За полвека до Бородина

Всю свою жизнь (а умер он в 1784 году 65-ти лет, когда Михаилу Илларионовичу шел сороковой год) он оставался сыну добрым советчиком и верным другом. И сын, кажется, платил ему тем же.

К сожалению, мы очень мало знаем об их взаимоотношениях. Но среди документов, которыми мы располагаем, есть письмо Кутузова начальнику канцелярии Потемкина Василию Степановичу Попову от 1 сентября 1784 года. Кутузов, находящийся тогда в Павлограде, просил дать ему отпуск в связи со смертью отца.

«Так как теперь уже путь дурен и расстояние 1500 верст, да в ином месте задержут, и карантины, испросить у его светлости (фельдмаршала, князя Потемкина) позволение пробыть до ноября месяца».

А ехать надо было во Псковское наместничество. Полторы тысячи верст. По бездорожью. И потом полторы тысячи верст — обратно. Только любящий сын мог сделать это…

А теперь пришла пора поближе познакомиться и с Иваном Логиновичем.

Он доводился Лариону Матвеевичу двоюродным г братом, а матери Лариона Матвеевича — Прасковье Семеновне — родным племянником. У Лариона Матвеевича было еще и три родных брата, Андрей, Логин и Семен.

Отец Ивана Логиновича тоже был моряком, но успел дослужиться до лейтенанта. Он умер совсем молодым — в 1737 году от чумы под Очаковом, когда его сыну шел восьмой год.

Родился Иван Логинович 21 августа 1729 года в имении отца в Торопецком уезде и в 1742 году тринадцатилетним отроком был определен в Сухопутный шляхетский кадетский корпус, но уже на следующий год перевели его в Морской, из–за того что был он из новгородских дворян, а они, по указу Петра I, долженствовали преимущественно поступать в морскую службу.

Год пребывания в Сухопутном корпусе был Ивану зачтен, приняли его сразу же во 2-й класс, и оттого в 1744 году стал он уже гардемарином.

В 1746 году семнадцатилетний Иван Логинович был произведен в мичманы, в 1751-м — в унтер–лейтенанты и вскоре стал командиром небольшого фрегата.

Выходить в море он стал еще кадетом и потому, став командиром корабля, вышел в море в восьмой раз. В 1753 году он — уже командиром — ходил из Петербурга в Архангельск и обратно, что в те времена почиталось весьма нелегким и небезопасным делом.

Вот и на этот раз, весной 1754 года, собрался двадцатичетырехлетний лейтенант Голенищев — Кутузов в очередное плавание, решив взять с собою своего восьмилетнего племянника Михаила.

А теперь мы пропустим следующие семь лет из жизни Ивана Логиновича, потому что подробно расскажем о них в повести, и познакомим с тем, что произойдет с ним потом, когда мы уже с ним расстанемся. Жизнь Ивана Логиновича окажется ненамного беднее и тусклее жизни его великого племянника.

На семейном небосводе Голенищевых — Кутузовых, где талантов было предостаточно, Иван Логинович все же сверкал звездой первой величины.

Он стал впоследствии и писателем, и переводчиком, и педагогом, и общественным деятелем, оставаясь военным и моряком. Причем в каждом из этих качеств Иван Логинович был известен всей просвещенной России. И любое из перечисленных выше свойств, обладай Иван Логинович только им одним и никакими иными, и то сделало бы его «персоной первого градуса».

Иван Логинович был не просто моряк. Он занял в истории русского флота место выдающееся и исключительное. Его справедливо почитали отцом всех русских военно–морских офицеров: с 19 июня 1762 года до 21 августа 1802-го (до дня своей смерти), на протяжении сорока лет, он был бессменным директором единственного в России Морского кадетского корпуса.

Через его руки прошло более двух тысяч кадетов, которые к концу жизни Ивана Логиновича, став офицерами и адмиралами флота, составляли половину морского офицерского корпуса России.

И несмотря на то что с годами Иван Логинович получал все новые, более высокие чины и звания, а 31 октября 1798 года стал президентом Адмиралтейств–коллегий, он всю жизнь оставался также и на своей бессменной вахте — директором Морского кадетского корпуса.

Административные способности сочетались у адмирала с педагогическими — во всяком случае, именно на нем остановила свой выбор Екатерина Вторая, когда встал вопрос о том, кто станет преподавать морское Дело ее единственному сыну — наследнику престола, Цесаревичу Павлу Петровичу.

Между прочим, августейший воспитанник и его высокообразованный воспитатель сохранили на долгие годы искреннюю взаимную приязнь. За свое короткое царствование Павел сделал для Ивана Логиновича все, что мог. Он не только назначил своего воспитателя президентом Адмиралтейств–коллегий, наградив его высшим российским орденом Андрея Первозванного, но и «повелел состоять в первом классе («Табели о рангах») на всех правах и преимуществах генерал–фельдмаршала», возведя Ивана Логиновича на высшую ступень служебной лестницы.

Таким образом, Иван Логинович оказался одним из немногих екатерининских вельмож, которые, будучи взысканы покойной императрицей — именно Екатерина дала ему чин полного адмирала, — сумели сохранить и дружбу ее сына.

Между прочим, сказанное следует отнести и к его племяннику — Михаилу Илларионовичу, а также и к двум сыновьям адмирала — Логину и Павлу, которые не потерпели краха с переменой царствования и кончили службу первый — генерал–лейтенантом флота и председателем Морского ученого комитета, а второй — сенатором и попечителем Московского университета.

И хотя Иван Логинович был всего на шестнадцать лет старше племянника, но Михаил Илларионович всю жизнь почитал адмирала вторым отцом и беспрекословно признавал его авторитет и старшинство.

Известен был адмирал и тем, что перевел с французского на русский немало всяческих сочинений, в том числе и небезызвестного «Задига» месье Мари Аруэ Вольтера. Диапазон переводчика был столь же широк, как и его знания, и потому он перевел и другую книгу — Павла Госта «Искусство военных флотов». Эта книга сохранилась и до наших дней. Ее полное название — «Искусство военных флотов, или Сочинение о морских еволюциях, содержащее в себе полезные правила для флагманов, капитанов и офицеров, с приобщением примеров, взятых из знатнейших происшествий на море за пятьдесят лет, изданное иезуитом Павлом Гостом, профессором математики Королевского училища в Тулоне, напечатано в Лионе в 1697 году. С французского перевел Иван Голенищев — Кутузов».

Я перелистывал ее с душевным трепетом. Старая огромная книга по существовавшей в то время моде была посвящена «Ея императорскому величеству, всепресветлейшей державнейшей великой государыне Екатерине Алексеевне». «Я почитаю сей случай за крайнее свое благополучие, — писал Иван Логинович, — к засвидетельствованию перед всем светом моея всеподданнейшей, искренней благодарности за высочайшую милость, которую Вы оказать мне благоволили, поручив в смотрение мое Морского Шляхетного Кадетского корпуса юношество».