За все надо платить

В первое время, когда их отношения только начинались, она иногда втайне думала, что ее влечет к нему только от отчаяния, из страха одиночества. Но с каждым проходящим днем она все больше убеждалась, что приняла правильное решение, выйдя за него замуж. Этого человека просто невозможно было не полюбить.

— Дай-ка я пойду позову Дилана, — сказала она.

Проходя через столовую, Кили заметила, что стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик, открыты, и, нахмурившись, закрыла их. Теперь, когда Эбби научилась передвигаться самостоятельно, было небезопасно оставлять эти двери открытыми. Даже несмотря на то, что воротца, ведущие к бассейну, были заперты, она все-таки беспокоилась.

Старинный каменный дом был прекрасен, Кили влюбилась в него с первого взгляда. Тем не менее она готова была отказаться от покупки, стоило ей только узнать, что при доме имеется бассейн. Марк мало что знал о детях, он не понимал, как быстро годовалый ребенок начинает передвигаться. Кроме того, он сам не умел плавать. Несчастный случай на воде, от которого погибли его родители, произвел на Марка такое травмирующее впечатление, что он после этого ни разу не заходил в водоем глубже дождевой лужи. Но Марк почувствовал, как ей понравился дом, и настоял на его покупке. Ничто не могло его разубедить. «Мы будем осторожны, — уверял он ее. — Будем запирать бассейн». Кили пыталась сделать вид, что дом ей разонравился, но не сумела его обмануть. Марк видел, что она в восторге, и ему этого было довольно. Он купил бы ей весь мир, если бы только мог.

Обновление старого дома заняло больше полугода, ремонт обошелся недешево, но Кили очень скоро убедилась, что дело того стоило. «Я счастливая женщина, — твердила она себе. — Я думала, моя жизнь кончена, но теперь…»

Она со вздохом подошла к подножию лестницы, положила ладонь на резные ореховые перила и, запрокинув голову, позвала:

— Дилан!

Ей долго никто не отвечал. Потом сверху до нее донесся его голос, как обычно, слегка недовольный:

— Чего?

— Спустись вниз, милый. Ты еще не сделал уроки.

Он пробормотал что-то неразборчивое.

— Сию же минуту! — строго потребовала Кили. — Спускайся.

Марк медленно прошел мимо нее в гостиную, держа за ручку Эбби. Кили с улыбкой пошла за ними и остановилась в арочном проеме. В гостиной тоже были застекленные двери, ведущие во внутренний дворик.

— Надо бы закрыть эти двери, милый. Не хочу, чтобы Эбби выбралась наружу.

— Не беспокойся, — ответил он, — я с нее глаз не спущу.

С этими словами Марк уселся на пол прямо в брюках от дорогого итальянского костюма и расхохотался, сделав вид, что Эбби опрокинула его на спину.

— Испортишь брюки, — предупредила Кили.

— Ничего, эти брюки понимают шутки, — улыбнулся Марк.

— Надеюсь, — заметила она с сомнением.

Впрочем, у нее не было серьезных возражений — ей даже нравилось, что Марк так легко относится к своим вещам. Он покупал дорогую одежду, потому что должен был безупречно выглядеть на работе; ему нравилось жить в этом великолепном доме и водить шикарную машину, но все это не имело для него большого значения. Эта черта его характера, подмеченная ею в самом начале знакомства, очень импонировала Кили и не переставала ее поражать, так как она ни на минуту не забывала, какие лишения ему пришлось перенести в детстве. Она полагала, что такому отношению к вещам Марк научился у Лукаса, который сказочно разбогател, но смотрел на свое имущество с полным равнодушием и по-настоящему дорожил только собранной за долгие годы коллекцией ковбойских сувениров. Лукас дожил до старости, но так и не утратил чисто детского энтузиазма ко всему, что касалось истории Дикого Запада.

