За мечту. За Веру. За любовь

– Даже так? – Соломатин презрительно усмехнулся и потащил меня за локоть вверх, заставляя встать на ноги. Дернул в стороны полы рубашки, демонстрируя Русланову мою обнаженную грудь. Обхватил рукой за шею и медленно провел большим пальцем от ключицы до подвздошной кости. Я задрожала, судорожно кусая губы…

– Вера, закрой глаза и дыши, – ровно произнес Максим. – Стой спокойно и ничего не бойся.

– Оу! Вот это сюрприз! – восхитился Богдан. – А тебя просто так не пронять, да, парень?

– Отпусти ее, сейчас же!

– Ну ладно, уговорил, – усмехнулся Соломатин и прижался ртом к моей груди. Я изо всех сил стиснула зубы, пытаясь пересилить боль от укуса. Подняла на Русланова полные слез глаза и качнула головой, умоляя его не вмешиваться.

Макс заскрежетал зубами, но остался стоять на месте. Я оказалась права. Богдан отстранился и, ослабив хватку, толкнул меня к Максиму.

– Забирай девчонку, так и быть, – проговорил он, оскалившись. – Ну и до встречи в октагоне, герой. Отменишь бой, и к малышу Измайлову придут. Ему припомнят все, будь уверен.

Максим ничего не ответил, только молча прижал меня к себе. Когда шаги на лестнице стихли, он опустился на колени, поправил на мне одежду там, где это было возможно. Прижался лицом к моему животу и проговорил:

– Прости.

Я горько рассмеялась. Страх отступил, и теперь мне было ужасно неловко и больно от того, что Макс видел меня такой. Растрепанной, потерянной, униженной. А потому я спросила немного резко:

– А есть за что?

Русланов ничего не ответил. Просто подхватил меня на руки и прижал к себе.

Мои сумки так и лежали на полу на лестничной клетке. Макс перехватил меня одной рукой, другой попытался достать ключи.

Я еще крепче обхватила его шею и попросила:

– Отпусти меня, пожалуйста. Я сама.

Он послушался, только недовольно нахмурил брови, но сумку не отдал. Сам нашел ключи и распахнул передо мной дверь. Но стоило нам оказаться в квартире, как все его спокойствие мгновенно улетучилось. Макс снова подхватил меня на руки и понес в ванную. Там торопливо, наплевав на мои протесты, стащил с меня одежду и тщательно осмотрел на предмет повреждений. Я краснела, хмурилась и еще больше краснела от его бесцеремонности. А мужчина тщательно, сантиметр за сантиметром ощупывал мое тело. Зашипел и выругался сквозь зубы, коснувшись налившегося багряным укуса на моей груди. Аккуратно провел по скуле, там, где наверняка алел след от оплеухи. И прижал меня к себе, нагую и разбитую, когда увидел темные синяки на моих бедрах и запястьях.

– Максим, пожалуйста, не нужно. Я теперь справлюсь сама, – попросила я его, когда мужчина посадил меня в ванную и включил теплую воду.

– Я никуда не уйду, – ответил Максим упрямо. – Я даже не знаю, что сказать, Вер… Ведь если бы не мое упрямство, он бы не нашел тебя. Вас…

– Мы и не прятались, заметь, – сказала я. – Но ведь невозможно прожить всю жизнь, скрываясь. Нам с Владом нечего стыдиться.

– До тех пор, пока он не даст заявлению на Влада ход, Вер, – заметил Максим.

– Владик поступил глупо, – напомнила я.

– Владик отомстил ублюдку за свою сестру!

– И кому от этого стало легче? – усмехнулась я и уткнулась носом в коленки.

Макс не ответил. Зато взял с полки пену для ванны с ароматом ванили и щедро плеснул в воду. Уселся на трехногий табурет, который жалобно заскрипел под его весом, и уставился куда-то в сторону, мимо меня.

– Поговори со мной, – попросила я тихо. – Мне страшно, Максим.

– Он больше тебя не тронет, – ответил мужчина глухо. На его четко очерченных скулах заплясали желваки.

– Ты не уйдешь?

Кажется, он не сразу понял, что я спросила. А потому, наконец, посмотрел на меня, надеясь найти ответ. Под его пристальным взглядом кожа мгновенно покрылась мурашками. Я поежилась, уже жалея, что заговорила об этом.

Но тут Макс ожил. Он упал на колени рядом с ванной и притянул меня к себе, целуя в висок.

– Вера, маленькая моя! Ну что ты такое говоришь? – Он бормотал еще что-то, такое глупое, но безумно важное для нас обоих. И целовал мои щеки, влажные то ли от воды, то ли от слез. И плечи тоже целовал. И ладони.

Он помог мне смыть чужие прикосновения и запах, укутал в огромное полотенце и отнес в постель. Спросил упрямо, словно все уже решил без меня:

– Ты позволишь мне остаться?

И когда я смущенно кивнула, лег рядом, на самый край кровати.

– Ты можешь оставить меня одну, – предложила я и добавила, смутившись: – Ненадолго.

– Давай ты сначала попробуешь уснуть? – предложил Макс и улыбнулся.

– А если я попрошу чая?

– Попробуй!

– Я хочу чай. И эклеры. И еще…

– Пока достаточно, моя хорошая! Я еще не придумал, как достать эклеры.

– Эй, есть кто дома? – донеслось из прихожей.

Мы с Руслановым испуганно переглянулись.

– Кто не спрятался, я не виноват! – провозгласил Владик и вошел в комнату без стука. Спросил тихо: – Что у вас случилось?

– Соломатин Богдан, знаешь такого?

– Макс?!

– Он подкараулил меня в подъезде, Влад. Ждал у квартиры. Я не успела ни войти, не убежать.

Влад громко сглотнул. Взгляд его испуганно заметался по комнате, но брат все-таки спросил, глядя мимо меня.

– Он…он?

– Он не успел, в том смысле, что… – попытался ответил Максим и запнулся. – Я пришел как раз…

Я не дала ему договорить, стараясь не думать о том, что он увидел в темном чулане под крышей. Спросила то, что давно хотела спросить:

– Почему ты не уехал?

– Я забыл сказать тебе кое-что очень важное, Вер, и решил исправиться.

– И что же это? – теперь мне стало любопытно.

– Теперь неважно. Стало неважно, моя хорошая, – ответил Макс и едва коснулся моих губ своими. – Влад, нам выставили ультиматум. Либо бой, а теперь я уверен, что бой не будет честным. Либо он заявляет на тебя.

– Сука! – с чувством выпалил воспитанный мальчик Владик.

– И нам нужен Артур, – добавила Вера. – Он должен знать!

Глава восьмая

Макс

– Откажись! Он тебя убьет! – требовал Жданов.

– А Влад? – спросил я меланхолично.

– Отправим парня к родителям. Пусть сами с ним разбираются.

– Я не могу, Артур. Эта сволочь у меня на глазах лапала мою невесту. И не просто лапала! А я должен молча уйти?