За поворотом новый поворот

— Вы лучше ешьте, а не мне работу ищите, — Полина смущенно улыбалась. — Это всё для меня слишком сложно — интернет, реклама. Я умею готовить, а продвигать — это абсолютно не моё.

Когда ребята ушли из-за стола, разговор вернулся к начальной точке — Денис мог бы найти время, если не приехать, то хотя бы позвонить сыну.

— То, что денег на празднование дал, это правильный поступок, — заметила Влада. — Воронин готов Аришке по пять раз на день звонить, а когда про деньги разговор заходит, у него тысяча причин: не сейчас, не могу, не знаю, как деньги выглядят.

— Олежка у тебя трепетный, нежный, о высоком рассуждает… А ты ему про деньги — даже как-то стыдно за тебя, — сыронизировала Вероничка. — А вообще-то, с мужиками, как с туфлями: мечтаешь об одних, а приходится брать то, что по цене и размеру подошло …

— Ну, хоть по размеру подходит, это уже немало. А то — тут трёт, там жмёт, а мы терпим, — вставила Влада.

— Это ты про меня сказала, — вздохнула Полинка.

— И про меня, — добавила Вероничка.

— Да ладно, тебе-то, Вероника, жаловаться! Кто бы что бы терпел, но не ты.

— Я не терпела?! Ну вот, я вам сейчас расскажу сказку о своих бывших. Гавным-гавно…

Подруги рассмеялись. Смеялись они в тот вечер много, вспоминали, шутили, мечтали, было легко и весело. И Полина подумала, что не такой уж плохой поворот совершила её судьба.

Праздник закончился, и надо было убирать со стола, мыть посуду и готовиться к работе. У Полины появилась новая сменщица, женщина средних лет, постоянно всё путавшая и без конца звонившая Полине с одними и теми же вопросами. Кристина больше не работала с ней в пункте выдачи, а куда она ушла работать, да и работает ли вообще, Полина не знала.

На следующий день утром позвонил Костя с предложением встретиться. Полина в воскресенье работала, но и на неделе ей с ним встречаться не хотелось. Чувство физического отвращения, охватившее её в гостинице, прошло, но желания видеть Константина не было, и тратить время на встречу с ним было жаль. Но Константин был настойчив, и во вторник вечером он заехал за Полиной, чтобы вместе поужинать. Галина Павловна только что не за шиворот вывела Полину из квартиры («хватит идиотничать, ты уже характер свой показала, теперь сидишь без мужа и без денег»). Но до ресторана они не доехали. В машине началось выяснение, почему Полина, ни слова ни говоря, убежала из гостиницы:

— Я не прыщавый подросток, который не поймёт, почему с ним девочки не дружат, и терпеть не могу подобные выяснения, но хочу понять, что было не так. Я тебя чем-то обидел? Что всё-таки произошло?

Костя действительно хотел разобраться. Такого с ним ещё не случалось, обычно он прятался от любовниц, которые быстро надоедали, но, настроенные на продолжение отношений, продолжали звонить, назначали свидания. А тут милая миниатюрная женщина, цепляющая своей беззащитностью и кротким взглядом, не захотела иметь дела с ним, таким обаятельным человеком и классным любовником.

— Что ты, Костя, всё было хорошо. Просто я в тот день была очень перегружена негативом, и свидание было лишним.

— Ну, сегодня, надеюсь, поток негатива не обрушился?

Полина не успела ответить: на обочине дороги стоял искорёженный автомобиль, и спасатели извлекали мощное тело мужчины. Это был Александр, он находился без сознания, ноги в крови, руки безжизненно повисли.

— Костя, останови машину! Там мой знакомый в аварию попал!

— Кто-то близкий?

