За пригоршню гильз
Шрифт:
Почему он был уверен, что у нас хватит сил отобрать груз у борзов? Наверное, потому что в городе, где запрещалось носить оружие, Вэй и Рында сами являлись ходячим смертельным оружием. И имели весомое преимущество перед подавляющим большинством борзов. Но откуда Хэнк узнал, что они – эксперты по рукопашному бою, если он ни разу не видел, как они машут кулаками и ногами? Определить такое на глаз мог только опытный человек, отличающий настоящего спецназовца от обычного крепкого парня по выправке, пластике движений и множеству других незначительных деталей.
Человек – но никак не робот! Робот с его чисто математическим прагматизмом, напротив, не послал бы двух-трех человек туда, где они рисковали нарваться на противника, превосходящего
Кто бы ни рулил Хэнком, теперь мы доподлинно знали, что нас используют в своих целях живые люди, а не взбрендившая машина. Этот факт слегка утешал наше самолюбие. Вот только практической пользы от него было чуть – пушки робота все еще оставались нацеленными на наш товар, и мы по-прежнему были вынуждены ему подчиняться…
19
– Заедем на овощную базу, – сказал Вэй после того, как мы покинули убежище борзов, оставив их зализывать раны, сокрушаться о пропавшей награде и проклинать наше вероломство. – Купим ящик чеснока. Самога вонючега. Потом засунем в него железяку и посмотлим, что получитса.
– Плохая идея, – покачал я головой. – Кто-то уже наверняка пытался провозить контрабанду через блокпосты Омахи таким способом. Так что вонючий ящик не отпугнет солдат, а наоборот, вызовет у них еще больше подозрений. Лучше сделаем вот что. Латиносы заикнулись, что в городе есть скупщики краденого. Если разыщем их, они помогут нам переправить железяку через периметр – с их-то опытом и связями!
– Пледлагаешь велнутьса и снова доплосить Хулио?
– Это был бы простейший вариант. Только нам он даст больше вреда, чем пользы. Хулио, конечно, расскажет, к кому обратиться, а как только мы уйдем, он тут же свяжется с этими скупщиками, скажет, что мы его ограбили, и попросит их нас задержать. А эти скупщики – ребята посерьезнее шайки Риверы, и с ними мы без оружия не справимся.
– А вдлуг он им уже позвонил?
– Маловероятно. Зачем? Ты накостылял громилам Хулио, и теперь он считает нас крутыми парнями. А у крутых парней наверняка был заранее подготовлен маршрут отхода из города с товаром. Тогда как, расспрашивая борзов о скупщиках, мы, считай, сами признаемся им в том, что у нас нет в Омахе «крыши». А такую подробность нам афишировать крайне нежелательно.
– И где нам искать скупщиков?
– Прокатимся по барам. Дальнобойщики дали мне их адреса. Официально в Омахе не торгуют китайской выпивкой. Поэтому в том баре, где нам ее предложат из-под полы, и надо искать человека, у которого есть нужные нам связи…
Дабы поскорее убраться с Мередит-авеню, мы выехали на ключевую магистраль, по которой Омаху можно было быстро пересечь с севера на юг, – Семьдесят Пятый хайвэй. До Потопа машины носились по нему несколькими рядами в каждом направлении. Сегодня, когда во множестве полос отпала всякая надобность, хайвэй являл собой обычную широкую дорогу. Такую, где можно было без труда разъехаться или обогнать медленно движущийся транспорт, – свобода, о которой при езде по большинству дорог Мокрой Америки нельзя и мечтать.
За три минуты, что мы катили по хайвэю на юг, нам на глаза попалось всего два грузовика, полдюжины квадроциклов и один БТР. Учитывая, что вдали от городов, на болотах и пустошах, мы порой не видели столько встречного транспорта за весь день, движение здесь было оживленным. А когда я заметил мчащуюся нам навстречу целую группу квадроциклистов, которые устроили на хайвэе гонку, это и вовсе показалось мне чем-то из ряда вон выходящим.
Спортивные игрища среди раскопок и руин – было в них что-то неправильное, не сказать циничное. А с другой стороны, почему нет? В том же Лас-Вегасе игровая индустрия продолжала цвести буйным цветом и приносила своим новым хозяевам-китайцам солидные деньги.
