За полчаса до любви

Оля переоделась во что-то лёгкое, воздушное, нисколько не скрывающее секретные особенности девичьей фигуры. То и дело девочка случайно прикасалась к Витьке оголёнными участками кожи, наполнив собой и бессовестно возбуждающим запахом всё жилое пространство.

Когда закончили ужинать, мальчишку уже трясло от странного желания, суть которого он до конца не осознавал.

Витька не предполагал, что безобидное совместное проживание способно настолько взбудоражить воображение, притягивая, словно магнитом, всё без остатка внимание к мелочам, которых он никогда прежде не замечал.

Зачем только согласился с ней жить!

Сожалеть о необдуманно-опрометчивом поступке поздно: нужно приспосабливаться, искать компромиссы, учиться взаимодействовать.

Но, чёрт возьми, как тяжело жить с девчонкой под одной крышей.

Говорил же ей, что это неправильно!

Наверняка, Оле ещё и восемнадцати нет. Попал, так попал.

А это тут причём? О чём, вообще, он думает, что это за тягостные, распирающие плоть ощущения? Экспериментатор, твою мать!

Пробудившиеся без спроса чувства для Оли тоже стали неожиданным, не очень приятным сюрпризом. Уверенность в том, что хочется продолжить совместное проживание на одной территории с Виктором таяла день ото дня.

У девочки набухли, не давали покоя соски, словно внезапно напавшая аллергия. В область таза постоянно приливала кровь, низ живота то и дело сковывали непонятного характера спазмы. Голова и мысли вели себя неподобающим образом, разогревая странные фантазии, заставляющие стесняться присутствия сожителя, который наглым образом поселился у неё в мозгах.

Ну не дура ли?

Кому в здравом уме придёт мысль оказаться жертвой насилия, которое невыносимо хочется испытать? А Оля день и ночь мечтает о странных действиях, которые коварный Витька должен с ней совершить.

Видения были смутными, неоформленными в нечто конкретное, но ощущения преследовали самые настоящие, вызывающие неистово-блаженный отклик в странно ведущем себя теле.

Что за глупые фантазии? Если пойти на поводу у воображения, стремление вырваться из капкана нищеты может закончиться плачевно.

Что Оле про Витьку известно? Молодой, вполне симпатичный, ничем вроде не болеет, развит физически, эрудирован, не глуп. Ведёт себя прилично. Не хам (пока не проявился).

Всё!

А характер, привычки, мысли, реакции, действия, планы на будущее? Чего можно от этого Виктора ожидать? Вдруг случится непоправимое – например беременность, тогда как!

Оле стало страшно, захотелось тут же собрать пожитки и тихо-тихо скрыться в ночи.

Только куда, скажите на милость? Из общежития она опрометчиво, чересчур смело выписалась. Обратно возьмут вряд ли. Желающих заселиться было много больше, чем свободных мест.

Всю эту кашу заварила она, по недомыслию. Ладно бы влюбилась, жить без него не могла.

От свободы беспредельной ошалела.

Думать было нужно. Ведь придётся со всем этим жить, неизвестно теперь, сколько времени.

Витька тоже не спит, слышно как ворочается, кряхтит.

Ведь жила же она дома с братом, спали сколько раз в одной кровати и ничего, совсем ничего подобного не было.

Какая же она всё-таки глупая! “Давай поживём вместе”.

Идиотка!

Неделю оба ходили полусонные. Оля даже огрызаться начала, но завтрак и обед готовила без рассуждений, и прибиралась аккуратно.

Работала она после института два-три часа в день, а у Виктора полноценные смены.

Приходит, начинает уроки учить, засыпает прямо с книжкой. На учебных парах отрубается, носом клюёт. Но он упёртый, все зачёты вовремя сдаёт. Только похудел сильно. Но молчит:

ни претензий, ни замечаний, ни предложений. Мазохист, право слово.

Оля приготовит для него поесть, наложит в тарелочки горячий паёк, сама смотрит с удовольствием, как он торопливо её стряпню в рот закидывает.

А парень-то ничего, хороший. Такого, наверно, и полюбить можно.

К неудобствам совместного проживания потихоньку привыкли, хотя нет-нет, да снова случался некий казус, вызывающий волну непредсказуемого возбуждения.

Вчера, например, опрометчиво заступил за границу Олиной территории, что-то по учёбе спросить или так, освежить визуальные впечатления, а та нижнее бельё переодевала, стояла нагишом в полунаклоне, внимательно разглядывая что-то на внутренней стороне бедра.

Юноша смутился, потупил глаза в пол, извинился, пообещал, что без предупреждения больше ни ногой, а у девочки случилась истерика.

Опять она всю ночь не спала, обыгрывала с разных сторон случившуюся оказию, представляла варианты развития событий, в которых Виктор оказывался настойчивее и вёл себя как мужчина с опытом.

Видения были до безобразия примитивные, схематичные, поскольку о реальных свиданиях Оля слышала от таких же, как сама девчонок, которые не ведали, о чём говорят. Откуда ей знать, как происходят откровенные свидания на самом деле.

Девочка с головой погружалась в иллюзии, похожие на рисованные детской рукой мультики, но сознание и тело принимали фантазии как происходящее на самом деле, потому ощущения и эмоции были самыми настоящими, как и последствия, которые тихо-тихо приходилось застирывать.

Витя тоже от неопределённости положения, статуса и реальной роли в этом непонятном альянсе маялся невыносимо.

Выдержки юноше было не занимать. Другой бы на его месте давно уже подругу уломал или измором взял, а этот играет по правилам, которые на самом деле его совсем не касаются.

Короче: и хочется, и колется, и мама не велит. Дурь одним словом, не иначе. К чему было начинать, если нет желания двигаться, силу воли испытывают?

С одной стороны Оля ждёт решительных действий, с другой – смертельно боится их же.