За порогом Победы

Как бы там ни было, но именно это обстоятельство и послужило первым импульсом для возникновения у Сталина идеи создания федерации Болгарии и Югославии, но в интересах СССР. Сталин вовсе не намеревался потерять советское влияние на Балканах, где исторически роль России была особенно велика. Федерация же могла стать форпостом обороны Советского Союза на дальних подступах на этом направлении. Две страшных мировых войны, в которых роль Балкан была чрезвычайна, не оставляли шанса для иного варианта реакции руководства Советского Союза на попытки западных держав создать Средиземноморский военный блок. И когда Тито отказался поддержать идею федерации Болгарии и Югославии, то у Сталина были более чем серьезные основания рассвирепеть.

Потому как, во-первых, именно советские войска освобождали Югославию, да и практически все Балканы (Румынию, Болгарию), и потерять плоды этой победы советского оружия Сталин вовсе не намеревался. Во-вторых, Тито был обязан своей жизнью лично Сталину. И он действительно был глубоко уязвлен проявленной Тито черной неблагодарностью, а также его нежеланием укреплять славянскую солидарность. Однако все это послужило в основном только толчком к резкому проявлению идеологических разногласий и к не менее резкому охлаждению межгосударственных и межпартийных отношений.

Советские военные и гражданские советники были отозваны из Югославии, а на состоявшемся в июне 1948 года в Бухаресте заседании Информбюро (преемник Коминтерна, распущенного в 1943 г.) А. А. Жданов огласил доклад «О положении в КП Югославии», в котором лично Сталиным было вписано следующее: «Всю ответственность за создавшееся положение несут Тито, Кардель, Джилас и Ранкович. Их методы — из арсенала троцкизма. Политика в городе и деревне — неправильна. В компартии нетерпим позорный, чисто турецкий террористический режим. С таким режимом должно быть покончено». Хотя эти обстоятельства очень важные, но тем не менее и они все-таки не основные.

Дело в том, что по мере нарастания вала информации о попытках США и Великобритании создать Средиземноморский военный блок в ней все отчетливей стал проявляться югославский акцент. И те и другие активно пытались втянуть в будущий блок также и Югославию. Соответственно отказ Тито от поддержки идеи создания федерации Болгарии и Югославии буквально вынудил Сталина заподозрить Тито в двойной игре, естественно, не в пользу Советского Союза. Но что более всего тогда настораживало советское руководство, так это то, что этот акцент стал проявляться на фоне ожесточенной подковерной борьбы между США и Великобританией за контроль над будущим Средиземноморским военным блоком. Активно пытаясь втянуть в будущий блок также и Югославию, США и Великобритания предлагали Тито различные условия членства в нем. В результате складывалось впечатление, что Тито не просто отказался от поддержки выдвинутой Сталиным идеи, но еще и выбирает, по какому варианту ему будет выгодней вступить в альянс с западными странами. Это впечатление усиливалось еще и тем, что со времен войны Сталину хорошо были известны конфиденциальные контакты Тито с представителями британской разведки.

К началу 1952 года сложилась ситуация, когда советская разведка представила Сталину убедительные доказательства того, что, в сущности-то, Белград ведет какой-то торг с ведущими державами Запада как напрямую, так и через посредников. Так, советская разведка информировала Сталина о конфиденциальных визитах в Белград для переговоров с Тито министра обороны США, а также видных государственных и политических деятелей США и Великобритании — А. Гарримана и А. Идена. В тексте добытого разведкой секретного отчета итальянского посла в Вашингтоне об итогах визита А. Гарримана говорилось: «США устроил бы любой вариант, позволяющий осуществить действенный контроль над Югославией и полностью использовать ее потенциал в такой форме, которая не угрожала бы югославскому правительству внутренним кризисом и не давала бы серьезных поводов к открытому проявлению в стране левой оппозиции». Вот только «любого варианта действенного контроля» США над Югославией Сталину и не хватало! Потому как в случае реализации такой идеи СССР получил бы «троянского коня» Вашингтона непосредственно на Балканах. А это нужно было обеспокоенному собственной безопасностью СССР?! Ведь и так США своей блоковой стратегией создавали военные базы по периметру советских границ.

