За зеркалами

– Она не первая, да?

Молчит, а меня пронзает неожиданной догадкой. Сунул руку в другой карман её одежды, и не смог сдержать грязного проклятья, нащупав ещё один клочок бумаги.

– Отпусти.

Потому что впилась в моё запястье и медленно, на каком-то автомате качает головой из стороны в сторону.

Молча рванул на себя, разворачивая такую же газетную статью, только более истрёпанную, более раннюю...и словно на задворках сознания услышать чьё-то ожесточённое рычание, разорвавшееся в абсолютной тишине развалившегося сарая.

***

Я забыла, когда мне в последний раз было настолько страшно. Да и было ли вовсе вот так? Чтобы хотелось исчезнуть, испариться, но больше не увидеть, как заблестели какой-то жаждой крови его глаза. Жуткий блеск. Лютый взгляд. Голодный. Но я этот голод впервые вижу на его лице. Другой он. Пробирающий до костей, как и рычание, от которого невольно вздрогнула, услышав. Я и не знала, что люди умеют вот так. По-звериному. Так, наверное, волки рычат, почуяв врага за километры. Озлобленные, решительные, готовые разорвать на части любого, кто приблизится к их стае. И мне показалось, что и он пытается учуять того самого врага. Притянув меня к себе так резко, что невольно в грудь его уткнулась носом и с каким-то мимолётным облегчением вдохнула аромат его парфюма. Успокаивающие движения пальцев, зарывшихся в мои волосы, и мне хочется стоять вот так бесконечно, слушая лишь, как гулко и быстро бьётся его сердце под тёплой тканью удлинённого чёрного пальто, расстёгнутого на груди и обнажающего белую рубашку.

Странное чувство безопасности в его объятиях. Снова неправильное. Как и всё, что касается этого мужчины. Вызывающее диссонанс, от которого хочется руки спрятать в карманах пальто. Хотя бы ненадолго. И спрятаться. В нём? То самое противоречие. Всего несколько минут назад подозревать Натана в самом страшном, а сейчас позволять себе жадно впитывать его запах, захлёбываясь самим воздухом с мускусным привкусом его тела. Так, словно он тот самый спасительный глоток кислорода, без которого меня попросту скрутит напополам. Потому что Люк был прав. В очередной раз. Я наконец ощущаю себя участником игры. Игры, которая ведётся по чужим правилам, и единственное, что пока у меня получается, - это просто не проиграть, не потерпеть сокрушительное поражение там, где от меня пока ничего не зависит. И самое страшное - я на самом деле пока не понимаю, от кого зависит, и что должно последовать дальше. Чей ход. Его? Но тогда почему мне кажется, что я постоянно делаю шаги вперёд? Это ОН движется на недосягаемом расстоянии, или же я стою на месте с гнетущим ощущением безысходности, с ощущением, что мир вокруг закрутился, завертелся, и теперь каждый шаг вперёд может оказаться толчком назад?

И, возможно, обманчивое, возможно, фатальное в этой ситуации, но чувство абсолютной защищённости, когда он стискивает меня в своих руках, касаясь губами волос. Молчит, и только бешеный стук сердца отбивает бег времени в мёртвой тишине вокруг.

Пока не отхлынула волна тревоги, не отступил назад страх, уступая место странному спокойствию и благодарности за эти минуты безмолвной поддержки.

Попыталась высвободиться из его объятий, но он не отпустил, не позволил отстраниться, а через секунду глухо произнёс:

– Ты больше не будешь ездить одна. Никуда.

Всё же суметь мягко вывернуться из кольца его рук.

– Ну это уже бред, Дарк.

Не сдержала улыбки, глядя в его нахмуренное лицо, видя словно заострившиеся очертания скул и носа, ярко блестящие глаза, сверкающие угрюмой решимостью.

– Нет, маленькая, - под кожей, прямо по нервным окончаниям легион мурашек, врассыпную, заставляя вздрагивать от этого бархатного голоса. Слегка хриплого, серьезного и в то же время мягкого, нежно ласкающего изнутри. Он наклоняется к моему лбу и хмурится так, будто ему жизненно необходимо коснуться, - ты будешь жить со мной.

