России — как говаривал Бисмарк, «социализм в одной стране построить можно, только надо для этого найти страну, которую не жалко», — и совсем иное допустить их к власти в горячо любимом фатерланде.
Между тем во главе революционного движения в Германии тогда стоял Спартаковский союз, который возглавляла старая знакомая Ф. Э. Дзержинского — Роза Люксембург. 21 октября 1918 г. к ней присоединился выпущенный на свободу знаменитый Карл Либкнехт, находившийся в заключении с 3 мая 1916 г. К. Либкнехт был ярым противником Ленина и его кровавых методов, Брестского договора со всеми его последствиями. Не говоря уже о том, что по уровню интеллекта и особенно авторитетности в международных кругах революционной социал-демократии он откровенно претендовал на роль лидера международного рабочего движения. Короче говоря, только этого еще и не хватало германской элите именно в то время. И судя по тому, что произошло дальше, между Дзержинским и немцами состоялся не только зондажный обмен мнениями, но и были достигнуты некоторые предварительные договоренности. Во-первых, по вопросу о том, как умерить сильно пугавшую германскую элиту и раздражавшую германский генштаб «революционную» прыть К. Либкнехта и Р. Люксембург. Именно с этой целью прилично одетый «господин Доманский» и посещал многочисленные митинги с их участием, о чем регулярно докладывал в Москву [237] . Во-вторых, о том, что делать, если они не поймут словесных увещеваний. То есть могут ли столь обязанные немцам «господа ленинцы» организовать ликвидацию этих деятелей при содействии германской разведки? Конечно же, услуга за услугу — взамен германская сторона закрывает дело об убийстве Мирбаха, хотя в Германии, несмотря на всю революционную анархию последних дней существования монархии, ширилось массовое движение за суровое наказание убийц германского посла. В-третьих, о том, что и как предпринять, чтобы сохранить на будущее если не букву, то хотя бы дух прошлого сотрудничества, в том числе и на договорной основе — ведь «господа ленинцы» столь многим обязаны Германии. Как сохранить то золото, которое Ленин обязался выплатить по второму Брестскому договору и часть которого уже была направлена в Германию, но так, чтобы оно стало залогом будущего сотрудничества? [238]
237
Последнее письмо «железного» Феликса из Германии датировано 28 октября 1918 г.
238
За этим скрывалась серьезная афера. Тевтоны прекрасно понимали, что победившая Антанта начисто обворует Германию. Поэтому, исходя из содержания второго Брестского договора, потребовали от Ленина большую часть валютных средств положить на онкольные счета в швейцарских банках. Чтобы впоследствии представители Германии смогли бы ими воспользоваться. Однако «господа ленинцы» откровенно их надули. Вклады в швейцарских банках действительно появились, все с шестью нулями. Но на имена… «господ ленинцев». Например, на имя Дзержинского был открыт вклад на сумму 85 млн. франков, на имя Ленина — 75, на имя Зиновьева — 80, на имя Троцкого — 90 млн. франков и т. д. Обычно такие операции и поручают самым доверенным лицам, но одновременно и «пасут»
их. Вот почему все эти вклады и появились в период зарубежного вояжа Дзержинского, которого сопровождал личный представитель Свердлова — Аванесов. Но все дело в том, что «господа ленинцы» надули не столько тевтонов, сколько своих главных хозяев на Западе, то есть англосаксов. Этого им не простили. Не простил и Сталин, который после смерти Ленина и до своей кончи ны проводил операцию «Крест» по поиску украденных из России средств. Многое ему удалось вернуть, но, к глубокому сожалению, не меньше, если не больше, так и осталось за границей.Судя по всему, именно во время обсуждения этих тем и возникла идея направить в Германию с тайной миссией кого-либо из тех «ленинских гвардейцев», который обладал бы опытом самых грязных интриг в международных делах, свободно ориентировался бы в германской действительности и был бы понятен германской стороне. Более того, явно тогда же было оговорено, что присланное для организации «мокрого дела» лицо временно будет арестовано, а затем будет выпущено на свободу и в условиях конспирации с ним начнут тайные переговоры. А по достижении договоренностей оно будет отпущено назад в Россию.