Поначалу Кили не знала, как ей относиться к Марку. Вскоре после того, как она с Диланом вернулась в Мичиган, похоронив Ричарда, Марк внезапно появился на пороге ее дома. Он заявил, что случайно оказался в городе по делу, и предложил свою помощь в разрешении многочисленных юридических проблем, возникших у нее в связи со смертью мужа. «Ради старой дружбы, которая связывала меня с Ричардом», — уверял он. Теперь, вспоминая, как все это было, Кили поняла, что его появление не вызвало у нее тогда никаких вопросов. Она восприняла его появление как ответ на свою молитву.

Первым делом Марк взялся оспорить решение страховой компании, отказавшейся платить по страховому полису Ричарда, потому что он, как было доказано, сам купил пистолет, а полиция установила, что роковое ранение было нанесено его собственной рукой. Зная, что Ричард покончил с собой, и чувствуя себя виноватой, Кили восприняла это решение как должное.

Она хорошо помнила, как Марк расхаживал по ее гостиной, сжимая в кулаке злосчастный полис и размахивая им у нее перед носом, пока они с Диланом беспомощно жались друг к другу на диване.

— Разумеется, они заплатят! — бушевал он. — Разве вы оба мало страдали? У тебя есть сын, ему еще предстоит учиться в колледже. Уж я позабочусь, чтобы они заплатили! — Марк напоминал тренера, с азартом излагающего команде новую тактику игры. — Предсмертной записки не было, так? Стало быть, они не смогут доказать, что Ричард собирался покончить с собой.

Кили всеми силами старалась скрыть от Марка, как расстраивает ее отсутствие предсмертной записки. Как мог Ричард бросить их вот так — даже не попрощавшись, не выразив хотя бы сожаления? Между тем Марк продолжал с увлечением развивать свой план:

— В прошлом году тут по соседству произошла целая серия ограблений. Я докажу им, что Ричард купил пистолет, чтобы защитить свою семью. А поскольку он не умел обращаться с оружием, он мог случайно выстрелить в себя из этого пистолета, приобретенного для обороны. Да, он нанес себе рану сам, но случайно. Когда я с ними разберусь, вот увидите, они выплатят вам двойную страховку за несчастный случай.

Кили знала, что ей следует воспротивиться, но в то время у нее просто не было на это душевных сил. Она ничего не ощущала, кроме отчаяния и какого-то отупения. Марк велел ей не волноваться: сражаться за нее будет он.

Когда он вернулся после встречи со следователями и директорами страховой компании и объявил, что компания приняла решение выплатить страховку, Кили была ошеломлена. Впечатление было такое, будто в окно влетел Супермен и взял ее под свою защиту.

«Мой герой», — с улыбкой подумала она, глядя, как Марк ползает по ковру со своей годовалой дочуркой.

Вскоре после победы над страховой компанией Марк перестал делать вид, будто помогает ей только в память о Ричарде, и признался, что намерен завоевать ее сердце. Какое-то время она пыталась противиться, настаивала, что он должен оставить ее в покое: ей требовалось время, чтобы залечить свои раны. Но в конце концов его настойчивость сломила ее сопротивление. Они поженились через два года после смерти Ричарда, и уже на следующий год она забеременела.

Ее размышления прервал телефонный звонок, и Кили вернулась в кухню.

— Миссис Уивер? — спросил незнакомый женский голос.

— Да?

— Меня зовут Сьюзен Эмблер. Мой Джейк учится в одном классе с вашим сыном.

Кили почувствовала, как все внутри похолодело, и прикрыла за собой дверь кухни.

— Да? — настороженно повторила она.

Женщина вздохнула.

— Дело в том, что Джейк сегодня вернулся домой на велосипеде. Это потрясающе красивый новый велосипед, и Джейк уверяет, что ваш сын Дилан продал ему эту машину за пятьдесят долларов. Но такой велосипед стоит гораздо больше, чем полсотни…