За все, что мы делаем, отвечать будем вместе!

— Ну так что? Берешь? — в последний раз спросила я, отчаянно закусывая губу, в ожидании ответа.

— Пойдем потанцуем, — протянул руку он и встал со своего места. Странно, но этот жест, подал мне призрачную надежду, хоть на что-то.

Паркер вытаскивает меня на центр зала, словно желая показать меня всем и каждому. Странно сравнивать его с Деймоном, но я невольно это делаю, сейчас они больше похожи, нежели раньше. Оба упёртые, неприкосновенные и стремятся к роскоши… Неожиданно для себя, я поняла, что в глазах Кая больше нет какой-то доброты.

— Нам ведь и в кабаках иногда играть приходится… — словно предупреждая поясняет он, держа свою руку чётко у меня на талии.

— Подумаешь, мне то что? — пожала плечами я и улыбнулась.

Мгновение и он потянулся к моим губам, но я резко увернулась, улыбнувшись ещё шире и наконец увидела в его глазах детский восторг.

— Алло? Миссис Гилберт? Добрый вечер... Оо э… Ночи. Простите, что разбудил Вас, скажите, а Лена у Вас? Нет? Странно… — слышится за закрытой дверью голос мужа и я повернув ключ пару раз, открываю массивную дверь и вальяжно захожу в квартиру, одаряя мужа улыбкой, как ни в чем не бывало. — А она пришла уже, — не отрывая от меня взгляда, ровным счётом ничего не выражающего, произнёс он кому-то в трубку. — спасибо большое… Да, спокойной ночи… — неужели бабушке звонил?!

— Ваша мать пришла. — походкой вразвалочку подхожу к Деймону и ехидно улыбаюсь, крутя в руке диск Кая. — Дисков принесла. Здравствуй милый. — подхожу к нему и между нами остаётся сантиметров тридцать, но он резко берет в руки тонкую тюль, висящую на дверном проёме на входе в гостиную и закрывает своё лицо ею, ограждаясь от меня, чтобы я не дай Бог его не поцеловала, с таким хмурым и одновременно смешным для меня лицом. Он злился и это понятно, учитывая то, что он смерил меня оценивающим взглядом. Я была с распущенными волосами и в коротком платье, достающем лишь до середины бедра. Красная помада слишком сильно выделялась на моих губах, да и вообще я сама просто знаю, что сегодня я неотразима…

— Ооо, какие мы сердитые, — еще шире улыбнулась я и заливисто засмеялась, уходя в пустую, заполненную газетами, валяющимися по полу, гостиную. — Ну и ладно. — усаживаюсь на пол, на подстеленную заранее, у магнитофона, газету и вытягиваю ноги вперед, потому что в другой позе в этом платье посидеть не получиться, уж слишком оно короткое для этого. Деймон тоже медленно заходит в комнату и становиться рядом со мной, безмолвно буравя меня взглядом, сверху вниз. Вставляю диск в проигрыватель и наконец насладившись вдоволь его немой обидой, замаскированной под лютым безэмоциональным пленом злости, от которой я бы раньше дрожала, как кулёк на ветру в минус 40, поднимаю на него невинные глаза. — Ну че ты кипятишься-то? — беззаботно пожимаю плечами, не видя в своём поступке ничего необычного, в связи с последними событиями, в особенности. — Ну встретилась с однокурсником… — снова опускаю глаза, пытаясь разобраться в кнопочках на нашей чудо технике.

— С кем встретилась? — будто серьезно не расслышал он.

— В кафе посидели, он мне новый диск свой подарил. — продолжала я, не обращая внимания на все его недовольство и протянула ему обложку от диска.

— Диск подарил? — снова как-будто не услышал он и уселся на новенький стул с мягкой спинкой и принялся внимательно разглядывать коробку от диска. — Ай добрый какой… — на этих словах, я наконец разбираюсь в проигрывателе и заставляю диск крутиться, от чего играет музыка.

— Талантливый парень… — констатирую факт я, желая надавить на него.

 — Ну я вижу… — скривив в «восхищенной» грустной скобочке рот он и продолжил разглядывать упаковку.

