За огнями маяков

На обратной дороге шли по знакомому подвесному мосту через овраг.

— Узнаешь? — спросила.

— Узнаю. Остановимся?

— Давай. Может, стихи вспомним.

— Сейчас? Но сейчас неудобно — вон люди идут.

Шли неторопливо, слегка, в такт колебаниям моста, покачивались. Опираясь на его руку, говорила, не торопясь, с паузами:

— Удивляюсь тебе, Олег: таким спортом занимаешься, боксом. Тренер даже… Отмечен премией, как лучший. Но в тебе не умирает любовь к поэзии. И тонкость отношений. И еще стеснительность!

Он помолчал, глядя в даль.

— Говорят, будет так. Любимые у всех на виду будут стихи читать и целоваться. Во мне же, должно быть, больше прошлого, чем будущего. О чем я, конечно, жалею.

— Дорогой мой… — Она сжала ему руку. — Не жалей. Останься таким, какой есть. И я перестану удивляться.

— И будешь любить?

— Да! Да! Люблю и не хочу тебя никуда отпускать!

— Но мы же должны, разъехаться должны. Еще на год, по крайней мере…

— Нет, я с тобой!

— А ты хорошо подумала?

— Лишь бы ты был рядом. Университет бросать мне жалко, да учиться можно и заочно. Когда вместе, все будет хорошо.

Он затаенно вздохнул.

— Ну теперь можно ехать на Сахалин. Осталось совсем немного.

— А что осталось?

— Совсем немного. Мелочь.

— А именно?

— Сходить в ЗАГС, расписаться.

— Ух ты! — вспыхнула, опустила глаза. И подняла их опять. — А что? Или слабо?

…Через две недели, после заезда в Тюмень, к его родственникам, они, как муж и жена, возвращались на остров Сахалин.