За пригоршню гильз

Действительно, это были Шао. Среди них присутствовали их вожаки Жэнь и Гуань, а этих типов я хорошо знал. Первый катил сейчас по правую руку от нас, второй – по левую. И то обстоятельство, что оба босса уехали за тридевять земель от Хопа, наводило на мысль: пригнавшее их сюда дело имеет высокую важность.

– А ну стой, Люгер! – приказал мне Жэнь. – Стой, кому говорят! К обочине! Сейчас же!

– Эй, что за дела?! – возмутился я. – Чего это ты мною раскомандовался? Я тебе что, присягу давал? Куда хочу, туда еду, когда хочу, тогда останавливаюсь! И вообще, не много ли ты на себя берешь, наезжая на меня выше Сороковой?

– Короче, или остановись по-хорошему, или мы сбросим вас обоих на дорогу! – прокричал мне в другое ухо Гуань. А затем что-то крикнул по-китайски своей банде, сунул левую руку под комбез и выхватил оттуда цепь с привязанной к ее концу шестерней. В руках у Жэня и прочих Шао тоже появились импровизированные кистени из цепей и веревок, которые они соорудили из хлама, найденного на свалках города, и которые затем можно было незаметно носить за пазухой.

Китайцы не стали размахивать кистенями, дабы не настораживать водителей встречных машин и квадроциклов. Они просто держали свое оружие так, чтобы мы его видели. Со стороны же мы, небось, и вовсе казались единой группой, движущейся на юг по каким-то делам. Если бы не наказ Вэя, я бы уже подчинился требованиям этих наглецов, но идти ему наперекор мне не хотелось. По крайней мере, пока он сам не велит мне капитулировать.

Нужный поворот был уже близко. Если мы его пропустим, других шансов убраться с хайвэя нам не представится. Только в этот поворот еще требовалось вписаться. Потому что поджимающие нас китайцы будут этому сопротивляться, и чтобы сломить их сопротивление, мне также потребуется время. То есть я должен был начинать маневр раньше – так сказать, с упреждением.

То есть сейчас.

– Иду на прорыв, – сообщил я Вэю так, чтобы он меня услышал, а «электрики» – нет.

– Действуй, – одобрил он мою инициативу. – И сиди клепче – мне нада поплыгать!

Куда он собрался прыгать, я не уразумел, но исполнил его совет так старательно, как только смог. После чего, не вступая больше с Шао в пререкания, повернул руль правее и пошел на сближение с Жэнем и остальными, кто нам мешал.

Кое-какое преимущество у двухместного квадроцикла перед одноместными все же имелось. Он был не столь быстроходный, зато более тяжелый и мощный. И когда Жэнь, не дожидаясь, пока я в него упрусь, сам решил меня «бортануть», ничего у него не вышло. За миг до удара я еще сильнее вывернул руль вправо, и легкая «ямаха» тут же отскочила обратно, не сумев вытолкнуть нас на прежний курс. Более того, она сама завиляла вправо-влево, пытаясь удержаться на дороге. Отчего другие Шао поспешно расступились, дабы босс в них не врезался.

Естественно, что после такого во всех смыслах наезда китайцы накинулись на нас, как на злейших врагов! А я так и не выяснил, почему мы вдруг поссорились. Хотя тут все было ясно и без объяснений. Шао работали на Чаки, и тот, выжив в Навасоте, наверняка приказал им нас отыскать. Вот они нас и отыскали. А каким образом – это уже другой вопрос, который в данную минуту меня не волновал.

Оттесненный нами Жэнь приотстал, но чтобы вписаться в поворот, мне надо было устранить с пути еще двух противников. Которые уже раскручивали кистени, собираясь обрушить их нам на головы.

– Чуть медленнее! – велел Тан, вцепившийся мне в шиворот так, словно собрался вышвырнуть меня с водительского места. Но я не возмущался. Иных поручней под рукой шанвэя не было, а ему требовалось за что-то держаться, чтобы отбиваться от противников.