Понятно, что не такие огромные, которые крутились в ней раньше. Но новые азартные аттракционы – вроде водных боев или бегов с участием пойманных атлантов – привлекали к себе денежных воротил со всего мира. И там, где прежде миллион простых игроков играли по мелким ставкам, нынче десяток-другой элитарных клиентов могли за вечер просадить по миллиону юаней каждый.Квадроциклисты наслаждались выпавшим им на хайвэе раздольем, но на полосы встречного движения не заезжали. Нам с Таном они тоже не мешали, а мы им тем более. Разминувшись с ними, мы бы уже через минуту о них не вспомнили, кабы вдруг не выяснилось, что эти гонщики – наши давние знакомые. Не все, но многие из них. И что это они были теми китайскими «электриками», о визите которых в Омаху нам поведали на блокпосту.
– Шао! – удивленно воскликнул Тан, когда банда гонщиков в комбинезонах «Guangdong Electric Company» промчалась мимо нас. – Этим мелзавцам что здесь нада?
Если бы мы и квадроциклисты стояли на месте, я тоже узнал бы в них хозяев городишки Хоп, что познакомили нас с вероломным Чаки. Но промелькнувшие мимо на полном ходу узкоглазые лица для меня не отличались друг от друга. Поэтому я не мог ни подтвердить слова Вэя, ни опровергнуть их. Он тоже не был застрахован от ошибки, и все же сейчас ему было сложнее ошибиться, чем мне.
Что за нелегкая занесла семейство Шао так далеко от дома в обличье представителей «Гуандун Электрик», нас не интересовало. Встреча с ними не входила в наши планы, и я продолжил гнать наш квадроцикл на юг, даже не сбросив скорость. Зато гонщики, как выяснилось, имели на сей счет прямо противоположное мнение. Вся их банда дружно ударила по тормозам и, развернувшись, переехала на нашу сторону дороги. После чего вновь поддала газу и пустилась за нами вдогонку.
То, что квадроциклистам были нужны именно мы, стало очевидно, когда они взялись моргать нам фарами. Они могли бы подавать и звуковые сигналы, но не делали этого, поскольку явно хотели избежать лишнего шума. Но хуже всего было то, что у каждого Шао имелся свой собственный квадроцикл. Тогда как мы ехали вдвоем на одном, что снижало нашу скорость, и преследователи грозили настичь нас с минуты на минуту.
– Это не к добру! – прокричал я шанвэю. – Разве мы остались им что-то должны?
– Влоде нет, – отозвался тот. – Не будь мы с ними в ласчете, нас не выпустили бы из Хопа.
– Тогда как поступим? Остановимся и узнаем, что им нужно?
– Здесь – лискованна, – помотал головой Тан. – Их многа. Сначала доедем до милотволцев. Или до блокпоста. Там Шао с нами в длаку не полезут.
– Боюсь, не успеем, – усомнился я, бросив очередной взгляд назад. Я выжимал из нашей «хонды» все что можно, но гонщики продолжали сокращать разделяющую нас дистанцию.
– Да. Не успеем, – согласился Вэй, тоже оглянувшись и убедившись, что я не преувеличиваю угрозу. – Нада сволачивать с хайвэя. А то оклужат и заблокилуют.
Как раз это, по всем признакам, Шао и собирались сделать. Их группа разделилась надвое, взявшись обходить нас с обеих сторон. А до ближайшего свертка было еще около полутора минут езды – заметно больше, чем осталось до нашей встречи с китайцами.
– Как будет поволот – сволачивай! – наказал Тан. – Если нада, иди на плолыв! Я помогу!
Легко сказать – на прорыв…
Когда квадроциклисты взяли нас в кольцо – или, точнее говоря, в овал – и начали сбрасывать скорость, вынуждая меня поступить так же, я сразу ощутил себя слабым и беспомощным. Одно дело, когда ты сидишь в «Ошкоше» – махине, которая шутя намотает такую банду на колеса и даже не сбавит скорость. И совсем другой коленкор, когда ты сам управляешь квадроциклом и от противника тебя защищают лишь антиоружейные законы Омахи. Да и то – чисто формально. Потому что если он захочет пробить тебе голову камнем или гаечным ключом, пока никто не видит, что его остановит?