За секунду до...

— Но почему Дайрон решил спасти меня? Он ведь наверняка считал, что я по своей воле ушла, а, значит, предала.

— Думаю, ты и сама знаешь ответ, — горько усмехнулся Сэм, — я видел его взгляд, когда он понял, что мы опоздали. Этот поганец Трой втолкнул тебя в арку, не оставив нам выбора.

— Если б я только знала. Я бы сбежала. Я… — ставший в горле ком мешал говорить, — сама все испортила.

— Ди! — мужчина крепко сжал мою ладонь, вложив в нее дисковидный кулон, — он поклялся, что найдет способ. И ты знаешь, этому демону я верю!

— Я тоже Сэм. Верю.

Спустя два долгих месяца после моего возвращения я, наконец, была близка к цели. В новом офисе, расположенном в пентхаузе делового центра, должна была состояться сделка, о которой и я мечтать не могла. Решив воспользоваться вторым шансом, я простила мужа. Если бы не его предательство, кто знает, как сложилась моя жизнь. Сэм или, по паспорту, Седихин Эдуард Михайлович оказался весьма состоятельным человеком. Смерть, которую конкуренты поспешили представить широкой публике как самоубийство, так и не состоялась. По воле случая именно его автомобиль с внезапно отказавшими тормозами вылетел наперерез тому самому тяжеловозу. Наши жизни спас амулет, подаренный демоном. Сэм в последние секунды успел выбраться из своей машины и кинуть кулон в распростертое на дороге тело. Магии, оставшейся в подвеске после перехода, едва хватило, чтобы создать защитный купол и не дать тягачу размазать меня по дороге. А вот взрывом, последующим после столкновения, меня отбросило в кювет, и я неделю провела в коме.

После выписки из больницы мы первым делом поехали на кладбище. Сидя на лавочке у надгробия, я тихо плакала, молчаливо рассказывая отцу о своей боли. Сэм тогда ничего не сказал. Отвез на свою квартиру, где меня ждал домашний ужин и вино. Следующие две недели, я его практически не видела. Заново привыкала к жизни. Подолгу сидела в ванной, наслаждаясь горячей водой. Посещала косметический салон, где мне назначили множество процедур. В том числе и по наращиванию волос. Теперь я обладательница густой платиновой гривы. Ожог на шее постепенно зажил, а вот татуировка, к моей большой радости, никуда не исчезла. Проступила сама, как только наросла новая кожа.

А на третьей неделе я посетила, наконец, роскошный офис Сэма. Еще в больнице он сделал мне документы на имя Дианы Михайловны Седихиной. Для всех я была сводной сестрой Сэма. Сотрудникам и старым друзьям Седого пришлось принять это факт как данность.

В роскошном кабинете для переговоров, прямо за спиной руководителя, красовалось старинное зеркало в позолоченной раме. В лучших традициях шпионских фильмов, за ним располагалась потайная комнатка, из которой мне и предстояло следить за встречей. С самого первого дня, когда я пришла в себя, обнаружила удивительную способность чувствовать ложь, а также влиять на собеседника, внушая ему что угодно. Сэм специально позвал меня, чтобы я могла проследить за честностью сделки. Только забыл предупредить, что новый клиент не кто иной, как владелец «Арплатинум», добившийся в итоге, чтобы «Дианея» влилась в его состав. Неплохой делец, с жесткой хваткой и принципами. Вот только в его планы не входило вытягивать едва держащуюся на плаву «Дианею». Что ж, не мне его винить. Немного внушения, а «Арплатинум» сменила владельца. Сделка года свершилась в присутствии только двух генеральных директоров и четверки адвокатов с обеих сторон, подтверждающих законность и правомочность.

И вот итогом долгой работы стало то, ради чего Сэм и затеял всю эпопею с «Арплатинум». В комнате для переговоров находился Макс. Испытывала ли что-то, глядя на него? Нет. Этот человек был безразличен. А то, как он красноречиво врал, доказывая Седому свою полезность, было видно даже без особых способностей. То, как Сэм поджал нижнюю губу и хмурился, отчего на лбу появлялась морщинка, говорило о крайней степени недовольства.