Сброшенная мною скорость позволила одному из двух угрожающих нам сейчас Шао проскочить вперед, а второму, наоборот, поравняться с нами. Тут-то и выяснилось, как именно Тан собирался «попрыгать». Перекинув левую ногу через седло, он встал ею на правую подножку и, держась за меня, лягнул правой ногой ближайшего врага, прежде чем тот огрел его своим оружием. Пинок из столь неустойчивого положения получился не слишком сильным. Однако, поскольку враг рулил одной рукой, а другой вращал кистень, этого хватило, чтобы он не удержал руль. Передние колеса его «ямахи» резко изменили направление, и она перевернулась. А ее ездок закувыркался по бетону, продолжая размахивать намотанным на руку кистенем.

Вырвавшийся вперед Шао понял, что просчитался, и тоже сбросил скорость. Да только поздновато. Я уже пристроился к нему сзади и, снова поддав газу, долбанул в задний мост его «ямахи» нашим передним щитком. Ее мигом занесло и развернуло поперек дороги. Враг удержал машину на колесах, но в него тут же врезался другой Шао, которому он преградил путь. А вместе с перевернувшимся трюкачом эти трое образовали на пути группы Жэня затор. Чем вынудили ее остановиться, дабы не передавить оплошавших родственничков.

Все это время наша «хонда» смещалась вправо. И, соответственно, удалялась от Гуаня и тех квадроциклистов, что блокировали нас слева. Чтобы не отстать, они были вынуждены повторить наш маневр. Но они начали делать это с запозданием, и вышло так, что мы с Таном вписались в поворот на максимальной скорости, а они – нет. Поэтому им пришлось срочно ее сбрасывать и волей-неволей пропускать нас вперед.

Что, впрочем, было для нас не слишком большим преимуществом. Мы не оторвались от банды, а всего лишь вырвались из окружения. И теперь она снова висела у нас на хвосте, еще больше озлобленная и желающая испачкать свои кистени нашими мозгами.

Итак, мы свернули с широкой трассы на узкую дорогу, покрытую щебнем и ведущую на запад. Куда именно она вела, я не знал, поскольку не мог свериться с картой. Но одно стало понятно сразу: этот путь прокладывали не вдоль конкретной улицы, а по принципу наименьшего сопротивления. То есть там, где бульдозеристам встречалось меньше всего завалов. По этой причине проторенное ими в грудах мусора ущелье выдалось извилистым, ухабистым и неровным. Если бы не щебенка, его можно было бы принять за трассу для мотокросса, где разогнавшийся байк подбрасывало бы в воздух через каждые сто метров. И не факт, что после этого он приземлился бы обратно на дорогу, а не в придорожные руины.

Мы с Вэем скакать на трамплинах не планировали. Первый же такой прыжок грозил закончиться для нас аварией и сломанными шеями. А вот некоторые вошедшие в раж Шао не отказали себе в таком удовольствии и взялись испытывать подвески своих «ямах» на прочность. Это не давало им над нами никакого преимущества – скорее, напротив, вынуждало их терять скорость, – но в качестве психологической атаки работало неплохо. И когда очередной лихач взмывал позади нас в воздух, я вжимал голову в плечи, так как мне чудилось, будто он грохнется прямо на нас.

Узость дороги позволяла мне держать преследователей под контролем. И вовремя подрезать их, когда они пытались с нами поравняться. Но от ударов сзади мы не были застрахованы. Что в первую очередь беспокоило Тана, который рисковал угодить под кистень первым. Чтобы хоть как-то себя обезопасить, он сорвал с себя куртку и, намотав ее на руку, соорудил из нее подушку, способную мало-мальски прикрыть ему голову.

Когда дорога позволяла, я рыскал из стороны в сторону, мешая Шао наносить по нам точные удары. Судя по ругани Вэя, мое петляние помогало не всегда и порой враги его доставали. Хотя однажды ему повезло достать и их. Изловчившись, Тан поймал за цепь просвистевший у него перед лицом кистень. И, рванув тот на себя, отобрал оружие у его владельца. Который был вынужден его отпустить, а иначе шанвэй сбросил бы его из седла на дорогу.