Заарканить невесту-девственницу по каталогу

натяну на себя. Я прихватываю пару ковбойских сапог, которые Кэш купил для меня вчера. Он

не работал последние несколько дней, только занимался мной. Он сказал, что это будет мини

медовым месяцем, пока он не выяснит, что творится на ферме со всеми этими сломанными

заборами. А потом он увезет меня в настоящий. Куда я захочу. А я вроде как хочу остаться здесь.

Он возил меня купаться и рыбачить на озеро на его земле. Он брал меня на шоппинг в город и

на экскурсию на его квадроцикле. Я хотела взять одну из его лошадей, но он сказал, что я не

могу пока на них ездить, до тех пор, пока мне больше не будет больно. Он сказал, что

единственное, что я должна хотеть, – это ездить на нем.

Все это было так идеально. Каждое мгновение с ним. Я никогда не чувствовала себя настолько

счастливой и цельной за всю свою жизнь. Как будто я, по–настоящему, принадлежу какому–то

месту.

Я беру одеяло с края кровати и возвращаюсь на кухню, где замечаю Кэша с корзинкой в руках.

Он забирает у меня одеяло, а потом берет за руку.

– Уберитесь за собой, парни, когда закончите, – бросает он через плечо, уводя меня из дома.

Парни прощаются с нами, когда мы уходим. Как только Кэш уводит меня из помещения,

раздаются громкие возгласы. Скажем просто, что этого больше не повторится. Мне пришлось

сдерживать смех, когда я вспомнила его вспыльчивость в тот вечер. Ему даже не нравилась сама

идея, что люди подумают, что я занималась сексом, даже если это было с ним.

BEAUTIFUL BASTARD

– Куда мы идем?

– К конюшням. Я покажу тебе кое–что.

Когда мы добираемся до конюшен, он тянет меня к дальней лестнице, которая практически

скрыта. Я поднимаюсь первой, а Кэш – следом за мной.

На самом верху площадка с огромным открытым окном, которое выходит на поле позади дома.

Отсюда я вижу, как солнце садится над озером. Очень красиво.

– Отсюда видно озеро, – я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Кэша, сидящего на одеяле,

которое мы принесли, и еда уже разложена из корзины, а он просто наблюдает за мной.

– Да. Я обычно поднимался сюда, когда был ребенком, постоянно. Я даже организовал тут штаб

на несколько лет. Считал, что это самое клевое место на свете. Как будто это был мой

собственный дом.

Я подхожу и сажусь рядом с ним. Кэш устраивает меня между своих ног, прислоняя мою спину

к его груди. Он немного рассказывал о своем прошлом, никто из нас, на самом–то деле. Мы

просто опускали некоторые вещи то тут, то там.

– Это очень легко, – отвечаю я, поднимая кусочек курицы и откусывая от нее.

– Это, правда, так и есть.

Я оборачиваюсь на него, сбитая с толку от того, как он легко меня понимал. Он уже знал, о чем

я говорю. Мы оба потеряли свои семьи, но потеря не настолько парализующая теперь, когда мы

есть друг у друга. Кэш, похоже, может читать меня как никто никогда не мог.

– Я любила свою маму. Она была всем для меня, но все стало сложнее, – чувствую, как губы

Кэша касаются моей макушки, когда он сжимает меня чуть крепче. – Ты же помнишь, что я

жила на ферме до шестнадцати лет, но потом мы уехали от Блэквеллов, чтобы вернутся в город.

Мы уехали потому, что мама заболела. Нам необходимо было находиться ближе к врачам. Я

поддерживала ее несколько лет, а потом она просто ушла, и я осталась совсем одна. Мы сливали

все наши деньги на этих врачей, а когда она скончалась, мне едва хватило на ее похороны.

Чувствую, как тело Кэша полностью замирает, как будто он почти не дышит. Я оборачиваюсь на

него, и впервые вижу выражение, которое никогда прежде не видела на его лице. Панику. Или,

может, вину.

Я полностью разворачиваюсь и седлаю его. Его ладони поднимаются к моему лицу, обхватывая

его.

– Я не могу отпустить тебя. Я узнал немного о твоем прошлом. Я спрашивал в агентстве. Они

рассказали мне, что ты разорена и что у тебя не такой уж большой выбор. На самом–то деле, в

тот день я просил Эрла отправить тебя обратно. Дать тебе немного денег и передать, что я

передумал. Я мог бы найти для тебя выход, когда ты приехала сюда. Помог бы устроиться как–

то или что–то подобное, предложить тебе просто работу здесь, но я был эгоистичным ублюдком.

Все, о чем я мог думать в тот момент, когда впервые увидел тебя, что я обязан утащить тебя к

алтарю и связать с собой. А потом этого стало недостаточно. Теперь же, все о чем я могу думать

– как создать с тобой ребенка. И тогда ты, действительно, не сможешь уйти от меня. Ты

останешься здесь навсегда. Моей. Я даже украл твои противозачаточные в ту первую ночь,

когда ты отключилась. Ты оставила их в ванной. Смыл их прямо в унитаз, чтобы их не было

возможно найти. Даже, когда я рассказываю это, я понимаю, что не позволю тебе уйти отсюда,

даже после своего признания. Я не смогу.

Я с секунду изучаю его, а потом взрываюсь от смеха. Я, вообще–то, абсолютно забыла о своих

противозачаточных таблетках. Вероятно, потому что не привыкла принимать их. Знаю, что

должна разозлиться, наверное, но это Кэш и его грубые выходки пещерного человека. Это то,

что я больше всего люблю в нем.

– Почему ты смеешься? Я заманил тебя в ловушку, – его руки падают с моего лица, и он

проводит своей гигантской лапой по своим волосам.

– Нет, не из–за того, что ты заманил меня в ловушку, – я снова смеюсь, вынуждая его обернуть

на меня свой строгий взгляд, тот, который не срабатывает со мной, как с его работниками. – Из–

за того, как ты любишь меня, из–за того, что заставляешь испытывать – все это заставляет меня

BEAUTIFUL BASTARD

оставаться рядом с тобой, Кэш. Именно из–за того, как ты оберегаешь меня, и продолжаешь все