Забава для мажора

— Поговорим, Артём? Проблемы дома?

Тренер с прищуром смотрит на меня. Прекрасно знает, что дома проблем нет. У меня адекватная семья. Отец мне скорее друг, чем просто родитель.

— Дома всё хорошо. В школе тоже.

Одно из условий нахождения в команде — учеба на уровне. Лихов не потерпит у себя неучей или лентяев. А учитывая, что он лучший и лучших… Да и самому стрёмно, если честно, прослыть протеже богатого папочки с пустой башкой.

— Тогда что? Ты сегодня не здесь был. А обязан быть собранным. До боя осталось менее двух недель. Мы либо идём дальше, либо похерим все прошлые достижения. После того, что я увидел сегодня… Мне нужны адекватные объяснения, Артём.

Я молчу, раздумывая, что сказать. Палычу доверяю не меньше, чем отцу. Я с малых лет с ним, многое прошли вместе.

— Анатолий Палыч, скажите… — ерошу рукой волосы, понимая, что сказал «а», говори и «б». — Как бы Вы поступили, если бы поняли, что влюбились, а она… у нее другой? И кажется, у них всё хорошо.

— Пойдем — ка, Тёма, чаю выпьем. Тут двумя словами не ограничишься.

Следую за тренером, хотя никакой чай не хочу. Я хочу совет. Потому что гложет одно обстоятельство… и я… черт, я реально впервые в жизни не знаю, как поступить.

— Теперь рассказывай.

Мы устраиваемся друг напротив друга с горячими стаканами в руках. Пусть лучше руки жжёт, чем внутри горит от сомнений и предположений.

И я рассказываю. С самого начала. С того момента, как впервые увидел. Про дебильный спор. Про сегодняшний день, когда я окончательно понял, что устал бегать от себя самого.

— Ты спрашивал, что делать? Бороться, мой мальчик. Идти до конца, если понимаешь, что это твоё. Сдается тот, кто чувствует себя слабым. Если уверен, иди вперёд.

— А если у них всё серьезно?

— Если… — Палыч согласно кивает в такт словам. — И такое бывает. Если она сама скажет, если увидишь, что напрасно, тогда отступись. И самое главное — расскажи девочке про спор. Слишком многие в курсе и когда она узнает, боюсь, Тёма, пути вперед у тебя может не быть. Такое сложно простить.

— Я не из — за спора хочу быть с ней.

— Она может этого не знать. И, повторюсь, лучше ты сам расскажешь, чем кто — то вывернет ситуацию наизнанку. Так понимаю, соперник тоже умеет просчитывать ходы? Будь первым, Артём.

Быть первым… Резонно… и… чертовски сложно будет подобрать правильные слова. Но ведь трудности закаляют?

Горецкого я к кнопке не подпущу. А сам найду нужные слова, когда появится возможность признания. А пока…

Захожу в приложение и стучусь в друзья малышке. Прицепляю сообщение:

А: Как себя чувствуешь?

Жду несколько минут, но ответа нет. Садясь в машину, снова проверяю телефон.

Может, спит? Испугалась, перенервничала.

Но внутренний голос противным шепотом напоминает, кто может быть причиной молчания. Откуда же ты взялся, олень Степан Нечаев?

12.

Лия.

— Внученька, посмотри-ка на меня. — Дедуля садится рядом, когда я пью чай на кухне.

Смотрю. Улыбаюсь. Мой дедушка — самый лучший!

— Что улыбаешься, будто набедокурила уже?

— Просто улыбаюсь. Потому люблю тебя.

— Подлиза ты моя маленькая. — Дедуля гладит по голове, как в детстве. А я чуть ли мурлычу. — Лиечка, с кем ты сегодня приехала домой, дочка? Это ведь не Степана машина?

Блин. Вот вроде ничего плохого не сделала, а чувствую себя виноватой. Щеки розовеют.

— Это одноклассник, дедуль. Просто подвез.

