За землю русскую. Век XIII

Тогда стал говорить ему, горько плача, внук его Борис, князь ростовский [166] : «Господин и отец, поклонись!» Так же и бояре стали говорить: «Все за тебя и со всеми людьми своими примем епитимью [167] ». И ответил им Михаил: «Не хочу только по имени христианином называться, а поступать как поганый». И когда говорил с ними Михаил, то Феодор думал про себя: «Ведь может поддаться Михаил мольбам их, вспомнив любовь жены своей и ласки детей своих, и послушается их». Тогда Феодор, вспомнив о наставлении отца своего духовного, сказал: «Михайло, помнишь ли поучение духовного отца нашего, который учил нас от святого Евангелия? Сказал господь: «Тот, кто хочет душу свою спасти, тот погубит её, а кто погубит душу свою ради меня, тот спасёт её». И ещё сказал господь: «Какая польза человеку, если он приобретёт царство мира всего, а душу свою погубит? И какой выкуп даст человек за душу свою? Кто будет чтить меня и слова мои в роде сём и признает меня пред людьми, того признаю и я пред отцом моим небесным. От того же, кто отречётся от меня пред людьми, отрекусь и я пред отцом моим небесным».

166

...внук его Борис, князь ростовский... — В это время в ставке Бату по его вызову находилось несколько русских князей, в том числе и юный Борис Василькович ростовский, внук Михаила Черниговского по линии матери, ростовской княгини Марьи Михайловны.

167

Епитимья — церковное наказание.

И когда говорил так Феодор Михаилу, то Борис и бояре начали ещё настойчивее уговаривать и просить его, чтобы послушался их. Михаил же ответил им: «Не внемлю я вам и душу свою не погублю». После этого Михаил сорвал с себя княжеский плащ свой и швырнул его в ноги к ним, говоря: «Возьмите славу света этого, к которой вы стремитесь!» Когда услыхал Елдега, что не уговорили Михаила, то поехал к царю и поведал ему речи Михаила.

На месте же том было много христиан и поганых, и все слыхали, что ответил Михаил царю. После этого Михаил и Феодор стали отпевать себя и, свершив отпевание, приняли причастие, которое дал им с собою духовный отец их. И вот говорят окружающие: «Михаил, вот уже убийцы едут от царя, чтобы убить вас, поклонитесь и живы останетесь!» Михаил же и Феодор, как одними устами, ответили: «Не поклонимся и вас, думающих только о славе света этого, не послушаем». И начали они петь: «Мученики твои, господи, не отреклись от тебя и тебя ради, Христос, страдают», и остальную часть псалма пропели.

И тут приехали убийцы, соскочили с коней и, схватив Михаила и растянув ему руки, начали бить его кулаками по сердцу. После этого повергли ниц на землю и стали избивать его ногами. Так продолжалось долго. И вот некто, бывший прежде христианином, а потом отвергшийся христианской веры и ставший поганым законопреступником, по имени Доман, отрезал голову святому мученику Михаилу и отшвырнул её прочь. После этого сказали Феодору: «Если ты поклонишься богам нашим, то получишь всё княжество князя своего». И ответил Феодор: «Княжения не хочу и богам вашим не поклонюсь, а хочу пострадать за Христа, как и князь мой!» Тогда начали мучить Феодора, как прежде Михаила, после чего отрезали честную его голову.

И так, восхваляя бога, пострадали и предали святые свои души в руки божии оба новосвятых мученика. Святые же тела их повержены были псам на съедение. И много дней лежали, однако божиею благодатью оставались невредимыми.

Человеколюбивый же господь, милосердый бог наш, прославляя своих святых угодников, пострадавших за него и за православную веру, явил столп огненный от земли до небес над телами их, сияющий пресветлыми лучами на утверждение христиан, и на устрашение поганых, и на обличение тех, кто оставил бога и поклоняется сотворённому человеком. Святые же и честные тела их некими богобоязливыми христианами сохранены были.

Случилось же убиение их в год 6753 (1245) [168] , месяца сентября в двадцатый день. Их же молитвами достойны все будем обрести милость и отпущение грехов от господа Иисуса Христа в этой жизни и в будущей, прославляя вкупе отца и сына и святого духа, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

* * *

Занятые войнами в Малой Азии, спорами о престолонаследии после смерти великого хана Угэдэя, выяснением отношений между Каракорумом и провинциями, монгольские правители лишь к середине 40-х годов XIII века окончательно установили политическую зависимость «русского улуса».

168

...случилось же убиение их в год 6753 (1245)... — В действительности Михаил Черниговский был убит в 1246 году.

