За точкой невозврата. Утро псового лая

Третьей категорией публики, кинувшейся за своей долей власти, были различные жулики и прохвосты, которых в украинской действительности пруд пруди. В России один Навальный бегает под условным приговором, обвешанный гражданскими исками, а украинская земля кишит такими персонажами, словно навозная яма опарышами. Как и сто лет назад, когда существовал такой же вакуум власти, перекрасившиеся в правильный «цвет» личинки Яценюков и Гончаренков лезут в эту власть буквально по головам, только успевай отгонять. На словах они за русский мир и союз с Россией, а на самом деле за себя и только за себя.

– Должен доложить, – с хмурым видом сказал Борис Грызлов, – что положение на местах по факту оказалось много хуже, чем докладывали наши, гм, контрагенты. Те люди, что числились у нас пророссийскими активистами, либо уже умерли, либо эмигрировали, но чаще всего они вовсе не являются таковыми. На Юге, в традиционно пророссийских регионах, настроение людей растерянно-непонимающее. Там большая часть актива подалась воевать на Донбасс, многие погибли, другие не хотят возвращаться на родину в неопределенном статусе гражданских активистов и без силовой поддержки. На севере – в Киевской, Черниговской, Сумской, Полтавской, и отчасти Харьковской и Днепропетровской областях – реакция на наш освободительный поход раздраженно-враждебная. Мы разрушили привычную жизнь этих людей, отобрали привычные мелкие гешефты, сломали их уверенность в превосходстве Запада и истинности пути «у Европу». Особенно негативно наш приход восприняли в Киеве. При Кравчуке, Кучме, Ющенко, Януковиче, как и при Порошенко, украинская система была устроена незамысловато. По всей стране налоги собирали, свозили в Киев, и уже там власть их тратила (по большей части на себя, любимых), а всем остальным – объедки с барского стола. Помимо министров, нардепов, политических лидеров и прочих, причастных к столичному фонтану бабла, из этой кормушки питалось множество народу различной приближенности к хозяевам жизни. Майдан не сломал эту систему, а только перенаправил потоки благ от чужих к «своим». Приближенные Януковича исчезли бесследно, а на их месте стали появляться другие фигуры, того же качества и той же величины. Если бы мы попытались просто заменить Порошенко на кого-то своего (того же Медведчука), то эта система нам бы еще и аплодировала, ибо это означало бы не более чем очередную ротацию. Но мы, напротив, собираемся снести эту халабуду под корень, и это приводит множество киевских обитателей в ярость, ведь они лишаются законной, как им кажется, кормушки. В кругах тамошней интеллигенции на полном серьезе обсуждается вопрос, что в ближайшее время НАТО объявит нам войну…

– Не совсем НАТО, и не совсем войну, – сказал Шойгу, переглянувшись с Герасимовым, – но что-то подобное возможно. Сначала на нас толкнут поляков, которых мы сами по своему недоумию пригласили на Украину, а в комплекте с ними пойдут прибалты. Потом дело дойдет до румын… в благоразумии венгров я почти уверен, а вот финны со шведами могут и не устоять. Пока в Германии правит Меркель, эта страна изо всех сил будет увертываться от конфликта с Россией, но, во-первых, янки явно показали, что у них на «мамочку» есть какой-то компромат, во-вторых, в случае особого упрямства строптивого политика можно просто ликвидировать и обвинить, кстати, в этом злодеянии Россию. Скрипали вместе с их котом тому свидетели. Президент Трамп неоднократно повторял, что НАТО – очень дорогая игрушка, и она ему не нужна. Вполне вероятен вариант, что ненужная игрушка (точнее, ее европейская часть) будет сожжена в войне против России с целью нанести нам невосполнимый ущерб, оставив Америку в стороне.