И кровь к щекам прилила от тех картинок, что в голове взорвались в ответ на эти слова...и на его расплывшуюся ухмылку, которой дал понять, что видит если не такие же, то очень похожие. Видит и бесстыже улыбается, изогнув чёрную бровь.

– Ты ошибаешься, Натан, - шаг назад под его ставшим моментально недовольным взглядом, - я не собираюсь менять свою жизнь из-за каких-то нелепых угроз больного подонка. Нет, - выставив между нами ладонь, потому что он знает...я не раз пожалею о том, что позволила ему узнать, как на меня действует близость его тела, - и это не обсуждается. Прямо сейчас я поеду к Кевину, максимум, что ты можешь сделать, - это быть со мной во время расследования.

– Чтобы мисс следователь держала меня строго перед своими глазами и в то же время на расстоянии вытянутой руки?
– бросил раздражённо...и он прав. Он чертовски прав, потому что стоит вот так отойти, стоит позволить вмешаться голосу разума, как возвращается оно, недоверие. К нему. Сомнение в нём. И во всём, что связано с этим мужчиной с аурой самой тёмной ночи. Потому что с ним, в его руках я становлюсь другой. Я становлюсь женщиной, которой не была никогда и ни с кем, и я не знаю её...и боюсь. Невероятно боюсь того, как он влияет на неё, того, какой она бывает с ним.

– Или же ты, - облизнула пересохшие губы, как же тяжело вот так отходить от него, надвигающегося огромной глыбой на меня, всё дальше и дальше к самой стене. Тяжело заставлять себя делать эти шаги назад. Один за другим. Когда до одури хочется наоборот. К нему. Туда, где несколько минут назад было так хорошо, как никогда и нигде без него, - ты сам сделал то же самое, имея возможность следить за ходом расследования. Напрашивается вопрос: почему? Ради кого?

И зажмуриться, вздрогнув, когда тяжёлый кулак пронёсся мимо моей головы в бревенчатую стену за спиной.

– Ради тебя, - прошипел, склонившись к моему лицу, - ради тебя идиотка, маленькая. Ты лезешь туда, откуда бежать должна сломя голову, а ты обеими ногами в этом дерьме топчешься.

– Это моя работа.

Горящий полуночной мглой взор завораживает и одновременно пугает. Так близко, что мне кажется, я вижу маленькие огоньки, вспыхнувшие по ободку зрачка.

– Значит, ты её будешь выполнять на МОИХ условиях либо же не выполнишь вообще.

– Слишком много на себя берёшь, Дарк. Кто ты такой, чтобы приказывать мне?

Закипая от злости за эту явную дерзость, на которую не имеет никакого права.

– Помнишь, что я сказал о выборе, маленькая? Так вот его у тебя по-прежнему нет.

И резко отшатнулся назад, а я поняла, что всё это время стояла, затаив дыхание, не в силах оторваться от его проникающего тяжелого взгляда.

– Ты переходишь все границы! И ты по-прежнему никто, чтобы решать за меня что бы то ни было, Натан.

Он вновь ухмыльнулся и вдруг молча развернулся, ступая к выходу из сарая.

– Если ты закончила тут, - громко и не оглядываясь на меня, - то поехали отсюда к чертям собачьим, - остановился, давая мне время подойти к нему, - в полицейский участок, я хотел сказать.

ГЛАВА 23. Ева

Я будто переживала ещё одно дежавю с этим мужчиной. Тесный салон автомобиля и молчание, которое никто не собирается прерывать, боясь нарушить такую хрупкую иллюзию мира между нами. И самое главное сейчас - отвлечься, не позволить ему, не позволить самой себе так реагировать на него, на его запах, окутавший салон автомобиля, на его тёплую ладонь, которую положил на мою руку, несмотря на мой молчаливый протест, когда попыталась выдернуть её из захвата цепких пальцев, а в ответ они лишь ещё сильнее сжали мои собственные.