За власть Советов!

— Так, не боги горшки обжигают! Все наши наркомы прямо «на ходу» учатся. Вот Вам проект декрета. Почитайте, и завтра я жду Вас у себя с непременным согласием! Если не Вы, то кто же?

Вернадский вышел от председателя Совнаркома в смятенных чувствах.

На следующий день беседа продолжилась.

— Как Вам проект декрета? — осведомился Ленин.

— Очень толково составлено. Кто писал, если не секрет?

— А я сам и писал. Какие замечания у Вас будут?

— Несколько замечаний имеется. Почему к ведению наркомата из всех университетов отнесены только пять?

— Мы должны обеспечить концентрацию самых способных ученых в нескольких центрах, которые и будут развивать науку. На все университеты у нас не только ученых, даже квалифицированных преподавателей не хватит. В Московском университете сосредоточим лучших физиков и математиков, в Петроградском — медиков и биологов, в Томском — металлургов и материаловедов, в Харьковском — механиков, в Казанском — химиков. Сами понимаете, науку лучше развивать в тесном общении с коллегами. А вокруг этих университетов будем сосредотачивать исследовательские институты и опытные заводы соответствующего профиля.

Мы намерены заботливо выращивать научно-технические школы по всем отраслям экономики: радиотехнике, органической химии, автомобилестроению, авиастроению, судостроению, нефтепереработке и многим другим. Каждая научная школа должна состоять из головного научно-исследовательского института и опытного завода, на котором будут осваиваться в производстве новые разработки, а также, высшего учебного заведения, которое будет готовить кадры. В эту школу должны входить дочерние институты более узкой специализации и серийные заводы, на которые будут передаваться уже отлаженные разработки.

— Согласен с Вами, умы нужно концентрировать. Тесное общение ученых даст синергический эффект. Второй вопрос. Зачем вы назначаете мне заместителем этого Железнякова? Я навел справки. Это Ваш охранник, простой матрос. Как он будет наукой руководить?

— Э, батенька! Недооцениваете Вы русский народ. Вспомните Ломоносова! А с матросом этим я тесно общался. Это настоящий самородок! Удивительно четко мыслит товарищ! И образован достаточно. У нас такие люди наркоматами руководят.

— Все же, лучше бы назначить заместителем кого-либо из ученых — практиков. Или Вы его для надзора за мной назначаете?

— Ну, батенька, зачем Вы так? Открою Вам одну государственную тайну. Все равно, как нарком, вы дадите подписку о неразглашении государственных тайн, которых по работе у Вас будет множество.

Этот молодой человек напрямую общается с планетарным разумом, о котором вы сами говорили. Я как закоренелый материалист в это не верил. Однако, Железняков неоднократно совершенно точно и неоднократно предсказывал мне будущие события, и при этом ни разу не ошибся. Как он говорил, так все и происходило. И по научной части у него тоже откровения бывают. Потом с ним сами поговорите. Вы ведь верите в планетарный разум?

— Да, в планетарный разум я верю. Но я пока еще этого нигде не публиковал. Откуда Вам это известно?

— От Железнякова и известно. Вы сами с ним поговорите, узнаете много интересного.

— Тогда еще вопрос. Я так понял, что геологические, электротехнические, инженерно-транспортные, педагогические и военные институты к ведению наркомата науки относиться не будут?

— Да, они будут подведомственны соответствующим наркоматам. И учебные заведения этих направлений тоже. Но, контрольные функции за работой этих институтов у Вас будут.

Еще вопросы?

— Больше вопросов не имею.

— Тогда готовьтесь создавать наркомат. Завтра на Совнаркоме примем об этом декрет. С послезавтрашнего дня товарищ Железняков будет в вашем распоряжении.

Глава 25 Нарком науки

29. Наркомат науки.

Сказать, что 54-летний академик Вернадский был озадачен предложением вождя большевиков — это не сказать ничего. Наркомами Ленин назначал либо своих соратников по партии, либо деятелей из числа союзных большевикам левых эсеров. Единственными исключениями были Кржижановский и Карпинский.

Он понимал мотивы Ленина, назначившего наркомом по электрификации Кржижановского. Тот, помимо того, что был крупным специалистом в этой области, был еще и старым другом Ленина, сочувствующим большевикам.

Понимал и назначение наркомом геологии академика Карпинского. Тот был, пожалуй, крупнейшим российским геологом, при этом, совершенно аполитичным человеком.

Но он, сам то, состоял в партии кадетов, ныне запрещенной. К тому же, он открыто сочувствовал разогнанной большевиками украинской Раде. Если Ленин непременно хотел назначить наркомом по делам науки одного из академиков, то были не менее достойные кандидаты, к тому же русские патриоты, не замаранные членством в «кадетах». Хотя бы Чаплыгин, Стеклов или Ферсман.

Тем не менее, предложение Ленина он принял. Отказываться было опасно. В таком случае ему могли припомнить членство в партии кадетов, как оказалось, замышлявших покушение на Ленина. Да и послужить на благо российской науки было задачей достойной. Совнарком своими декретами по конфискации банковских вкладов и введением нормативов жилой площади сильно обидел профессуру и научных работников. Эту несправедливость следовало исправить.

Однако, подписавшись под проектом декрета, он решил проконсультироваться у своего старого и хорошего знакомого академика Карпинского, оставившего пост президента Академии ради поста наркома геологии. Заехал к Александру Петровичу в гости, якобы с целью познакомиться из первых уст с опытом организации нового наркомата.

В ответ на выраженное Владимиром Ивановичем недоумение по поводу своего назначения, Карпинский ответил:

— Знаете, дорогой коллега, Вы наверняка недооцениваете товарища Ленина. Считаете его террористом, узурпатором, и все такое прочее. И совершенно напрасно. Я, как и Вы у меня, консультировался с коллегой Кржижановским. Он стал народным комиссаром раньше меня. А с Лениным он дружен еще с 93 года и отлично его знает. Глеб Максимилианович отозвался о Ленине в самых превосходных степенях. Отметил его блестящий ум, энциклопедические познания в самых разных областях и великолепные организаторские способности. Он прямо сказал: Ленин практически — провидец. Ум и эрудиция позволяют Ленину точно прогнозировать грядущие события.

Он заметил, что всего мне рассказать не может, поскольку дал подписку о неразглашении государственной тайны. Однако, Ленин поразил его глубиной познаний в электротехнике, и практически подсказал главную идею плана электрификации России.

А я добавлю, что Ленин, как оказалось, и в геологии разбирается, как не всякий профессор. Он прямо указал мне, в каких местах следует искать месторождения разных ископаемых, вплоть до алмазов. Совершенно не представляю, откуда у него эти сведения. Он дал мне практически неограниченный «карт-бланш» на геологическую разведку. Вам, как председателю КЕПС важность этого дела прекрасно известна.