В качестве «аванса» Ганс фон Сект потребовал срочной переправки в Россию «большого друга» германского генштаба, бывшего военного министра Турции Энвера-паши, которому, в случае его захвата странами Антанты на территории Германии, грозил расстрел как военному преступнику. Судя по всему, это была едва завуалированная попытка тевтонов легким шантажом ретроспективного типа проверить действительные намерения Ленина. Дело в том, что в сентябре 1915 г. через давнего германского агента — эстонца Александра Кескюла — Ленин представил германскому послу в Берне Ромбергу целевую программу своих действий в случае взятия им власти в России. Два последних пункта этой программы гласили: «6. Отказ России от Константинополя и пролива Дарданеллы. 7. Вступление русской армии в Индию» [239] . Г. фон Сект не мог знать об этом. Он и близко не стоял тогда к работе тевтонов с кандидатом в «гении мирового пролетариата». Следовательно, подсказка могла быть только со стороны германской разведки и представителей МИДа, которые были в курсе подобных дел. Энвер-паша в то время всем морочил головы неким германо-советско-младотурецким союзом ради похода на Индию. Хотя в принципе-то его главная истинная цель заключалась в том, чтобы при помощи германского оружия и согласия Ленина на провоз этого оружия через Россию в Турцию вернуться туда, дабы не допустить прихода к власти своего «собрата» по той же масонской ложе — Кемаля Ататюрка. Потребовав от Дзержинского принципиального согласия на переправку Энвера-паши в Россию, Г. фон Сект действовал по поручению МИДа и разведки, желая проверить дальнейшие внешнеполитические планы Ленина, в том числе и в аспекте его готовности к реальным антибританским действиям. Но это с одной стороны. С другой же — Ганс фон Сект предложил использовать Энвера-пашу как «нейтральное лицо» в советско-германских переговорах о военно-политическом союзе. Генерал, очевидно, тоже страдал известной формой некого «отсутствия всякого присутствия»: как можно было не понимать и тем более не учитывать, что, несмотря на все взаимодействие с Германией, руководство младотурок поголовно было английской агентурой — как разведки, так и политического масонства. Ведь это же был «секрет Полишинеля» — вся Европа об этом знала. Что же до согласившегося предоставить Энверу-паше убежище Ленина, то даже через призму его «восточных интриг» чрезвычайно трудно представить себе резоны, которыми он руководствовался, связываясь с одним из крупнейших международных преступников того времени. Он же знал, что Энвер-паша несет личную ответственность за организацию геноцида армянского народа в Османской империи в 1915 г. [240] Ему прекрасно было известно, что Энвер-паша является одним из ведущих идеологов и практиков панисламизма и пантюркизма, что для России было чрезвычайно опасно по геополитическим соображениям. Что практически незамедлительно и подтвердилось на практике. У «вождя» хватило ума отправить Энвера-пашу в Среднюю Азию для установления там советской власти, после чего огромные силы ВЧК и РККА длительное время гонялись за ним, чтобы прикончить его, в том числе и за организацию басмачества в Средней Азии. В чем он и проявил себя как 100%-ный британский агент [241] . Вместо, естественно, совместного похода на Индию. Как бы там ни было, но просьба Ганса фон Секта не только была услышана, но и удовлетворена. При непосредственном участии Дзержинского и под его личным контролем в августе 1920 г. Энвер-паша тайно был переправлен в Советскую Россию, где его встретили с распростертыми объятиями.
239
Xeреш Э. Купленная революция. Тайное дело Парвуса. М., 2004. С. 195.
240
Кстати говоря, еще одного негодяя из преступного триумвирата младотурок — Джемаль-пашу — также переправили в Советскую Россию. Этого убили в Тифлисе в 1922 г.
241
Поганая могила этого крупнейшего международного преступника начала ХХ в., лично повинного в геноциде армян и причинившего неимоверное количество бед населению самой Средней Азии, обустроена как «национальная святыня» недавно отошедшего в иной мир Туркменбаши.
