Забиба и царь
Шрифт:
– Воистину, сын народа не может править, Забиба!
– Это еще почему, царь мой?
– Как может плотник, кузнец, крестьянин, купец или солдат управлять делами царства?
– Все они смогут с этим справиться, мой великий царь, и, возможно, даже лучше, чем некоторые цари и эмиры, ибо им присуще чувство ответственности. Они смогут сделать это, если их поставить в те условия и дать те возможности, которыми обладает наследный принц или эмир. Смею сказать, что, с моей точки зрения, все эти люди лучше любых эмиров. Но поскольку они с самого начала находились в разных условиях, а начинать испытание всем приходится с одной стартовой линии, не принимая во внимание разницу их возможностей, то совершенно очевидно, что результаты будут такими, какими их и хотели бы видеть те, кто уже у власти. Получилось так, будто сын народа не выдержал испытания, а эмир или наследный принц одержал над
Царь ответил:
– Вполне естественно, что в этой ситуации все происходит именно так и что результатов все добиваются разных.
– В таком случае сравни эту ситуацию с другими ситуациями и поразмысли о результатах той конкуренции, которая устраивает власть и силы в которой распределяются неравномерно. Это и будет ответом на твой вопрос.
– Так что же нам делать, Забиба?
– промолвил царь.
– Ты должен стать живой частицей народа, его совести, мысли и дела. Получить в диалоге и созерцании представление о том, что правильно в твоих делах и помыслах. Познать жизнь во всех ее подробностях в реальных условиях, а не такой, какой, приукрашивая, показывают ее тебе посредники между тобой и жизнью. Отойти от формулировки "наследный принц" и позволить стремиться к этому посту всем тем, кто наделен искренностью и способностями. Ликвидировать возможность быть эмиром по праву наследования, чтобы этот титул передавался на законных основаниях, а обладателем его становился тот, кто его достоин, а не тот, кто родился в определенное время и в определенном месте. Сделай так, чтобы двадцать-тридцать человек обладали этим титулом и его привилегиями и чтобы претенденты на него из самых разных способных и уважаемых людей, в том числе из народа, оспаривали его на равных основаниях. Определи для них ежемесячное вознаграждение из казны, чтобы предупредить их попытки грабить народ и избавить народ от их посягательств.
– А почему не позволить им заниматься торговлей и теми делами, которыми они занимаются среди народа, чтобы они сами себя обеспечивали, а не ждали вознаграждения из казны?
– Они грабят народ, мой великий царь, а не работают. Они эксплуатируют его, а не заботятся о нем. Свободно и честно работает только тот, кто в условиях конкуренции находится в одинаковом положении с остальными и знает, что у него есть шанс. Разве может обычный человек соперничать с эмиром? Они начнут движение из разных точек и придут к разным результатам, не обусловленным заслугами и не отвечающим требованиям справедливой конкуренции.
– Я согласен с тобой, - сказал царь и добавил: - А что, если царь умрет или его убьют на войне? Кто тогда примет на себя царскую власть?
– Можно собрать эмиров, чтобы они на свободной основе выбрали царем самого достойного среди них в соответствии с установленными на этот случай правилами. Если все будут равны и свободны в выборе, они смогут выбрать лучшего.
– А что же делать с проблемой приобретаемого опыта?
– спросил царь.
– Ты должен готовить их в одинаковых условиях, как будто ты собираешься сделать из них совет, с которым будешь совещаться по вопросам власти. Ты должен принимать участие во всех решениях, которые примет этот совет.
– Иначе говоря, ты предлагаешь изменить порядок власти в царстве, то есть разрушаешь царство с самого основания. Как может тот, кто носит титул эмира, даже если мы примем твое предложение, делать то, что должен делать царь? Эмиры - не цари, чтобы восседать с ними на равных и самостоятельно принимать решения.
