За точкой невозврата. Утро псового лая

Президент отпил из стакана воды, внимательно оглядел присутствующих и продолжил:

– Чтобы Российская Федерация стала полностью суверенной и самодостаточной державой, суверенной должна стать не только ее политика, но и экономика, и за это мы должны драться насмерть, потому что иначе нас просто не будет: задушат и загрызут. К социализму былых времен мы возвращаться не будем, ибо незачем входить в давно утекшие воды, но все остальное должно быть исполнено неукоснительно. А если дело дойдет до Большой войны со всей Европой, то пусть знают, что у нас с товарищем Сталиным долг платежом красен. Фронт там, в сорок втором году, сократился уже вдвое, бойцы, как докладывает Сергей Кужугетович, толкаются в окопах локтями. Миллиона три-четыре по-настоящему злых советских солдат – в кирзовых сапогах, ватных фуфайках, касках и с автоматами Калашникова – и Европа узнает, что такое настоящий Красный Прилив. Но это только на крайний случай, если мы не справимся сами – так что господам европейцам лучше побыть паиньками, ибо, когда русский медведь из своей берлоги уже вылез, на пути ему лучше не попадаться. Вот наша программа на ближайшие годы, пока опасность для существования нашего государства не устранена или все мы не переселись в райские чертоги. Доведите это до всех, и пусть потом не жалуются, что их не предупреждали.

– Владимир Владимирович, а что делать со всеми прочими областями: Черниговской, Сумской, Полтавской и, самое главное, Киевской? – спросил Грызлов. – Решать это вопрос необходимо, да и наши люди там все-таки есть, хотя их там не так много, как на юге.

Президент недолго подумал и сказал:

– Генерал-губернатором в Киевскую область и город-герой Киев, я думаю, стоит назначить… Рамзана Ахматовича Кадырова – разумеется, по совместительству. Он знает, что нужно делать, когда мозги у людей вывихнуты наизнанку, и как можно поставить их на место. Управленческих кадров с боевым опытом по обе стороны фронта у него более чем достаточно. И вообще, Чечня – это пример того, что можно сделать с насмерть враждебным народом умной политикой и человечным отношением к людям. И Украину мы тоже превратим в своего друга и союзника, только на это нам потребуется время, терпение и значительные финансовые вливание; правда и отдача от этих действий многократно превзойдет затраты. Что касается трех оставшихся областей, то их можно объединить в генерал-губернаторство Слобожанщина, заведовать которым мы планируем назначить Владимира Вольфовича Жириновского. Мне кажется, что этот человек и местное население сделаны из одного теста, а потому хорошо поймут друг друга. Что касается всего прочего – управленческих кадров, сотрудников внутренних дел и так далее – то нужно обратиться к нашим губернаторам, пусть от щедрот откомандируют людей на те или иные освобожденные территории. Вы, Борис Вячеславович, составьте список, кого к кому прикрепить, а я устрою на эту тему селекторное совещание с губернаторами, а то расслабились некоторые, понимаешь ли… На этом на сегодня все, коллеги, но это еще только самое начало. Обратной дороги нет, и дальше будет только веселее…

И когда «коллеги» встали со своих мест, чтобы покинуть кабинет, президент, совершенно в стиле Мюллера из «Двенадцати мгновений весны», сказал:

– А вы, Сергей Кужугетович, и вы, Валерий Васильевич, пожалуйста, задержитесь. С вами у меня будет отдельный разговор.

Пять минут спустя, там же.

Присутствуют:

Президент Российской Федерации – Владимир Владимирович Путин;

Начальник Генштаба – генерал армии Валерий Васильевич Герасимов;

Министр обороны – генерал армии Сергей Кужугетович Шойгу.

Едва штатские участники совещания вышли, министр обороны раскрыл свой портфель и стал раскладывать перед президентом стопки бумаг в прозрачных папках.

– Вот это, – сказал он, – отчет обследования американской биолаборатории под Сумами, это – из-под Чернигова, это – Харьков, это – Днепропетровск, это – Херсон, а это Одесса. Также в работе над биологическим оружием в интересах американского заказчика были задействованы два института в Харькове, пять в Киеве, один в Одессе и один во Львове. До Львова мы еще не дотянулись, а вот персонал остальных учреждений – и лабораторий, и институтов – находится у нас в руках, как и вся техническая и административная документация.

– Очень хорошо, Сергей Кужугетович, – кивнул Путин и принялся бегло просматривать документы и фотографии, вытаскивая их из папок.

При этом лицо у президента сделалось таким сосредоточенно-внимательным, будто он разряжал сложную бомбу с часовым механизмом. А документики-то были очень интересные… Основными заказчиками и контрагентами нечистоплотных украинских микробиологов и вирусологов являлись Агентство по сокращению военной угрозы Минобороны США (Defense Threat Reduction Agency, DTRA) и две частных компании: Black&Veatch (Канзас) и СН2МHILL (Колорадо). Причем начало этой деятельности было положено сразу после первого майдана, во времена президента Ющенко, когда Минобороны США и Минздрав Украины заключили соглашение, по которому украинские власти передают полный контроль над биологическими исследованиями в стране американской стороне и, более того, ставят под ее контроль всю деятельность своего Минздрава. При этом правительство Украины обязалось не разглашать информацию о проводимых исследованиях и предоставить американскому персоналу лабораторий статус, эквивалентный статусу административно-технических работников дипломатических представительств…

Дочитав до этого момента, президент поднял голову и посмотрел на министра обороны.

