За секунду до...

Мужчина снисходительно кивнул. Вернувшись на свое место, он строго посмотрел на меня, обдумывая что-то.

— Что ты делала у озера?

Я замерла на секунду, затем опустилась в кресло. От сурового тона подкосились ноги.

— Купалась.

Вздернутая бровь, полыхнувший огнем взгляд. Казалось бы, мелочь. А я оцепенела.

— Я… мы… действительно пришли на озеро, чтобы искупаться.

— Сколько человек с тобой было?

— Сначала десять. Потом семеро осталось. Теперь шесть, наверное, — я не смогла соврать. Да и интуиция вопила, что необходимо говорить правду. Беглецы вряд ли его интересовали. Тут что-то другое.

— Так это вы устроили побег с кратара?

— Откуда?

— С рудника.

— Д-да, наверное. Я не помню, как все произошло. Потеряла сознание. Оданг цапнул за ногу, — почему-то пояснила я. Хотя вряд ли кого-то интересовали такие подробности.

— То, что ты выжила после… кхм, атаки одангов. И раненая продержалась полдня в кратаре, делает тебе честь. Однако… я хочу знать, кого ты убила?

— Что? — просипела я. Голос почему-то пропал.

Как? Откуда он узнал? Ведь не может знать. Это невозможно.

— Я никого не убивала.

— Не нужно мне врать, — осадил мужчина, — ты здесь. В Даархе. Значит, в своем мире ты кого-то убила.

Ах, вот он, о чем!

— Да, в своем мире я была осуждена за убийство отца. Меня признали невменяемой и упекли в специальную лечебницу.

Я не узнавала свой голос. Сейчас он был чужим. Глухим. Воспоминания придавили своим грузом.

— Почему ты убила?

— Какая разница?

— Отвечай! Я должен знать, с кем имею дело.

— По версии следствия, я, избалованная девчонка, узнав, что отец собирается обзавестись молоденькой женой, всадила ему нож в сердце. Убила из-за денег, наследства, которого папа меня якобы лишил. Меня нашли у не успевшего остыть тела с орудием убийства в руках.

— Я не интересовался, как это произошло. Я спросил, почему!

— На самом деле, я не убивала. Меня подставили.

— Кто?

Я пожала плечами. Все указывало на меня. Если уж мне не поверили близкие люди, что говорить о красавчике.

— Тебя действительно лишили наследства?

— Папа, — я на секунду запнулась, пытаясь сдержать всхлип, — он хотел вывести свою компанию из холдинга. Но это бы только укрепило наши позиции на фоне кризиса. У меня были инвесторы, готовые поддержать «Дианею». Через год-два мы бы вышли на прежние показатели. А потом планировали расширение. Так что деньги последнее, что могло стать мотивом.

— Если все так, как ты говоришь, почему тебя осудили?

— Не всех устраивало такое положение вещей. После ареста всплыли подложные документы. Якобы черная бухгалтерия. В общем, «Дианею» выставили чуть ли не банкротом. Все так грамотно спланировано. Если бы я не сидела под арестом, смогла бы доказать. Если бы не была раздавлена горем. Если… Слишком много если. Одно знаю точно, меня подставили.

— Кто?

— Муж. Я поняла это слишком поздно. Ему всегда от меня нужны были лишь деньги. А я… ничего не замечала. Любовь ослепляет.

По моей щеке скатилась слеза.

— Если бы можно было все вернуть, я бы отдала ему все. Лишь бы папа жил, — во мне вновь проснулась злость. Даже дыхание перехватило. — Вам достаточно? Что еще хотите знать? Убивала ли я? Да! Но это произошло здесь. Я убила трех человек. И наслаждалась тем, как они подыхали. После того, что они со мной сделали, мне ничуть не жаль. И я сделала бы это снова. Можете судить, убить или что там полагается за убийство. Мне все равно.

— Почему ты помогла Лангелии?

— Та девочка? — уточнила я, — она же просто ребенок. Невинное существо. Жизнь убийцы за чистую душу. Разве не достойный обмен?

— У тебя есть дети?

Я кивнула.

— Сын.

Опустив глаза, я до крови прикусила нижнюю губу. Стиснула кулаки. Последний взгляд Игорька на мать убийцу. Такое не забывается. Не прощается.

Мужчина нажал какую-то кнопку на стене. Через минуту в дверь постучали. Получив разрешение, вошла женщина, что привела меня сюда.

— Поселить в крыле для прислуги. Разъяснить обязанности и правила. Сегодня пусть отдыхает, а завтра работать.

Отдав приказ, красавчик отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

— Пойдем, — женщина потянула меня к выходу. Я последовала за ней. — Как тебя звать?

— Ди.

— Ди, и все? Впрочем, без разницы. Я — крела Мати. Все, кто здесь работает, выполняют мои указания. После вейра Дайрона, я главная.

— Крела Мати? Вейр Дайрон — это хозяин? Что значит, крела, вейр?

— Приставка вейр используется при обращении к любому аристократу. Мы слуги, из простых. Поэтому крел или крела, — пояснила Мати, — не удивляйся, если к тебе так обратятся. Все поняла?

— Да.

— Да, крела Мати, — поправили меня, — ты обязана обращаться именно так.

— Да, крела Мати.

— Отлично. Вот твоя комната, — Мати привела меня к новому жилищу.

Крыло для прислуги занимало два этажа. На первом этаже мужчины, на втором — женщины. Моя комната оказалась в самом дальнем углу. Крошечное помещение, в котором едва разместилась односпальная кровать и стул. На стене несколько крючков для одежды. Под кроватью — сундук. Узенькое окошко прикрыто выцветшей шторкой. Маленький половичок у кровати. Все.

— Держи ключ, — Мати вручила мне кусочек металла на шнурке, — воровать здесь нечего. Да никто и не посмеет. А вот запереться от незваных гостей вполне.

— Каких гостей?

— Дорогуша. Здесь женщин мало. А вейр Дайрон хоть и запрещает нас трогать, но разве уследишь за всеми похотливыми кобелями? На будущее, крела Ди: я бы не советовала крутить здесь хвостом.

— Почему? — поинтересовалась я. Ну, не то, чтобы собиралась это делать. Из любопытства.

— Потом сама поймешь, — хмыкнула Мати.

Душевая и туалет оказались рядом с моей комнаткой. С одной стороны, удобно, а с другой — кто-то постоянно ходит, гремит, льет воду.

Второй комплект одежды и белья на смену, а также постель и банные принадлежности выдала мне крела Лестир. Сухонькая женщина лет пятидесяти была здесь кем-то вроде кладовщицы. Она же отвела меня на кухню, где мне выдали полную тарелку каши, кусок хлеба и чай.

По правилам, все слуги ели в столовой. Посменно. Но, поскольку, я новенькая, то приобщаться к коллективу мне предстояло завтра.