– Я не собираюсь подрывать основу твоего царства, а предлагаю заложить для него новый фундамент. Ведь если фундамент будет неустойчивым, как можно построить на нем прочное здание? Если мы желаем построить прочное здание, которое защищало бы нас и служило крепким щитом, необходимо перестроить его фундамент. Совет эмиров и знати будет принимать решения не от своего имени, а от твоего. Не беда, если некоторые решения ты будешь принимать от имени этого собрания, а некоторые самостоятельно,
и даже если будешь советоваться в принятии решения с теми, кого изберешь для того, чтобы решения принимались на основе диалога и были сбалансированными и осмотрительными. Я не раз слышала о том, что в некоторых царствах эмиры восседают рядом с царями, из-за чего создается впечатление, будто они восседают с ними на равных. В большинстве случаев решения издаются от их имени, как будто они принимали их на равных, но в реальности дело обстоит совсем наоборот. Некоторые эмиры и цари умудряются принимать решения, направленные против интересов народа и нации, и это вызывает пренебрежение к ним и к их народам. Иногда они позволяют вольничать в своих государствах чужеземным армиям или отдают часть земель в собственность чужеземцам. Они сами устраивают все эти дела, а народу дают понять, будто бы эти решения приняты советом эмиров, от которых и зависит судьба народа и царства.Разве это не странно, мой царь? Бог мой, если бы цари проявляли в отношениях со своим народом хотя бы часть той гибкости, которую демонстрируют перед чужеземными владыками и которая есть не что иное, как обычное раболепие, их короны оставались бы при них, а народ воспевал бы их при жизни и нес их гробы на своих руках после смерти.
– А меня мой народ станет воспевать, если я это сделаю? И станет ли он делать что-либо подобное, когда я умру?
– Да, мой царь, пройдет время, и люди будут носить тебя на руках. Ты поселишься в их сердцах, и они будут беречь тебя и охранять тебя.
Сказала так Забиба, а про себя подумала:
– Цари при жизни нередко занимаются тем, что обустраивают свою смерть. Вместо того чтобы творить добро и получить, таким образом, достойное место рядом с Господом нашим, они стремятся получить то, чего им хочется при жизни. Они безбожники и при жизни и после смерти. Так откуда же снизойдет на них благодать Божья?
Последнее предложение она проговорила вслух, и царь его услышал.
– Ты веришь в бога не из тех богов, в которых верим мы, Забиба?
– Да, господин мой, я верю в единого Бога, в того, кто тебя создал, а не в того, которого создал ты или которого создаю себе я. Я не верю в тех богов, образы которых создает плотник, медник или каменотес.
– А как выглядит Господь, которому ты поклоняешься, Забиба? Он больше наших богов, которых мы высекаем из камня или мрамора, отливаем из золота или серебра, каждый как может?
– Нет, мой царь, Он не материален.
– Он белый, как цари, которые прибывают к нам из далеких стран, или черный, как наши рабы? Или смуглый, как большинство нашего народа? А может, какой-то еще?
– Это Аллах, мой великий царь, и Он, хвала ему, - свет, который охватывает все небеса и все земли. Это им и по его всеобъемлющей воле создано все на свете.
– Может, он кузнец или плотник? Или?.. Как это он создал все? Каково его ремесло?
– Ремесло его - воля и могущество, которые вмещают в себя все, мой царь.
– Но как может один создать все, что вокруг нас, Забиба?
* * *
В дверь постучал подавальщик, прося разрешения войти. Он принес в чайнике настой из цветов, а с ним то, чем подслащивают настой, после того как наполняют им кубок, и остался стоять неподвижно вместе с тем, кто его сопровождал, ибо по обычаю того времени они могли покинуть своего господина только после того, как выполнят все, им предписанное.
Повернулась Забиба к царю и, подмигнув ему, сказала:
– Слуги не уходят, мой царь. Вероятно, они ждут, когда ты разрешишь им удалиться?
Увидев, как Забиба подмигнула ему, царь смутился, потому что никогда еще не оказывался в такой ситуации и потому что в народе подмигивали обычно тогда, когда флиртовали в присутствии посторонних или давали знак тому, кто чего-то не заметил. В кругу царей этот обычай не использовался, потому что царям нет нужды подмигивать, чтобы флиртовать или предупреждать кого-то, для этого есть и другие средства. А еще потому, что цари изъясняются степенно, а не знаками, и на их язык никто не навешивает замок и не мешает им высказывать свои желания. Они беспрепятственно могут выразить свое восхищение теми, кто их окружает, и не имеют нужды подмигивать, как это сделала Забиба.
Царь позволил слугам удалиться.
Тогда сопровождающий сказал, что они пришли услужить царю и узнать, не желает ли царь чего-нибудь еще и понравится ли настой царю, когда он его попробует.
Забиба снова подмигнула царю и сказала:
– Раз уж царь позволил вам удалиться, поставьте настой вот на этот стол, а если царю понадобится что-то еще, я сделаю все за вас. Я уже оправилась от болезни и вполне могу послужить моему царю.
Царь повернулся к слугам и велел оставить их вдвоем.