— И музыку хорошую пишет — симфоджаз…

— Какой джаз? — оторвав очень внимательный взгляд от своих рук, переспросил он, строя из себя дурачка и посмотрел на меня, ожидая ответ.

— Симфо, — строже и уверенней выплёвываю я, смотря ему в глаза в упор, но это кажется его ни чуть не успокаивает.

— Ой ё, — вздрагивает он и переводит глаза на магнитофон, вслушиваясь в музыку, которую очень хорошо слышно в нашей тишине. — мммм, ай-яй. — снова издал звуки он и задумчиво покачал головой, явно что-то обдумывая, а потом, помолчав ещё секунд десять, резко повернулся ко мне. — Он на бензопиле играет?

— Какой же ты зануда, Сальватор! — его последние слова вывели меня из себя, ну сколько можно строить из себя маленького мальчика? Неужели я и вправду, по его мнению, не имею права снова заняться тем, что нравиться мне, а не ему?! — Ну объясни мне, ну почему ты такой? Ты хочешь быть самим собой? Да ради бога, пожалуйста, кто тебе мешает? Только знаешь, я тоже имею на это право. — гляжу на него, немного повысив голос, добавляя в него беспощадного металла, а музыка все ещё тихо играла.

— Ну а кто тебе (!) мешает? — удивлённо раскидывает руки в стороны он.

— Кто мне мешает? — кивнув головой, переспрашиваю я и до последнего надеюсь, что он тут же прекратит этот жалкий цирк, из которого состоит собственно вся его жизнь.

— Да. — по-моему, но это не точно, у меня дернулся глаз.

— Ты не понимаешь, что мы с тобой живем в разных измерениях? — ещё громче и серьёзней задала вопрос я и всплеснула руками. — Тебе нравиться твоя жизнь — риск, все дела… Ну, а рожать я как буду? В бронежилете?

— Ну так давай переедем, какие проблемы, Лен? — наконец взрывается он.

— При чем тут это-то? Ты за пол года, хоть раз спросил, почему я играть бросила? Что у меня с распределением? Хоть раз? — стало нереально обидно, потому что я сама только что пришла к выводу, что он никогда почти не интересовался моей жизнью, как будто я просто приложение к дому, а не жена и любимая женщина.

— Ну, я спрашивал… — вдруг опускает глаза он и на его лице мелькает что-то похожее на вину. Неужели я достучалась?! — По-моему…

— Да это по-твоему, а по-моему тебе просто по-фиг. — психую и резко выключаю магнитофон, поднимаясь с пола и направляясь к выходу из гостиной.

— Слушай, Лен, ну че мы, как в кино разговариваем, давай по-человечески поговорим? — нетерпеливо возмущается он и сверлит взглядом мою спину.

— Да о чем с тобой говорить-то? — резко разворачиваюсь лицом к нему, уже стоя в дверном проёме. — О машинах вон, о сабельках твоих? О чем? — с презрением кидаю взгляд на него, который уже успел подняться со своего места.

— Не, ну почему о сабельках? — он нервно откидывает упаковку диска куда-то в сторону и поворачивается к аккуратно сложённым саблям. — Е-мае, давай о музыке, о заслуженном дедушке твоем… — повысив голос начал он, снова посмотрев на меня. — О п*дорах-однокурсниках...Давай! — последнее слово он выкрикнул громче и всплеснул руками, уставляясь на меня, будто серьезно ожидая ответа. — поделись болью-то!

Ещё более презрительнее фыркаю ему в ответ и одаривая последним насмешливым взглядом, ухожу на кухню. В раковине, в которой я оставила немытую посуду, сверху валяется несчастный букет белых роз, помятый от чего-то. Эта картина не приводит меня в восторг и я снова поворачиваюсь, чтобы уйти в комнату, но тут-же вижу, как он берет в руки домашний телефон, который только что зазвонил, наверное даже и одного гудка не прошло.

— Кого? — бесцеремонно спрашивает он и хмуриться. — Лену? — коверкая язык, он поднимает на меня глаза. — А кто ее спрашивает?