Я не стала включать микрофон. Слышать голос Макса было выше моих сил. Смысл встречи сводился к тому, чтобы отсрочить выплаты, дать ссуду под кредиты. Вот только Макс не подозревал, что векселя и долговые расписки у Сэма, и он, как глава концерна в курсе истинных дел «Дианеи». Дав достаточно высказаться оппоненту, мой брат и компаньон с долей превосходства стал выкладывать карты на стол. По мере того как Сэм говорил, Макс зеленел. Особенно мерзко было видеть, как он бросился на колени. Передернувшись от отвращения, Сэм посмотрел в зеркало. Он знал, что в это момент я стою и смотрю на них.

— Я сама, — сообщила в переговорное устройство.

Кивнув, Седой вышел из переговорной, даже не взглянув на собеседника.

Моего появления Макс не заметил, а я не спешила обнаруживать себя, встав у окна так, чтобы лица не было видно. А вот фигуру, затянутую в дорогой костюм, платиновые волосы и ноги, стройность которых подчеркивали высокие каблуки, вполне можно рассмотреть.

— Мне сказали, — на мою персону, наконец, обратили внимание, — что окончательно решение зависит от вас. Как мне вас называть?

— Диана, — при звуке моего голоса Макс отшатнулся, — что вы можете мне предложить?

— Мы знакомы? — моментально войдя в роль обольстителя, бывший муж приблизился, — я бы запомнил такую девушку.

— Не сомневаюсь! — развернувшись, смерила мужчину презрительным взглядом.

— Ты? — Макс побледнел в очередной раз, — но ты же…

— Я что?

— Убийца. Сумасшедшая. Ты мертва.

— Должно быть, вы меня с кем-то перепутали, — резко ответила я, — мое имя Диана Михайловна Седихина и я новый владелец «Дианеи». Не позже, чем завтра вы должны расплатиться по всем обязательствам. В противном случае вам предъявят обвинение в мошенничестве. В офисе фирмы уже работают соответствующие службы. На выходе ожидает инспектор налоговой службы. У него к вам накопились некоторые вопросы.

— Я ведь один раз уничтожил тебя. Справлюсь и второй.

— Если рассчитываешь на вклад в «Ильбанке» или австрийский счет, то зря. И с господином Эртоевым мы нашли общий язык. Что еще? Дом в Берне, участок в Палм-Бич, акции «Загпрома». Ничего не забыла? Ах, да. Мои драгоценности. Не стоит на них рассчитывать. Согласно недавно появившемуся завещанию Диана Стахова оставила все своему сыну Игорю Максимовичу Стахову. А еще есть документ, согласно которому распоряжаться состоянием несовершеннолетнего Игоря Стахова, имеет право его опекун Седихин Эдуард Михайлович.

— Да я…

— Садись и пиши! — властно приказала бывшему мужу. Не смея сопротивляться внушению, он плюхнулся на стул и стал послушно выводить: Чистосердечное признание…

Получив от Макса полное признание во всех преступлениях, дала ему сутки, чтобы убраться из страны.

— Если надумаешь вернуться, в лучшем случае, сядешь в тюрьму, — предупредила на прощание.

— А в худшем?

— Ты ведь присмотрел уже место на кладбище?

— И ты хладнокровно убьешь отца своего ребенка? — изумился он.

— Тебя ведь ничего не остановило, чтобы убить тестя и упечь жену в психушку? Прощай Макс! Надеюсь, никогда тебя не увижу.

Распрощавшись с бывшим мужем, пошла в кабинет Сэма. Скинув туфли, с удовольствием ступила на мягкий ковер. Открыв бар, налила себе апельсинового ликера. Гадость несусветная. Раньше на дух не переносила. А теперь с удовольствием смаковала каждый глоток. Неслышно вошел Сэм.

— Как ты? — бережно обняв за плечи, прислонил к себе.

— Думала, будет хуже, а так… — махнула рукой, — одного не понимаю, как отец допустил, чтобы этот человек находился рядом со мной? Если я его любила и не видела истинной натуры, то он точно разбирался в людях.

— Надеялся, что сама со временем поймешь. Или не мог своими руками разрушить твое счастье. Ты бы поверила ему тогда?

— Не знаю… Все! — встряхнулась, стараясь выкинуть Макса из головы, — что у нас сегодня?

— Из клиники звонили. Просили заехать. Сдать контрольные тесты.

— Сэм! Когда уже это закончится? Закололи уже. Я анализов столько за всю жизнь не сдавала.

— Ну, Ди. Я ведь обещал заботиться о тебе. Неделя комы — это не шутки. Пожалуйста, ради меня.

— Ладно, ты кого хочешь, уболтаешь. И зачем тебе я на переговорах?