– Наши экономисты считают, – чуть заметно улыбнувшись, сказал Андрей Белоусов, – что сожжение Европы начнется совсем не на поле боя. Прежде чем физически сжечь старушку на костре, ее надо ограбить, обезжирить и обескровить – то есть добиться бегства капиталов в «безопасную» Америку, взвинтив цены на сырье и энергоносители, уничтожить ее промышленность и подсадить население на американский импорт. Только потом, когда с бабушки будет нечего взять, кроме клочка седых волос, ее с чистой совестью отправят в топку войны. Первый удар Европе ниже пояса мы нанесли сами, полностью обрезав газовый транзит по территории Украины. Из двухсот восьми миллиардов кубометров в год мы вырезали сто двадцать, то есть почти шестьдесят процентов. Цена газа на спотовом рынке тут же взлетела со спокойных двухсот долларов за тысячу кубов к истерическим восьмистам. А ведь сейчас спокойное время, конец отопительного сезона, когда газ по большей части используется в качестве сырья для химической промышленности, да на производство электроэнергии. Если все закончится быстро, то германская, да и вся европейская, промышленность отделается лишь легким испугом. А вот если война затянется на годик или больше, да из дела выпадет еще один газопровод – например, Ямал-Европа – и вот тогда, надо сказать, от большей части германской промышленности нихрена не останется, а связанные с ней капиталы перебегут в США. А этого мистеру Трампу и надо, поскольку в таком случае американцы моментально захватят освободившиеся рынки, усилив свою промышленность и максимально ослабив конкурентов.

– Так что же нам теперь, возобновлять транзит, даже с учетом того, что мы не признаем государственное образование, контролирующее газоизмерительную станцию в точке выхода? – немного недовольным тоном спросил президент.

– Да нет, – сказал премьер-министр, – такой глупости делать не стоит. Пока транзит по украинскому маршруту закрыт, все континентальные европейские страны будут стремиться к тому, чтобы конфликт закончился как можно скорее. Вы заметили, как тихо прошел саммит ЕС восьмого числа? С удавкой на шее особо не поорешь и руками не поразмахиваешь. А вот если мы возобновим транзит, то вся Европа обрушится на нас в едином порыве – ведь дураков, не понимающих своей выгоды, положено бить всегда и везде.

– Вот тут вы правы, Андрей Рэмович, – хмыкнул Сергей Лавров, – только из Лондона и Вашингтона доносятся воинственные крики, в первую очередь там грозят заморозить наши вложения в трежерис и валютную часть фонда национального благосостояния и резервов Центробанка…

– Мы об этом знаем, – ответил премьер-министр, – и вместе с Андреем Николаевичем (новый министр финансов) пытаемся минимизировать потери. К величайшему сожалению, Владимир Владимирович сменил правительство только в самый канун решающих событий, и за оставшееся время мало что можно сделать даже по линии Минфина; а вот резервы Центробанка в долларах и фунтах мы теряем гарантированно, ибо госпожа Набиуллина и пальцем не пошевельнет, чтобы спасти хотя бы цент. А теперь, Владимир Владимирович, хотите, я расскажу вам, что будет дальше, после того, как Америка заморозит наши резервы?

– Нет, Андрей Рэмович, – ответил президент, – мы и сами с усами. Плавали в пятнадцатом году, знаем. Вопрос на контроле, и будет решен по мере готовности. Льготные кредиты для промышленности по ставке сильно ниже рыночной я вам пробью, бюджетное правило вы уже и сами по факту отменили – так что работайте, а по тому, насколько сильно на нас наедут и что у вас получится, будет видно, что делать дальше. Но должен напомнить: главная тема сегодняшней встречи – вопрос власти в регионах Федеративной Украины, которая там никак не может появиться естественным путем, ибо, как выяснилось, эта земля представляет собой руину не только физически, но и морально. Людей, необходимых для осуществления властных функций на местах, просто нет, и откуда их взять, Борис Вячеславович не знает.

И тут неожиданно заговорил начальник Генерального Штаба.

– Вопрос с властью на освобожденных территориях, Владимир Владимирович, самый простой, – сказал он. – Достаточно вспомнить опыт Великой Отечественной войны – точнее, организации власти в послевоенной Восточной Германии. Донецкая и Луганская республики вне подозрений, а все остальные должны пройти через жесточайшие мероприятия очищающей денацификации, и только потом им можно позволить провести выборы и сформировать себе органы власти. А пока на местности должны править военные комендатуры и военно-гражданские администрации, в которых главными будут наши военные, а гражданскую часть из местных можно менять по необходимости, подбирая самых умных и лояльных. Поскольку на Украине у нас имеет место своя доморощенная версия нацизма, то и рецепты по его искоренению должны быть схожими с теми, что в свое время применял товарищ Сталин.