[Вся эта история с переправкой Энвера-паши была сродни какой-то безумной игре в поддавки. Причем под негласным контролем британской разведки. Его переброску в Россию организовывали как Дзержинский и Коминтерн, так и лично Г. фон Сект, точнее, его адъютант Эрнст Кестринг — впоследствии военный атташе Германии в Москве. Летчиком аэроплана былчеловек Секта — уполномоченный фирмы «Юнкерс» Х. Хессе. При нем находилось письмо руководства этого авиаконцерна на имя народного комиссара внешней торговли А. Б. Красина (издавна сотрудничавшего с немцами) с предложением построить под Москвой (в Кунцеве) авиазавод «Юнкерс» и создать авиалинию Москва — Берлин три обслуживании ее немецкими авиаспециалистами. Кроме того, у него на руках была и подготовленная штабистами рейхсвера военная карта с нанесенными на нее местами дислокации — по состоянию на 1сентября 1919 г. — Поиск Антанты в Польше, Литве, Латвии, Эстонии и Финляндии, населенных на Советскую Россию. С личной санкции Ленина, Троцкого и Чичерина 24 октября 1919 г. Энвер-паша вылетел в Россию, однако из-за выявившейся в воздухе неисправности самолета пилот вынужденно произвел посадку близ Ковно (ныне Каунас, Литва). Между тем там как раз и дислоцировался один из британских батальонов, обозначенный на упомянутой выше карте. «Естественно», англичане задержали летчика и пассажира, нашли письмо и карту и на основании этого арестовали их. Но «естественно» именно потому в кавычках, что англичане явно умышленно поручили их охрану отряду немецких «добровольцев» под командованием майора Чунке, который тоже был человеком Г. фон Секта. Те вызволили незадачливых авиапутешественников из тюрьмы, спрятали их на каком-то глухом хуторе, а затем переправили в Германию. Оттуда они снова, правда, почти через год, наконец-то — 11 августа 1920 года — добрались до Советской России («долгожданная встреча» произошла на аванпосту РККА вблизи польско-германской границы в Восточной Пруссии, то есть во время советско-польской войны). То есть очевидно, что бритты умышленно дали им возможность «бежать» — они были заинтересованы в том, чтобы Энвер-паша попал в Москву. Англичане действительно стремились изначально «оседлать» весь процесс налаживания основ военно-политического союза между Германией и Россией, причем оседлать именно на московском плацдарме, потому как на афганском — у них уже был агент в непосредственном окружении Г. фон Секта (об этом — чуть ниже). Они были крайне заинтересованы в том, чтобы дурачивший всех безумным проектом германо-советско-младотурецкого союза ради похода на Индию Энвер-паша оказался бы даже не столько в Москве, сколько именно же в Средней Азии, откуда этот поход якобы можно было бы осуществить. Но, естественно, не для этого, а для того, чтобы организовать — вот оно британское «обеспечение прав малых народов» — повстанческо-сепарапчистское движение в целях отторжения этих территорий от российского государства и присоединения их к колониальной импе; рии Великобритании. Ведь из Индии англичанам гораздо легче было организовать поддержку басмачества, что они и сделали. Практически во всех организованных Энвером-пашой бандах басмачей были британские офицеры. Басмачество в СССР было подавлено только во второй половине 30-х гг. ХХ в.]
После предварительных переговоров Дзержинского произошло следующее. По прямому указанию Ленина в Германию направился К. Радек — тогда глава Иностранного отдела ЦК большевистской партии. Не в меру щедрый «вождь» направил «на помощь восставшему германскому пролетариату» целую шайку своих «гвардейцев»: Х. Раковского, Ю. Мархлевского, Н. Бухарина, А. Иоффе и К. Радека. Свято чтящие «орднунг» (порядок) и достигнутые договоренности немцы схватились за голову от такого размаха любителя наполеоновских заповедей и арестовали всю эту банду прямо в Ковно (Каунас, Литва). После нескольких дней ареста их выслали обратно в Минск, кроме, конечно, Радека. Этот проследовал по назначению. Прибыв в Германию, он, естественно, и не собирался оказывать помощь «восставшему германскому пролетариату». В прямой кооперации с германской разведкой и ее агентурой Радек начал охоту за головами лидеров германского пролетариата — К. Либкнехта и Р. Люксембург. В организации этого преступления ему помогали агенты германской разведки А И. Гельфанд-Парвус, Карл Вайтел Моор («Байер») и Георг Скларц. Последний установил даже вознаграждение за поимку К. Либкнехта и Р. Люксембург. Незадолго до своей гибели К. Либкнехт раздобыл какие-то серьезные доказательства связей Радека и его компаньонов с германской разведкой. Более того, решил устроить «международный социалистический суд» по этому вопросу, в водоворот которого неминуемо и неизбежно был бы втянут и Ленин. Тем самым он ускорил свою гибель. К вечеру 15 января 1919 г. охота окончилась их убийством. И если бы у Радека была бы только одна эта задача, то уже 15 января он должен был покинуть Германию, но он оставался еще почти месяц, пока его с помпой не арестовали. Уже после того как начальник конвоя капитан Пфлугк-Гартунг лично застрелил К. Либкнехта и лейтенант Фогель застрелил Р. Люксембург, брат Либкнехта, известный берлинский адвокат Теодор Либкнехт, открыто обвинил Радека в выдаче брата и Р. Люксембург на расправу подавлявшим восстание спартаковцев властям. Кстати говоря, самое активное участие в подавлении этого восстания принимали и все структуры «Германенордена», «Общества Туле», «Балтикума». И как знать, не с тех ли пор у Радека завелись весьма тесные связи с ранними нацистами, которые он не терял до самого своего ареста в 1936 г.?! Кстати, участвовал в этой операции и будущий глава Абвера В. Канарис.