За стеной тумана

Его самого как-то остановили при въезде в соседнюю область. Он тогда вез металл на предприятие. Брать металлом они не стали, а вот проездные деньги забрали почти все. Вели они себя, в некотором смысле, даже благородно. Они проверили количество горючего в баке, поняли, что Юрию без заправки до дома не доехать, поэтому, отсчитав ему необходимую на заправку сумму, все остальные деньги забрали. И отпустили. Тогда Юрий сам обратился к «бригадиру».

– Я сейчас проеду через твою область и буду выезжать с другой стороны. Там меня твои собратья снова потрошить будут. А ведь взять – то с меня уже нечего. Что мне делать?

«Бригадир» почесал свою квадратную голову и, достав ручку и блокнот, кривыми буквами написал буквально следующее:

– Вован! С водителя машины №… я уже взял … рублей. Пропусти его. Домой мужик едет.

Эта смешная записка мне дважды потом помогла. Первый раз сразу в этот день, когда я выезжал из их области в свою.

Я предъявил записку, «Вован» позвонил «бригадиру» и меня без

помех пропустили дальше.

Второй раз при составлении финансового отчета в бухгалтерии. Там, по распоряжению директора, эту записку приняли в качестве финансового документа.

Так что, наученный горьким опытом Юрий не спешил с решением покидать машину.

– Что тут поделаешь? Ехать-то всё равно некуда. Надо выходить из машины и вблизи рассматривать препятствие.

И, хотя одному на пустынной зимней дороге в темном лесу покидать теплую, надежную кабину очень не уютно, да что там перед собой кривить душой, боязно, но ведь делать-то всё равно нечего. Никто за Егора не придет решать эту, возникшую, в буквальном смысле стеной, проблему.

Не заглушая двигателя, он приоткрыл дверку кабины и ещё раз всё вокруг внимательно оглядел.

– Вот, блин, приехал домой вечером! Он автоматически глянул на электронное табло часов: двадцать один час, тридцать шесть минут и сорок четыре секунды.

Вокруг ничего не изменилось.

Тогда он, широко раскрыв дверку кабины, спрыгнул на дорогу и ещё раз осмотрелся: справа и слева темные густые кусты примыкали плотно к дороге, в некоторых местах даже проросли на обочине, что недопустимо и с этим ежегодно дорожники борются, но весной, а сейчас уже зима. Над головой темно-лиловое небо без Луны и звезд, на земле снег без единого следа на нем, это обстоятельство немного успокоило водителя, а вот впереди белая плотная, как из пенопласта, стена.

Стоя здесь, немного поодаль от стены, водитель стал всматриваться в неё.

– Или я брежу, или с катушек съехал от долгой езды, но мне кажется,

что она живая и дышит!

Плотное тело стены действительно то слегка, как бы поднималось вверх, то плавно опускалось вниз.

– Кошмар! Точно дышит, точно живое!!! А какое оно огромное! Это вверх только метров девять-десять, а по сторонам и краев не видно! Возможно, что днем и увидел бы, а сейчас все сливается воедино: стена, снег, тучи, где-то всё плавно переходят одно в другое.

Слегка переведя дух, и чуть осмелев, от того, что это НЕЧТО в его сторону агрессивно не действует, мужчина сделал несколько шагов вперед, навстречу неизвестному.

За его спиной послышался шелестящий шум. Одинокий путешественник встал, как вкопанный, даже согнул непроизвольно ноги в коленях, готовясь в любой момент отпрыгнуть, отскочить в сторону или даже запрыгнуть в кабину машины.

Но шум оказался не угрожающим, а хорошо знакомым. Это неожиданный порыв ветра зашумел в дальних деревьях, затем чуть ближе, ещё ближе и вот он уже, ощутимый лицом, полетел дальше и уперся в стену и вся стена от этого зашевелилась, задышала и глубже и чаще… От неё стали отрываться клочки и взлетать вслед за порывом ветра.

– Боже мой! Так это всего навсего туман, обыкновенный туман! А я так напугался! Тьфу-тьфу-тьфу, чур меня!