— Хорошо, если просто. А Степан? Я не подслушивал, когда ты разговаривала с ним. Вы дружите? Или вы пара?

Сколько же раз за сегодня я краснела? — Не сосчитать.

— Мы… он предложил с ним встречаться. Тебе не понравился он, дедуль?

— Почему же? Он приятный и обходительный молодой человек. Но, Лиечка, ты у меня наивная девочка, неиспорченная. Возвышенная в чем-то. А мальчики в твоем возрасте думают несколько о другом. — Дедушка говорит медленно, с паузами. Тщательно подбирая слова. И я внимательно его слушаю. — Они наверняка хорошие, и Степан, и этот на машине, который помог доехать. Я не буду тебя учить, как и кого выбирать. Каждый сам решает свою судьбу. Но просто прошу тебя: будь осторожнее. Люди с высоким достатком часто смотрят иначе на обычные вещи. А мальчики, которым нет отказа, тем более. Они могут обидеть, а тебе будет сложно вылечить свое сердечко. Обещаешь быть аккуратной и не бросаться с головой в омут?

— Обещаю, дедуль. Я обещаю.

Всё, что сказал мой родной человек, я запомнила. И буду осторожной со Степой. С Артемом же постараюсь больше не пересекаться. Он и правда похож на того, кто легко может перешагнуть человека.

Нечаев, легок на помине, звонит и говорит, что через минуту будет. Спрашивает, подняться за мной или я спущусь.

После разговора принимаю решение позвать Степу в гости, чтобы дедушке было спокойнее: я дома, никакими глупостями не занимаюсь.

Степан поднимается, чмокает меня в щёку, которая уже привычно сегодня алеет, и здоровается с дедом. Всё так легко и непринужденно, будто проделывал не раз. В душе заводится червячок сомнения: а может, правда, не раз. Так просто он общается. Но потом успокаиваю себя тем, что он хорошо к нам относится. Учится в обычной школе. Значит, не такой он балованный парень, как дедушка подумал.

Нечаев даже предлагает мне помощь с уроками, и мы вместе готовим конспект по философии. Стёпа диктует самые важные мысли из параграфа, а я тщательно конспектирую. Потом за чаем долго разговариваем о моей новой школе. Нравится ли мне, какие там дисциплины и педагоги.

В целом да, мне нравится. Интересно. Нагрузка больше, требования выше. Но помимо относительных минусов есть огромное преимущество: после окончания открыты любые дороги в самые хорошие ВУЗы. Мне не нужен самый крутой институт; в выбранном большой конкурс на одно место. И аттестат лицея при поступлении даст дополнительные баллы.

— Проводишь?

Парень обувается, а я мешкаю в прихожей. Что будет, если он захочет меня поцеловать? Хотя до этого никаких попыток не делал.

А если все — таки да, как себя вести? Куда деть руки? А голову? А нос, нос будет мешать?

И глаза? Их открывают или закрывают?

На фильмы не стоит ориентироваться, там же все понарошку. А в жизни?! Ой… Надо было у Дашки спросить.

— П — провожу.

Как — то я для самой себя неожиданно заикаться начала.

Мы выходим из дома и направляемся к машине Степы.

— Присядешь?

— З — зачем?

— Лий, ты так трясешься, будто я тебя съесть хочу. Боишься меня?

— Нет. — На этот разу удается взять себя в руки.

— Тогда чего дрожишь и заикаешься? Давай просто посидим в тачке. На улице уже прохладно, а ты в одной кофте.

— Хорошо.

Глубоко вдыхаю и открываю дверь машины. Правда, не понимаю смысла в неё садиться. Если хотелось ещё поговорить, можно было это сделать дома.

Стёпка забирается на водительское сиденье, но вместо того, чтобы положить руки на руль, отодвигает свое кресло назад и вдруг протягивает руки и тянет к себе. Тело тут же каменеет, а в мозгу молоточками стучит слово «опасность».