За все, что мы делаем, отвечать будем вместе!

— Пасиба, Фар… — благодарно киваю я и засунув носки во внутренний карман своего плаща крепко обнимаю друга, пожимая ему руку.

Снова бросаю взгляд на подозрительного человека в коричневом плаще и решительно направляюсь к нему, зная, что Фархад тяжело буравит хмурым взглядом мою спину и что в случае чего обязательно придет мне на помощь, но я-то точно знаю, что помощь мне не нужна, ведь эти люди не сделают мне ничего… По крайней мере сейчас.

— Здравствуйте, Деймон.

— Я вас ждал… — констатирую будто для самого себя я и снова мерю взглядом человека.

— Садитесь в машину.

Меня привезли к какому-то заброшенностью зданию, вдоль которого вёл длинный каменный коридор с железным ограждением и я в принципе предполагал к кому меня привезли, но до сих пор не мог поверить, что они так скоро соберутся со мной разговаривать по этому поводу. Выхожу из машины и специально хлопнув дверцей, убираю руки в карманы и направляюсь ко двору, где меня уже ожидает тот самый Мэйсон Шейн, о котором я слышал уже очень много и прекрасно знал, что этот жук за мной следит, а поэтому никогда и не старался быть осторожным.

— Я так понял вы… — начал я, когда мы с ним шли вдоль того самого каменного коридора под чистым ясным небом, но меня перебили.

— Считайте, я из министерства добрых дел…

— Солидно, а какой интерес у министерства?

— Интерес в том, чтобы наркота сбывалась не в Нью-Йорке, а где-нибудь подальше...

— Хотите помочь кому-то окончательно не загнить? — усмехаюсь я, пнув камешек.

— Давайте на будущее договоримся… Чтоб мне не отделываться глупыми ответами — не задавайте мне глупых вопросов. — так же серьезно и неприкосновенно отрезал Мэйсон.

— Не рано ли о будущем, я вроде еще ниче не решил. — нахмурился я и повернул голову на своего собеседника.

— А у вас есть выбор? — лукаво осведомляется он, кинув на меня непонятно что выражающий взгляд. — По совокупности можете лет двенадцать получить, а уж в лагере мы вам устроим сладкую жизнь.

— Ну носочки у меня уже есть, че тут… — я всегда в даже самых серьезнейших вещах пытаюсь найти проблеск юмора, чтоб жить не так противно было.

— Сотрудничество с нами — процесс обоюдный, с одной стороны вы можете рассчитывать на нашу помощь в критических ситуациях, с другой — мы будем предъявлять к вашим действиям свои требования.

— А критические ситуации сами будете создавать, да? — почти догадываясь обо всем смысле его предложения спрашиваю я, зажмурив один глаз.

— У вас больше врагов, чем вы представляете, — усмехнулся Мэйсон. — Как раз сейчас вы находитесь в такой ситуации и от вашего решения зависит выберетесь или нет.

— У меня есть время подумать? — резко останавливаюсь я и серьезно смотрю ему в спину.

— Нет. — он просто уходит и я не знаю что делать.

— Ё-маё…

Это одна из тех ситуаций, когда меня загнали в тупик и я без понятия, что делать. Согласиться — предложение очень даже заманчивое и я даже бы сказал — выгодное, но тогда я подставлю Фархада, который уже договорился со своими, что продавать мы будем в Нью-Йорке, они рассчитывают на это и, уж я-то знаю, ждать и спрашивать никого не будут…

В этот же день я вернулся домой и обнаружил Лену дома, она снова куда-то собиралась и меня это не привело ни в восторг, ни в уныние, было просто как-то тяжело на душе, плюс ко всему, что я не могу себе позволить все рассказать ей… Мы не разговаривали и что-то мне подсказывало, что если это продлиться хоть ещё час, то я просто взвою от напряжения и разорву её в клочья прежде, чем она успеет вымолвить хоть слово. Поэтому когда она начала открывать дверь, чтобы выйти из дома, я поймал её за руку и повернул к себе лицом.

— Сколько можно? — спросил я, огромными глазами смотря ей в глаза.

— Сегодня все будет кончено… — прошептала она и слабо улыбнулась. — заедешь за мной в театр около девяти? Я буду ждать тебя.

Не знаю что это было, и что это могло вообще означать, но она явно говорила о чем-то важном для меня и для неё непосредственно. Как вообще понимать «Сегодня все будет кончено…»? Я никогда не поверю, что она просто взяла и вот так вот отказалась от своего, ведь она так долго всего этого добивалась, ей даже пришлось купить новую помаду с другим оттенком, чтобы она больше подходила под образы на сцене и тут вдруг что-то резко переключается и кажется мне уж чересчур подозрительным.

...

— …То есть, у вас любовь? — доносится противный мальчишеский голос до меня откуда-то снизу и я, стоя на театральном балкончике сначала кидаю взгляд на сцену, на которой копошатся какие-то люди, убирая музыкальные инструменты, а потом опускаю глаза на пустой зал, где среди новеньких кресел стоят двое: моя жена и прыщавый упырь.

— Да. — гордо заявляет она.

— А я думал, по расчету… — пожимает плечами молодой человек и приближается к ней чуть ближе. Напряжённо сглатываю и жду действий Лены, до последнего в неё веря.

— Не хами, — цедит, сквозь зубы, моя девочка и вырывает у него из рук свой дипломат.

Она разворачивается и направляется к выходу из зала, а я тут же поспешно несусь туда же, чтобы вовремя появиться и встретить её и пока спускаюсь, до меня снова доносятся слова этого недоношенного выбл*дка.

— Хотя, Лен, подожди… Ты знаешь, я тебя понимаю, даже поддерживаю! — он шел прямо за ней, пока она гордо шла вперёд, сжимая в руках пальто и стараясь не думать о том, что он говорит. — Если ты бездарь Лена, то нужно как-то устраиваться! Работать известным местом! — появляюсь в дверном проёме в тот момент, когда Лена замахивается и целится кулаком тому в рожу, но тот перехватывает её руку, делая попытку вывернуть её. — тихо-тихо, что люди подумают? — тут вступаю я и хватаю пальцами правой руки его за нос, крепко сжимая его и соответственно ломая, одним лишь нестандартным поворотом запястья влево.

Парень тут же падает на колени, крича от боли и чуть ли не плача, а я продолжаю ломать ему нос, с таким удовольствием, что явно становлюсь похожим на довольно сытого кота.

— Здравствуй родная, — мягко произношу я и поворачиваюсь к Лене, все ещё держа ублюдка за нос.

— Привет, мой хороший, — улыбается она и взяв меня под руку целует в щеку.

— Вы закончили?

— Закончили.

— Поехали? — отпускаю парня и достав платок из внутреннего кармана вытираю руки, запачкавшиеся кровью и тут же засовываю этот платок в рот бедняге.

— Поехали.

— Как бабуля?

— Хорошо…

…

— Ты знаешь, Дей, — начала Лена, когда мы шли под руку вдоль большого моста, висевшего метрах в семи над мелкой рекой, из которой виднелись огромные булыжники, а вокруг нас были лишь тишина и непроглядная темень, рябящая малочисленными уличными фонарями. — так странно… А мне даже не обидно совсем… Просто мне с детва все твердили, что… «Вот музыка для тебя — всё! Занимайся, девочка, играй…», а потом вдруг как-будто молнией ударило и перевернулось всё…