– А я хочу сказать о другом, – проговорил Андрей Белоусов. – Военные комендатуры и прочее наведение орднунга – это, конечно, хорошо, но что эти ваши будущие федеральные украинцы на освобожденных территориях будут есть? Кто их будет снабжать всем необходимым, пока не перезапустится экономика? Какая валюта будет ходить на этих территориях, ибо гривна умрет вместе с породившим ее государством? Как будет организован таможенный режим на границе, смогут ли уцелевшие предприятия, находящиеся на освобожденной территории, получать из России сырье и комплектующие и поставлять на нашу территорию свою продукцию? Этот ваш саммит России, Белоруссии и Федеративной Украины, на котором последнюю примут в Союзное Государство, когда еще будет, да и самой Федеративной Украины по факту еще нет, а вопросы «на земле» решать надо прямо сейчас. Опять же, посевная на носу, фермеров требуется обеспечить топливом и семенами, а в тех местах, где прошли бои, саперы должны проверить поля на наличие мин – трактора на них подрываются ничуть не хуже танков. А еще всем желающим, при самой минимальной проверке на участие в АТО и националистических движениях, необходимо по упрощенной программе давать российское гражданство. Если вы все это сделаете, то это действительно будут освобожденные территории, а если не сделаете, то оккупированные.

– Значит, так, коллеги, – сказал президент, хлопнув ладонью по столу, – вот мы и поговорили. Поскольку Украина – это очень большой и жилистый кусок, то предлагаю разделить его на несколько равновесных частей. Херсонскую область передадим под шефство Крыму – пусть товарищ Аксенов поделится управленческими кадрами и организационным ресурсом. В итоге из Херсона и Крыма может получиться шикарнейший Таврический край, каким эта территория и была во времена Российской империи. Я тут подумал, что, поскольку Федеративная Украина – это открытая структура, то свободным в ней должен быть не только вход, но и выход – точнее, переход в состав Российской Федерации. А все остальное – от лукавого. Запорожскую и Днепропетровскую области можно отдать под шефство ДНР, а Харьковскую – Луганска. По большей части, если не считать Одессы и Николаева, которые после освобождения можно подключить к Приднестровью, это есть главные земли Новороссии, сто лет назад подаренные Украине Лениным. После периода утряски можно будет посмотреть, оставить все как есть, просто укрупнив субъекты, или провести референдумы и принять эти земли вместе с людьми и всем, что там есть – заводами, верфями, портами и полями – в состав Российской Федерации.

– Ох и крику будет в Европе! – вздохнул Лавров. – Никто такой переход не признает – мол, нерушимость границ и все такое по Хельсинскому акту. И дополнительные санкции введут обязательно, это и к гадалке не ходи, хоть и страшно.

– Что касается Хельсинского акта, – обозлился президент, – то он предусматривал территориальную целостность нашей страны в границах Союза Советских Социалистических Республик, правопродолжателем и правопреемником которого является Российская Федерация. Об это вы, Сергей Викторович, должны прямо в лицо заявить нашим европейским «партнерам». Сейчас мы добрые, но еще немного – и на стол лягут уже новые требования. И насчет санкций следует заявить, что если эти господа не хотят с нами по-хорошему, сделаем им по-плохому, сразу и внезапно. Какие-либо дополнительные ограничения мы воспримем как объявление экономической войны, и тогда горе любителям плевать против ветра и кидаться камнями в луну. Там, за Вратами, наши люди научились таким штучкам, что им совсем не понравятся. Если у коллеги Сталина получилось в полной изоляции поднять свою страну и от сохи привести ее к космическим ракетам и атомной бомбе, то чем мы хуже? Руки-ноги есть, голова на месте – так что справимся. Андрей Рэмович на свою должность тоже назначен не груши с яблони околачивать, как это делали иные прочие. Кстати, за ним еще предложения по таможенному режиму и перезапуску денежного обращения. Гривну из оборота требуется постепенно изъять, а рубль ввести. Чьи, как говорится деньги, того и власть.