За семью замками. Внутри

— Не злись лучше, а подумай, как много ты теряешь… Ты же с живыми людьми не общаешься… Ты там одичала совсем… Каролина скучает по тебе… Ты бы видела, как она радовалась, когда билеты брали, она тебе подарки выбирала…

— Заткнись, придурок!

Не сдержавшись, Агата перешла на крик. Слышала, что щелкнули замки. Костя вернулся. Знала, что надо скинуть и не продолжать. Но не могла.

— Я же говорю, одичала… Отца придурком…

— Да какой ты мне в жопу отец?! Что ты несешь? Ты козел просто! Я не просила никого ко мне присылать! Я тебе сказала, что попробуешь, я…

Костя вошел в спальню. Приблизился. Потянулся к телефону, Агата мотнула головой. Трубку давать не хотела, но её не спрашивали.

Костя вытащил из пальцев, отключил от шнура, отошел…

— Твоя дочка, хмырь, едет на вокзал, а оттуда домой первым поездом. За билет я тебе предъявлю. Не волнуйся. Еще раз к Агате полезешь — заимеешь проблемы.

— Ты кто такой? Агата?! Это кто такой?!

Ответ Сени, произнесенный громким голосом, девушка услышала. Снова мотнула головой, борясь с желанием просто закрыть уши руками. Потому что происходящее сейчас напоминало сюр. Которого просто не должно было случиться.

— Не звонишь сюда. Не лезешь к ней. Забываешь вообще, что знал такую. Понял?

— Кость… — Агата зачем-то обратилась, в ответ же получила только короткий злой взгляд. Отвернулась, закусила губу. Завыть хотелось, потому что дичь…

Потому что теперь этот придурок сам примчится… Спасать… А Костя уйдет… Потому что она не справилась…

— Если думаешь, что ты самый умный — ошибаешься. Хитрожопых никто не любит. Ещё раз явишься или малую свою отправишь — вывезу в лес. Понял меня? Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Поэтому дочку встречай, а не ищи вдоль трассы. Считай, предупреждение. Второго не будет. Рисковать не советую.

Костя скинул, бросил мобильный на кровать.

Сам остался стоять посреди спальни, упершись руками в бока. Смотрел перед собой, глубоко дышал. Адски бесился. Агата это чувствовала. Воздух вокруг будто сгущался. Меньше всего хотела, чтобы он сейчас что-то сказал… Но также она боялась, что не скажет ничего. Развернется и уйдет.

Получилось же совсем иначе.

Начал трезвонить его мобильный. Костя достал его из кармана, принял вызов.

— Да, Гаврила. — Говорил уже не так, как с Сеней. Мрачно, но спокойно. — Малая сидит с чемоданом у подъезда. Забираете, грузите, везете на вокзал. По ходу объясняете, чтобы отцу передала — больше никакой самодеятельности.

— Понял тебя…

— На связи.

Костя вновь скинул. Спрятал трубку. Опять руки в бока и взгляд в стену. Снова тишина. После этого — на Агату. Тяжелый. Долгий.

— Выйдешь или её назад позовешь — я узнаю. Сиди в квартире. Поняла меня?

Агата кивнула.

— Я не думала, что у него хватит наглости отправить её без спросу… — сказала тихо-тихо и убито-убито.

— Ты зря считаешь, что закрывшись в норке, обезопасила себя, Агата. В этом твоя ошибка. Одна из.

Костя произнес, отвернулся, снова вышел из спальни, потом к двери…

Захлопнул за собой слишком громко. Очевидно, по-прежнему в ярости.

Но важно другое — Агате захотелось выдохнуть, потому что, кажется, он успокоится… И приедет.

И она успокоится.

Агата встала, подошла к окну. Приоткрыла штору ровно в тот момент, когда Костя выходил из подъезда.

Каролина с чемоданом действительно сидела на лавке. Он прошел мимо, не глянув и ничего не сказав. Сел в машину, дал по газам…

Смотреть на сидевшую, скукожившись, вроде бы даже плачущую Каролину Агате было сложно. Она понимала, что малая — просто дурочка. Её вина в этом. Но рисковать, действовать вопреки Костиной воле даже не думала. Это будет стоить ей слишком дорого. Это абсолютно бессмысленно. Каролина для нее — ничто. Костя — всё.

Через десять минут под дом приехала другая машина. Из нее вышло двое мужчин. По коже Агаты пошли мурашки, потому что ей показалось, что одного она когда-то уже видела…

Или не показалось. Она закрыла на секунду глаза, выдохнула, чувствуя горечь… Потом смотрела, как они провожают Каролину до машины, забрасывают в багажник чемодан…

Один из мужчин вскидывает взгляд четко в её окно…

У Агаты будто сердце замирает, она убеждается, что не ошиблась. Слишком хорошая память на лица. Вероятно, все дело в вечном страхе.

Это тот же мужчина, который подмигнул, сидя на капоте, когда она выносила мусор.

Значит, это были люди Кости.

Те, которые её испугали. Те, из-за которых ей потом пришлось извиняться, что трубку не взяла… Что соврала…

Сюра стало еще больше. Снова захотелось задвинуть комод. И шкаф. И… Да всё задвинуть.

Но вместо этого она подошла к мобильному, набрала Гордеева.

Готова была к тому, что он не возьмет трубку и она просто расхерачит телефон о стену из-за переизбытка чувств. Но он взял.

— Алло.

Говорил резко, но говорил.

— Ты — гребанный придурок!

Не ожидал, судя по всему, что она сходу крикнет. Молчал.

— Ты подослал ко мне людей! Ты… Ты знал, что они меня испугали! Тебе посрать, что они меня испугали!!!

Все эмоции и переживания будто собрались в огромный огненный шар, который хотелось запустить. И целью был выбран он.

— Успокойся.

Парировавший спокойно. Разозливший еще больше. Потому что она — не параноик. Потому что она имеет право орать.

— Приеду — поговорим.

Костя сказал, скинул, Агата же…

Выдохнула, с неверием глядя на сброшенный вызов на экране. А потом таки не сдержалась.

Телефон полетел в стену, она зарычала, опустилась на пол, закрыла лицо руками, зажмурилась, чувствуя, как тело бьет дрожь.

Счастье, блять. Одно сплошное счастье.

Глава 25

Костин день выдался откровенно дрянным. Сумбурным и бестолковым. Много суеты, мало эффекта.

Костя злился. Крутил в руках телефон. Когда набрал Агату в первый раз — она тупо не взяла трубку. Во второй раз «абонент вне зоны». Судя по всему, абонент в истерике. Или телефон расхерачила. С неё станется.

Как спалился — коню понятно. Она узнала Гаврилу. Которому по башке бы за его беспечность, да только у него очередное спецзадание. На сей раз отправить восвояси припершуюся утром девку.

Разозлившую Костю не хуже, чем разозлилась Агата. Потому что он ненавидел наглость, пусть сам был не лучше. Но по отношению к себе не воспринимал. И к Агате, судя по всему, тоже.