– И что, Сергей Кужугетович, ваши люди учли псевдодипломатический статус американских специалистов? – сказал он. – Или же им удалось вовсе избежать знакомства с вашими людьми?

– Да нет, Владимир Владимирович, – нехорошо усмехнулся министр обороны, – встреч с нашими людьми американские деятели не избежали, и их якобы исключительный статус бойцам нашего спецназа тоже был глубоко безразличен. Ведь они не настоящие дипломатические работники, а только приравнены к ним соглашением с правительством, легитимность которого мы не признаем. А в остальном… Переход от локальной оборонительной операции на Донбассе к генеральному наступлению по всему Югу и Востоку Украины был настолько внезапен, что команда на уничтожение компрометирующих документов просто не успела пройти по инстанциям. Ну и наши специалисты времени не теряли: впереди колонн, на технике с украинскими опознавательными знаками они прорывались к интересующим нас объектам и брали их под контроль. В Бранденбург-800 мы теперь тоже умеем.

– Ну и что, много у вас вышло клиентов? – спросил президент.

– Много – не то слово, – махнул рукой министр обороны. – Несколько тысяч деятелей: и научный персонал, и администраторы, и разные причастные скользкие личности. Пришлось присмотреть на освобожденной территории симпатичную такую колонию и очистить ее для содержания новых постояльцев. На основании этих документов, – он кивнул в сторону разложенных на столе бумаг, – надо либо делать процесс масштаба Нюрнбергского, либо это дело должно кануть во тьму внешнюю вместе со всеми причастными.

– Ну да, это понятно, – сказал президент. – Либо мы договоримся с американцами замять это дело под определенные гарантии неприменения, либо сделать это не получится, и тогда неизбежен скандал.

Министр обороны поморщился.

– Я бы вообще не советовал договариваться с Трампом или с кем-нибудь еще из официальных лиц. Эти надутые пешки, включая их министра обороны, наверняка не осведомлены об истинной сущности биологической программы Пентагона, ибо официальные лица слишком болтливы. Особенно Трамп. Скажет что-нибудь сгоряча – и все стоят на ушах. Нет, договариваться мы должны с теми, кого, помимо нас, янки собирались ограничивать такими варварскими средствами. Я имею в виду Китай, крайне уязвимый перед эпидемиями из-за высокой плотности населения.

– Да, – сухо кивнул президент, собирая папки с документами американской биологической программы в стопку, – товарищу Си эти бумаги будут очень интересны, и своих следователей он на это дело тоже пришлет. Что-нибудь еще?

– Вот, – сказал Шойгу, передавая президенту еще одну стопку бумаг, – это документы из Энергодара (Запорожская АЭС), где нехорошие люди экспериментировали с созданием «грязных» боеприпасов, а это из Чернобыля, где под прикрытием естественного высокого радиационного фона имела место попытка накопить в значительных количествах оружейный плутоний. Александр Григорьевич был так любезен, что позволил использовать приграничные Белорусские территории как базу для захвата этого злосчастного места. А вот это показания научных работников Харьковского физико-технического института, прорабатывавших теоретическую часть украинского проекта по разработке ядерного оружия. Эти работы, в отличие от микробиологических, велись без всякого ведома американцев, ибо, зная продажность украинских деятелей, легко предположить, что самодельная атомная бомба вполне могла очутиться в руках у международных террористов, да и нарушение договора о нераспространении ядерного оружия тоже могло вызвать большой скандал.

Президент коротко, но громко выругался, облегчая душу, а потом сказал:

– Только одних этих документов хватило бы для принятия решения о нанесении по Украине упреждающего военного удара. Скажите, Сергей Кужугетович, а почему вы раньше не докладывали мне ничего подобного?

– А раньше, – вместо министра обороны сказал начальник генерального штаба, – у нас были только голые разведданные – без всякой, как говорят юристы, доказательной базы. Почти «одна баба сказала». Подобные сведения и раньше просачивались в прессу, но хохлы, то есть украинцы, как и американцы, все отрицали категорически. Но мы работали над этим вопросом, и года через два, когда, скорее всего, было бы уже поздно, наши люди получили бы юридически безупречные доказательства… Но, по счастью, вам, Владимир Владимирович, подвернулись Донецкие Врата, и не пришлось ждать так долго… Зато теперь документов хватит хоть для Страшного Суда.

– Тогда понятно, – кивнул президент. – Хорошо все, что хорошо кончается. Сергей Кужугетович, представьте, пожалуйста, списки на награждение всех участвовавших в операции: и тех, кто занимался этим вопросом в кабинетах, и те, кто непосредственно брал под контроль вражеские объекты.

– Вот, – министр обороны протянул президенту стопку сколотых степлером листов бумаги. – Тут всё. Взятых под контроль объектов было много, а отличившихся героев – в разы больше…

Президент бегло перелистал списки и отложил их в сторону.