А с дугой стороны, какой же он обыкновенный? Я такого плотного и твердо стоящего тумана никогда не видел, да и вообще, мало кто видел! Ой, нет, неправда моя! Видел уже подобный! И не так далеко отсюда, ближе к городу дело было. И на героя наплыли воспоминания, настолько далекие, почти детские.

Им, четверым или пятерым друзьям было примерно лет по четырнадцать, не больше. Сами себя они, конечно, уже ощущали вполне взрослыми и самостоятельными. Была летняя пора, где-то июль – начало августа. Жара стояла такая, что постоянно находиться в городе было преступлением по отношению к себе. Поэтому они сумели уговорить своих родителей отпустить их одних на рыбалку с ночевкой на берегу.

Родители вяло посопротивлялись, а потом наготовили им еды, наверное, неделю можно было бы на ней прожить, и отпустили. Договорились, что они отбудут вечернюю зорьку, переночуют у костра, потом отбудут утренний жор и к обеду вернутся домой.

Взяв обещание, что купаться они не будут, их отпустили без особого опасения за безопасность. Ведь пятеро четырнадцатилетних парней себя в обиду никому не дадут.

Так оно и было. Друзья перешли по мосту на левый берег реки, выбрали себе место рыбалки такое, от которого совсем близко дорога, а от неё не только большая река, но ещё река поменьше, и два озера. Раздолье!!! Где хочешь-там и рыбачь. А самое главное, что при этом все друг у друга были на виду. Ближе к ночи парни собрались на облюбованном заранее месте, пора было поужинать, но обнаружили, что не набрали сушняка для костра. Тогда они оставили одного разводить огонь, сами, разбившись по парам, пошли в разные стороны собирать дрова. Двое пошли от дороги вправо и там же находился их бивак, а Горе с Витьком прошли по дороге некоторое расстояние и свернули влево в примыкающий лес, где, они наверняка знали, имеется много и недалеко от дороги тонких сухих, но очень длинных стволов погибших сосенок. Они обломали шесть таких стволов у самой земли и, довольные собой, вышли на дорогу, чтобы возвращаться к огню.

В это время наступала ночь. Стал садиться туман. И этот самый туман, прямо у них на глазах, по правую сторону дороги, где находятся все водоемы, стал густеть, уплотняться, тяжелеть, делаться непрозрачным. Такой густой и плотный он прибывал с огромной скоростью, будто в емкость, например в цистерну, открыли несколько кранов, диаметром в нефтяную трубу и пустили по ним молоко. Объем тумана увеличивался и уже почти заполнил собою всё пространство между рекой и дорогой. Только трапеция насыпи немного сдерживала этот напор, иначе он бы уже поглотил в себя парнишек, идущих по асфальтированной дороге.

Но что это? Парни в изумлении остановились и уставились на массу тумана. Та беспрерывно распухала, словно дрожжевое тесто на теплой печи, но уже не упиралась в дорогу, а как по стеклянной, прозрачной стене стала тянуться вверх на метр, два, три, а на дорогу не наползала. Когда парни подошли вплотную к этому месту, то стена тумана возвышалась над дорогой уже метров на шесть-семь, не меньше.

– Витек! А что дальше будет, как ты думаешь? Мне, вообще, картина нравится: высоченная стена тумана, резко ограниченная, не закрывающая дорогу. И мы на этой дороге, можем прямо вплотную подойти к туману и в

него не входить, можем его рукой потрогать!

Парни стояли рядом со стеной тумана, высоко задрав свои головы. И в это время туман стал перетекать через дорогу, там, высоко над асфальтом, немного закругляясь в месте образования им «крыши» и в том месте, где он эту самую крышу покидал, резко перетекая вертикально вниз. Левая сторона дороги в мгновение ока оказалась вся залитой таким же плотным, густым туманом. Парни стояли в высоченном естественном, но совершенно необычном арочном, со стенами из тумана, тоннеле. В основании арки лежала асфальтированная дорога, а «потолочной» опорой служил поток теплого воздуха, поднимающийся от раскаленного за день асфальта. Сейчас он потихоньку отдавал это тепло.