Почти одновременно Сталину были представлены и данные о содержании тайных зондажных переговоров турецкого министра иностранных дел с югославским послом в Париже. В частности, было установлено, что министр иностранных дел Турции доказывал послу Югославии выгоды последней от участия в «непрерывном фронте Альпы — Дарданеллы», обращенном на защиту Средиземноморья от Советского Союза. Опять-таки, не могу удержаться, чтобы не прокомментировать действия турецкого министра иностранных дел. К тому времени Турция уже была членом НАТО, а соответственно выполняла указания главарей Североатлантического блока. В те времена Турция проводила сугубо зависимую от Запада, прежде всего от США, политику и потому никакой самодеятельности не проявляла. Это было прямое поручение США и НАТО. Однако же с чего североатлантическим заправилам и их турецкому прихвостню привиделась советская угроза на этом направлении? Ведь не Советский Союз разрабатывал планы нападения на Запад, а Запад в силу своей патологической ненависти к России, хотя бы и в лице СССР, разрабатывал такие планы. Чуть позже советская разведка проинформировала Сталина об особо ревнивой заинтересованности Италии принять участие в попытках вовлечения Югославии в Средиземноморский военно-политический блок.

Обобщив все данные, в середине 1952 года разведка направила Сталину спецсообщение, в котором говорилось: «В целях укрепления антисоветского плацдарма на Средиземном море руководящие круги США пытаются в настоящее время создать наряду со средневосточным командованием военно-политический блок в составе Югославии, Греции и Турции, в котором могли бы также принять участие Италия, другие средиземноморские страны и Австрия». Создание военно-политического блока в районе Балкан, тесно связанного с НАТО, подчеркивалось в спецсообщении, позволит американцам укрепить свои стратегические позиции вблизи стран народной демократии и южных районов СССР. Далее в документе отмечалось, что США намерены связать создаваемый военно-политический блок с Североатлантическим союзом и возложить на него часть задач этого союза на южно-европейском стратегическом направлении. В спецсообщении также указывалось, что генерал Эйзенхауэр провел ряд переговоров с руководителями Греции и Турции по вопросу создания блока, в ходе которых рассматривались наиболее подходящие формы привлечения в него Югославии.

Все это создавало колоссальную угрозу безопасности СССР и союзным с ним странам народной демократии. Вот почему еще только при первом поступлении информации о попытках США и Великобритании создать Средиземноморский военно-политический блок в качестве меры активного противодействия таким планам Сталин выдвинул идею создания федерации Болгарии и Югославии. Отказ же Тито поддержать этот план вызвал у Сталина серьезные подозрения в двурушничестве югославского лидера, тем более что Иосифу Виссарионовичу хорошо было известно, вновь обращаю на это внимание, о конфиденциальных контактах Тито с британской разведкой еще со времен войны. Великобритания исторически «пасет» этот важнейший регион мира.

Попытки добиться согласия Тито были окончательно сорваны его упрямством и в не меньшей степени надеждами на Запад. И в это же время разведка доложила о том, что «США устроил бы любой вариант, позволяющий осуществить действенный контроль над Югославией и полностью использовать ее потенциал в такой форме, которая не угрожала бы югославскому правительству внутренним кризисом и не давала бы серьезных поводов к открытому проявлению в стране левой оппозиции». Совокупность этих информаций и событий явно привела к тому, что терпение Сталина, судя по всему, лопнуло. И последовал жесткий приказ ликвидировать Тито. Ситуация не давала иного шанса для более мягкого варианта отстранения его от власти. Ни внешнеполитическая, ни внутренняя. О внешнеполитической только что было сказано выше. Что же касается внутренней, сиречь внутри-югославской, то речь вот о чем. Проведение операции по ликвидации Тито осложнялось тем, что отдел контрразведки Управления государственной безопасности (УДБ) Югославии, возглавляемый генералом Е. Шашичем, уничтожил на территории страны практически всю агентуру советских спецслужб. Были арестованы завербованные МГБ СССР военный атташе Югославии в Москве генерал Б. Полянец и его сотрудники — офицеры УДБ М. Перович, С. Павич и С. Стоилкович. Чуть позже по обвинению в шпионаже были арестованы заведующий военным отделом ЦК КП Хорватии генерал Р. Жигич, заместитель министра тяжелой промышленности М. Калафатич, офицеры Генштаба Народно-освободительной армии Югославии И. Корду и А. Зорич, сотрудники аппарата Коминформа Н. Ковачевич, Д. Озрен и А. Штумпф и еще целый ряд поддерживавших линию Москвы югославских коммунистов. Всего же в 1948 — 1953 годах в Югославии было арестовано 29 советских агентов.