Но Полина уже не ответила, она выскочила из машины и побежала к месту ДТП. Было понятно, что ей нечем помочь, но спокойно ехать развлекаться, когда человек в беде, Полина не могла. Когда оказалась рядом со «скорой помощью», выяснилось, что при Александре нет документов, вероятно, они остались лежать в машине, но повреждения от аварии были такие сильные, что пришлось разрезать автомобиль, чтобы извлечь тело водителя, а искать документы возможности просто не было.

— Я его знаю, это Александр Игоревич Кошелев, — вспомнила Полина данные, по которым выдавала Александру посылки.

К месту аварии подошёл Костя. Пока он искал, где припарковать автомобиль, его спутница уже садилась в машину скорой помощи. Зачем Полина поехала в больницу, она и сама не могла объяснить, врач спросил: «Поедете?», и она тут же кивнула. В машине Александр открыл глаза, увидел Полину, улыбнулся ей, что-то произнёс, что именно было не разобрать, и вновь потерял сознание. Пострадавшего в ДТП сразу отправили в реанимацию, со слов Полины заполнили титульный лист истории болезни — имя, фамилия, дата рождения (день рождения Полина знала — восьмое марта, Международный женский день — как-то на одной из их вечерних прогулок Саша пошутил, что он подарок для женщин; год рождения пришлось судорожно высчитывать в уме: то ли ему сорок шесть, то ли сорок семь, что-то говорил, а она не запомнила). Ей передали одежду Александра, продиктовали номер больничной справочной, и она поехала домой. Надо было как-то сообщить родным, что человек в реанимации, но никого из близких Саши Полина не знала. Столько раз Александр провожал её с работы, грубовато шутя, рассказывал ей о смешных ситуациях, в которые он попадал, о всевозможных событиях, происходящих в мире, но почти никогда о своих близких, о семье. Полина задумалась: не хотел поделиться или, видя её безразличие, не стал грузить не нужной ей информацией?

Галина Павловна встретила расспросами: где были? О чём договорились? Узнав, что дочь отвозила в больницу какого-то почти случайного знакомого, мать возмутилась:

— Ты бы ещё кошек бездомных пошла кормить или мусор у подъездов подбирать, да мало ли добрых дел можно придумать вместо того, чтобы с приличным человеком в хорошем ресторане поужинать.

— Мам, не сравнивай. Я вот не знаю, как родственникам его сообщить, в какой он больнице.

— Надо, сами найдут. Для этого справочные службы существуют.

И тут у Полины зазвонил телефон, а на экране высветилось «Крис»

— Полиночка, ты меня извини, — защебетал из трубки знакомый голос, — черт попутал с тем платком. Такой красивый, я и не удержалась. Я бы поносила и вернула. Я себя каждый день за это ругаю. А духи, я думала, мои. Я себе такие же покупала. На работе оставила и забыла…

— Ты мне зачем звонишь? — прервала Полина словесный поток.

— Извиниться. Я же понимаю, как ты мне помогла, как в квартиру привела.

— Считай — извинилась.

— Ой, Полиночка, дай Бог тебе здоровья! А как мальчики мои? Я по ним так скучаю.

— Крис, я устала. До свиданья!

Услышав имя звонившей, Галина Павловна аж вскочила со стула:

— Передай нахалке, что мы замки поменяли. Дай-ка мне трубку, я ей сама скажу.

— У тебя её номер есть, можешь позвонить и сказать всё, что хочешь, — Полина поставила телефон на зарядку.

Галина Павловна ещё долго ворчала «и чего звонит», «и чего ей от нас надо», а потом вдруг спросила:

— Этот твой, в больнице который, женат?

— Не знаю, кажется, нет.

— А работает кем?

— Юрист в какой-то конторе.

Галина Павловна вздохнула:

— Ну, может, и ничего, что в больницу с ним поехала. Но зачем всё-таки эта сучка звонила?

Полину тоже напряг звонок Кристины, но ей не хотелось сейчас об этом размышлять, а хотелось лечь в тёплую ванну и думать о чём-то хорошем, но перед глазами вставала то страшная авария, то холодные стены приемного покоя больницы.