Сбор дани осуществлялся, по-видимому, тогда ещё нерегулярно. Эта дань — многие телеги всякого «добра», которые везли к Батыю русские князья во время своих первых поездок в Орду в 1243—1246 годах. Да и вряд ли возможно было организовать регулярный сбор дани в разорённой стране, жители которой или попрятались, или были уведены в плен.

В 1246 году Батый предпринял попытку наладить твёрдый сбор дани на Руси. Об этом пишет в своей «Истории» Плано Карпини: «В бытность нашу в Руссии был прислан туда один Саррацин, как говорили, из партии Куйюк-хана и Бату, и этот наместник у всякого человека, имевшего трёх сыновей, брал одного, как нам говорили впоследствии; вместе с тем он уводил всех мужчин, не имевших жён, и точно так же поступал с женщинами, не имевшими законных мужей, а равным образом выселял он и бедных, которые снискивали себе пропитание нищенством. Остальных же согласно своему обычаю пересчитал, приказывая, чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платили такую дань, именно чтобы он давал одну шкуру белого медведя, одного чёрного бобра, одного чёрного соболя, одну чёрную шкуру некоего животного, имеющего пристанище в той земле, название которого мы не умеем передать по-латыни, и по-немецки оно называется ильтис, поляки же и русские называют этого зверя дохорь, и одну чёрную лисью шкуру. И всякий, кто не даст этого, должен быть отведён к Татарам и обращён в их раба».

Из этого свидетельства папского посла очевидно, что первый свой «ордынский выход» Русь заплатила «живым товаром» — людьми. Ясно и то, что ордынцы быстро оценили русскую пушнину, которая, по-видимому, уже в XIII веке стала важнейшей частью русской дани.

В 40-е годы XIII века отношения между Русью и татарами ещё только начали определяться. Да и сама монгольская империя ещё не застыла в чётких политико-административных формах. Многие русские князья, повинуясь татарам, в глубине души питали надежду на скорое освобождение. Сыновья и внуки Всеволода Большое Гнездо, который мог «Волгу вёслами расплескать», долго не могли смириться со своей зависимостью от «поганых». Они пытались найти сильных союзников в Русской земле и за её пределами.

Однако среди русских князей не было единодушия. Наиболее осторожные и дальновидные из них понимали пагубность немедленного выступления против Орды. Ход событий подтвердил их правоту.

Вот как характеризует политическую обстановку на Руси в середине XIII века советский историк В. В. Каргалов:

Попытки освободиться от власти ордынского хана начались вскоре после нашествия Батыя. Сохранили свои военные силы многие русские города, не подвергавшиеся «Батыеву погрому»: Новгород, Псков, Смоленск, Витебск, Полоцк. В Южной Руси продолжал сопротивление завоевателям князь Даниил Романович Галицко-Волынский, который сумел нанести ордынцам несколько чувствительных ударов...

Довольно независимо вёл себя по отношению к Орде сын Ярослава великий князь Андрей. За время его великого княжения (1249—1252) летописцы не упоминали ни о поездках русских князей в Орду, ни о посылке «даров», а «дани и выходы», как сообщает В. Н. Татищев, платились тогда «не сполна». Великий князь Андрей Ярославич сделал попытку открыто выступить против власти завоевателей. Для этого он добивался союза с другим русским князем, продолжавшим сопротивление, — Даниилом Галицко-Волынским.

Лаврентьевская летопись отмечает, что великий князь Андрей предпочёл «с своими бояры бегати, нежели царям (ханам) служити», а Никоновская летопись приводит гордые слова великого князя о том, что лучше бежать в чужие земли, чем служить ордынцам...

...Следует учитывать и политические затруднения, возникшие в самой Золотой Орде. Хан Батый имел в своём распоряжении теперь не общемонгольское войско, как во время нашествия 1237—1240 годов, а только военные силы улуса Джучи. К тому же его внимание было отвлечено борьбой за великоханский престол, которая разгорелась между отдельными ханами улусов. Два улуса — Джучи и Тулуя — объединились для борьбы с улусами Угэдэя и Чагатая и только в начале 50-х годов добились решительного перевеса над своими соперниками. Военные силы Батыя принимали участие в завоевании Ирана, в войне на Северном Кавказе, где завоевателям продолжали оказывать упорное сопротивление аланы. Всё это создавало большие трудности для организации нового нашествия на Русь и, видимо, учитывалось великим князем Андреем Ярославичем...

Однако историческая возможность далеко не всегда становится исторической реальностью. В развитие событий властно вмешиваются факторы, которых не могли предвидеть современники. Антиордынские планы великого князя Андрея Ярославича столкнулись с политической линией на мирные отношения с завоевателями, которую последовательно проводил его брат Александр Ярославич Невский и поддерживала значительная часть других русских князей...

5