За пределом (том 3)

— Да, — пискнула та и спряталась за дверью.

— Итак, — подождал я несколько секунд. — Я прошу не сильно много: принять девушку на работу. Не прошу облизывать её или платить больше, делать подарки или одаривать особым вниманием. Просто дать ей это место и возможность работать как всем. Ребёнок проблемой не будет.

— Она ничего не умеет, — недовольно, но куда менее уверенно пробормотал он.

— Умеет. Чего не умеет, тому научится.

— Я должен терять за это деньги?

— Я могу убить вас прямо здесь, и мне за это ничего не будет, — спокойно возразил я, на полную пользуясь своей властью. — Работа по сравнению с вашей жизнью слишком маленькая плата, как мне кажется.

— Щенок… не будь ты…

— Не будь я из картеля, то что? Вы бы стали смелее? — усмехнулся я. — Какая у вас избирательная смелость.

— А если я откажусь?

Думаю, надо продемонстрировать ему, что будет. Потому я встал со стула и обошёл стол, приближаясь к мужчине. Тот вновь вжался в спинку, немного отодвигаясь от меня. Я подошёл едва ли не в плотную, после чего направил пистолет ему прямо в лицо и выстрелил.

— НЕТ! — вскрикнул он, закрыв лицо руками и сжавшись.

Но я выстрелил правее его головы.

У меня не было реальной власти, была лишь сила. А это всё же немного разные вещи. Однако даже так, я думаю, что доступно объяснил ему то, что хочу сказать. В конечном итоге, какой бы у меня ни был возраст, решает всё страх, который стирает все границы. И в его глазах я теперь вижу, что он смотрит на меня не как на молодого ублюдка, а как человека, кто сильнее него.

— Я думаю, что этот вопрос решён. Потому что вернись я сюда ещё раз, и закончу его прямо с входа.

Не решу без разрешения, но ему знать это не обязательно.

— Я понял, — сказал он напряжённо.

— Тогда я позову её сюда, и вы устроите её. Но, — я внимательно посмотрел ему в глаза, — не дай бог она пожалуется, что на ней отыгрываются за сегодняшнее…

Больше ничего и не требовалось. Я вышел обратно в комнату, где меня ждала Саки, и кивнул ей. Секретарша больше не рыпалась и не пыталась возмущаться.

Неприятно признаваться, но вёл я себя под стать всему этому малолетнему быдлу, что, почувствовав силу, начинает качать права. Однако если иначе вопросы люди решить не могут, почему бы и нет? Никто не тянул его грубить мне и никто не заставлял пытаться ткнуть меня в мой возраст.

Уважение к собеседнику вне зависимости от того, кто он — такую простую вещь все почему-то забывают.

Я дождался, чтоб всё было подписано прямо при мне, после чего вместе с Саки вышел из этого офиса. По идее, она должна была быть рада, что её приняли. Но выглядела она запуганной не в последнюю очередь из-за меня.

— Не бойся, я бы его не убил, — не знаю к чему сказал я, когда мы спускались.

— Я знаю. Просто я тебя боюся немного. Ты бы ведь его не убил, да-а-а? — протянула она, потянув меня за руку свободной ладонью и пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Не убил. Но припугнуть его стоило, так как человек думал, что весь мир вокруг него крутится.

— Но это же мы пришли просить его принять меня.

— Мы пришли требовать. Но да, мы. Ты и сама понимаешь, что в этом мире всё решает сила. Я не считаю чем-то плохим его сопротивление. Более того, я бы его уважал за него, но он пытался унизить меня. Ткнуть, что я слишком молод и за счёт этого имею меньше прав. Забавно, но именно это он и пытался мне показать.

— Может он был зол на тебя до этого, м?

Был. Но это не меняет сути проблемы.

— В любом случае, надо просто проявлять уважение к людям, хотя бы элементарное, Саки.

Мы вернулись домой, где я сразу спустился к Джеку.

— О, ты уже тут как тут, — обрадовался он.

— Ты узнавал по второму этапу? — с порога спросил я.

— Нет ещё, а что? Срочное что-то?

— Нет. Но хотел спросить, сколько бы ты мне дал лет?

Он окинул меня взглядом, пытаясь оценить меня.

— Ну знаешь, мне сложно судить, так как я знаю твой возраст, но дал бы… не знаю, семнадцать или восемнадцать лет. Так где-то. По поведению ещё бы старше дал.

— Отлично, — кивнул я. — Если будут спрашивать, сколько мне лет, говори восемнадцать, понял?

— Окей, без проблем. А что, боишься, что сыграет свою роль именно возраст?

— Не факт, но всё же. Что бы кто ни говорил, но восемнадцать лет воспринимается принципиально иначе, чем семнадцать.

— Но потом все всё равно узнают правду, сколько тебе, — заметил Джек.

— Но тогда они уже будут судить обо мне по поступкам, а не по возрасту, что важно.

— Ну… хорошо. Да, хорошо, я понял, без проблем, — кивнул он.

Ближе к вечеру мне позвонил Бурый и сказал, чтоб я подъехал к нему. Меня вновь забрал Француз, который был не рад мне, почему мы и промолчали всю дорогу. Вновь блокпосты, вновь куча охраны, с той лишь разницей, что всё было залито светом. Честно говоря, я боялся, что Бурый всё прознал, и теперь меня везли казнить, так как не часто мы собираемся вечером. Чувствую, что чем дальше, тем чаще я буду волноваться по этому поводу — предатель всегда живёт в страхе.

Но это так и осталось моим страхом, не имеющим к реальности никакого отношения.

Более того, даже мысля здраво, я бы никогда не предположил, куда и что мы едем делать. А именно…

— НАЖИРАТЬСЯ, НЮХАТЬ, БУХАТЬ И ТРАХАТЬСЯ!!! — взвизгнула Гильза, прыгая на месте и хлопая в ладоши в тот момент, когда мы вошли. Я даже замер на месте, пытаясь сообразить, что сейчас услышал. Удивительно, но здесь все были оживлены. Пуля, Гребня, Панк и Гильза были слишком активны, и не чувствовалось обычной напряжённости.

— О, приехали! — обрадовался Бурый. — Ну наконец-то, давай, Шрам, собирайся, мы едем нюхать и ебаться.

— Эм… прости, но я немного не понял, что ты имеешь ввиду, — растерялся я.

— Трахаться — это когда мужчина в женщину запихивает… — начала было Гильза, но Бурый оттолкнул её игриво.

— А ну сдрыснула отсюда! — шикнул он на неё, и та с весёлым визгом отпрыгнула.

— Короче, Шрам, ты новенький и не знаешь, но мы иногда идём отрываться, чтоб немного сбросить пар. А учитывая последние события, нам просто необходимо кого-нибудь выебать и нажраться до поросячьего визга, чтоб крышей не поехать. Оборотни, предатели, паранойя — иногда просто надо выпустить пар.