Забавы ради...

— Ох, Леночка, ну не стоило ведь! — запричитал мужчина, но сверток взял и тут же разорвал красивую упаковку, — Ох и достойная вещица. И знаете что, молодежь? Есть у меня достойный наполнитель!

Не обращая внимания на мимолетное сопротивление, Пал Палыч подхватил Елену весьма учтиво под локоток и поволок, кряхтя и посмеиваясь, свою гостью в дальний уголок комнаты, к бару. Гера, улыбаясь, последовал за ними. Устроившись на высоком стуле рядом с Еленой, парень положил на столешницу объемный конверт и чуть придвинул его к Пал Палычу.

— Ох, и балуете вы старика! — запричитал Барычинский и тут же разорвал конверт, — Гера! Гаденыш! Я ж за ним полгода носился! Письма писал во все инстанции! Отвечали, что последний экземпляр распродан! Вот же жук ты!

Под изумленным взглядом Елены Пал Палыч едва ли не с благоговением поглаживал глянцевую обложку комиксов.

— Признайся, сколько кусков отвалил?! — не унимался Пал Палыч, аккуратно листая яркие страницы.

— Пустяки, — отмахнулся Герасим, принимая из рук бармена кружку пива, — Бывший владелец мне задолжал. Вот и рассчитался.

— Скромный ты, Гера, скромный! — похлопал Пал Палыч парня по плечу, потом наглым образом отобрал полную кружку пива, и в замен поставил перед парнем высокую рюмку, — Останетесь у нас. И не обсуждается. Мне ж не каждый год пятьдесят пять исполняется!

— Конечно, останутся, — раздался голос Василия рядом с молодыми людьми, — Леночка может остановиться и в моей комнате. Там шикарная, удобная кровать и…

Речь Баси оборвалась так же внезапно, как и началась. За спиной Соколовлй послышалось пыхтение «Говнюк ты, Гера!» и раздался отборный мат. Лена даже удивленно оглянулась, просто чтобы проверить, что же случилось в балогуром-Василием.

Бедняга Бася валялся на полу на пятой точке, потирая ушибленный затылок. А Герасим все также невозмутимо сидел на стуле.

— Ну, хватит! — остудил пыл парней Барычинский — старший, и занял место бармена за стойкой, — Что ж, Елена, будем пьянствовать?

— Только осторожно, — рассмеялась Елена, принимая из рук хозяина дома бокал красного вина.

За приятной беседой, в веселой компании, пусть и дурачились парни, Гера и Бася, словно дети, Елена и не заметила, как время перевалило давно за полночь. Большая часть приглашенных гостей была спроважена гостеприимным хозяином и его единственным сыном. И в завершении вечера в доме остались официанты, расставляющие столы и стулья по местам и убирающие грязную посуду, экономка, охранники и хозяева, которые ни в какую не соглашались отпускать Герасима и Елену обратно в город.

— В гостевой ляжете, — выдал указание Пал Палыч, пыхтя сигаретой.

— А Лену я и у себя приютить могу! — подколол Бася, подмигивая Елене.

Девушка уже приготовилась лицезреть очередную потасовку в исполнении Геры и Баси, этих вечных двух задир, но ошиблась.

— Вась, — только и произнес Герасим, глядя на друга. Тот поднял руки ладонями вверх, словно принимая поражение.

— Василий Павлович, — улыбаясь, заметила Елена, чувствуя, что не отказалась бы вздремнуть, — Спешу огорчить, но вы не в моем вкусе.

— Это удар ниже пояса, малышка! — хохотнул Бася, подмигивая.

Лена рассмеялась в ответ на такое заявление и хотела выдать фразу, что пояс Баи вполне себе выдержит любой удар, но вместо слов зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Ладно, молодежь, я спать, — отчитался Пал Палыч, — Всех жду утром за завтраком.

— Видишь, Черепанов, какой ты скучный, — проворчал Бася, подпирая лицо ладонями, когда отец удалился к себе, — Дама скучает в твоем присутствии.

— Клоун, — ответил Гера и встал, протянув руку Елене, — Пойдем, Лен, гостевая спальня на втором этаже.

Выпитое вино сыграло с Соколовой злую шутку, и девушка мгновенно смутилась и покраснела. И это изменение не укрылось от глаз Черепанова. О чем Елена и поняла, глядя в лукавые зеленые глаза. Однако на раздумье времени не было и Ленка-Неприступная вложила свою ладонь в протянутую мужскую руку.

Крепкие пальцы плотно обхватили ладошку и чуть сжали.

— Приятных снов, что ли? — крикнул вслед Бася, провожая друга с девушкой взглядом, — Говнюк ты, все-таки, Герыч.

Бася в компании бармена просидел еще пару минут за порцией алкоголя, а потом тоже отправился в свою комнату. Нет, Елена, она все-же действительно Прекрасная. Знатная красавица, эта Ленка Соколова.

Открыв дверь, Гера пропустил Елену вперед. Гостевая спальня была просто огромной, двуспальная кровать у стены, диван и два кресла спокойно поместились в комнате.

— Вот, Лен, располагайся, — тихо поговорил Герасим, пряча руки в карманы брюк.

— А ты? — спохватилась Елена, почему-то от сложившейся ситуации девушка испытывала смущение.

— Моя соседняя, — мотнул головой Гера на дверь.

Елена согласно кивнула. Взглянув на кровать, Соколова очень пожалела, что не прихватила с собой хотя бы майку. Но откуда ей было знать, что гостеприимный хозяин откажется отпускать их на ночь глядя. Вздохнув, Лена вновь повернулась к Герасиму. Тот все также стоял, рассматривая девушку, словно изучая.

— Спокойной ночи? — проговорила Лена, понимая, что ее фраза звучит вопросом.

Герасим не ответил, только вышел из комнаты. А спустя минуту вернулся, неся в руках футболку.

— Вот, — протянул он девушке, — У меня тут всегда есть пара вещей.

— Спасибо, — благодарна улыбнулась Соколова, протянув руку за предметом гардероба Черепанова.

И как-то совсем неожиданно вышло, что взамен хлопчатой ткани рука Елены оказалась на ладони Герасима. Парень замер, глядя на хрупкую ладошку с изящным коротким маникюром, пусть и ярко-красным. Замер и поднял взгляд с переплетенных рук на голубые глаза. Нежные и глубокие, словно рассветное небо.

— Целуй уже, — раздался загробный голос Василия, выскочившего будто черт из табакерки, — Или показать, как это делается?

Бросив короткий мат сквозь зубы, Герасим захлопнул дверь комнаты. А Елена отчетливо разобрала витиеватую цветастую фразу из коридора. Все-таки, получил Бася по носу на сон грядущий.

Ленка хихикнула, глядя в серьезное лицо Черепанова, который капельку хмурился, словно решал серьезные задачи. А потом Ленка перестала смеяться, когда зеленые глаза с зарождающимся в них огнем, оказались непозволительно близко.

Разговоры в одно мгновение стали ненужны, как и смех, как и весь дом, мир, вселенная. В комнате оказались только двое, он и она. Настолько разные, но стремящиеся друг к другу, что никакие доводы не могли их остановить.

Хрупкие пальцы с ярко-алым маникюром спрятались в коротких жестких кудряшках на голове парня. А сильные и надежные ладони прочно расположились на спине и на талии, придвигая девушку ближе к крепкому телу, не позволяя двинуться. Да, собственно, девушка и не собиралась вырываться.