В результате советской разведке пришлось искать иные пути для осуществления операции по ликвидации Тито. К поздней осени был разработан новый план этой операции с участием агента Макса — нелегала МГБ, участвовавшего в свое время в операциях по ликвидации А. Нина в Испании и Л. Троцкого в Мексике, а затем прекрасно зарекомендовавшего себя в иных операциях в Латинской Америке в годы Второй мировой войны. Агент Макс — Иосиф Ромуальдович Григулевич, гражданин СССР.

Об организации операции по ликвидации Тито с участием этого агента, как и о нем самом, написано очень много. Самая последняя книга о Григулевиче, к тому же самая лучшая — «Суперагент Сталина» (В. М. Чиков, М., 2007). Поэтому повторяться не будем. Желающие могут обратиться также и к мемуарам П. А. Судоплатова. Впоследствии, когда после убийства Сталина Хрущевым и К° операция была отменена, И. Р. Григулевич стал одним из видных советских ученых-историков, специалистом по истории Латинской Америки, а также по католицизму и истории Ватикана. В СССР не было лучше него знатока этой темы. Его перу принадлежит ряд блестящих книг по истории католицизма, инквизиции, ордена иезуитов и другим вопросам. А вот Хрущев, прослышав краем уха об этой операции советской разведки, ляпнул во всеуслышание: «У меня есть сведения, правда требующие дополнительного изучения, о конкретных мерах по устранению Тито, которые предложил Сталин. Только вот почему они не были осуществлены — остается тайной».

Когда же стало известно о тяжелом состоянии Сталина и тем более его смерти, то югославские лидеры повели себя практически так же, как Геббельс, сообщая Гитлеру «радостную» весть о кончине Франклина Рузвельта. Югославский биограф Иосипа Броз Тито — Владимир Дидиер так описывал реакцию югославских «верхов» на это сообщение: «4 марта 1953 года ТАНЮГ (Телеграфное агентство Югославии. — А. М.) мне сообщило, что Сталин тяжело болен. Я позвонил Джидо (кличка Милована Джиласа). Он тоже ничего не знал. По специальному телефону он сообщил об этом Старику (кличка Тито), Бевцу (кличка Эдварда Карделя) и Марко (кличка Александра Ранковича). Я оделся и направился к Вукмановичу-Темпо, чтобы сообщить радостную весть… Я ворвался в его канцелярию, и мы обнимались от радости… Пришел Джидо. Он сказал мне: "Я очень рад, что мы били Сталина, когда он был еще в полной силе…" И в благодарность за радостную весть подарил мне золотые часы, подаренные ему самим Тито» [131] . И это в те дни, когда весь мир скорбел вместе с советским народом по поводу кончины И. В. Сталина!? Недавняя история жесточайшим образом доказала той же Югославии и ее руководителям, что не следует радоваться беде других, и не надо рыть могилу другому — самого туда запихнут… Вот там, в могиле истории, и валяется теперь бывшая Югославия, расчлененная на несколько карликовых государств. «Балканизация» по-западному, однако…

131

Докучаев М. С. История помнит. М., 1998. С. 379.