Заблудшие

— Отец у него, по всей видимости, из бандитов. Может допросить? Узнаем, где они скрываются, — предложил инициативный воин. Потапов посмотрел в сторону убитого горем подростка.

— Не скажет он ничего, — уверенно произнес командир взвода.

— Пусть этим занимается лейтенант Волков. Ищет органы власти, организует охрану магазина. Мне некогда. Нам еще возводить оборонительный рубеж. Товарищ лейтенант, вам и карты в руки. Оставляю в ваше распоряжение троих бойцов. Гоняться за буржуазными националистами это дело милиции и НКВД. Если вы знаете, где их можно найти, то и погоню можно устроить.

Такое пренебрежительное отношение к политруку, заставило красноармейцев напрячься. Все ждали реакции Волкова.

— Не забывайтесь Потапов! Перед вами стоит командир Красной Армии! — взъерепенился политработник.

— Какие будут дальнейшие приказания? — вытянулся по струнке командир взвода. Но даже это действие было произведено так театрально, что кроме улыбок у красноармейцев, ничего не вызвало. Политрук понял, что начни он воспитывать сержанта и это обернется еще большим спектаклем. Потапов явно его ни во что не ставил. Одернуть дерзкого взводного, мог только командир батальона майор Близнюк, но тот был у реки, а решение необходимо принимать сейчас. Пустить все на самотек и согласиться с подчиненным, значит признать свою некомпетентность. Получалось, что необходимо было придерживаться пред ведущей линии поведения и самому принимать решения относительно магазина, подростка и сельских жителей. Григорию Чижову не повезло в том плане, что его взводный оставил в распоряжение лейтенанта. Его товарищи уехали на подводе и оставили в окружении сельских жителей трех солдат и офицера. Местные сползались в центр села со всех сторон. Политрук, заметив увеличение массы слушателей приободрился. Работа с массами это его стезя. Гриша направился к подростку, чтобы доставить его по приказу лейтенанта в подсобку магазина, для выяснения личности нападавших. Хлопец, почувствовав угрозу, исходившую от военных, неожиданно вырвался из рук Чижова и, сверкая голыми пятками, задал, стрекоча по пыльной улице.

— Стой! — заорал ему вслед Гриша, понимая, что в беге соревноваться с пацаном не получится. Результата не добьется, а выглядеть будет глупо. А с другой стороны, парень сын бандита, и значит, враг Советской власти и сбежал он именно у него, за что и наказать могли. Чижов вскинул винтовку. В прицеле четко была видна серая рубаха парня, которая трепетала на спине от движения плеч мальчишки. Палец лег на спусковой крючок. Доли секунды Гриша колебался в принятии решения. Сын врага или быть может, просто мальчишка? От того, кого ты видишь в прицеле, зависело и принятие решения. Наверное, все-таки мальчишка. Винтовка опустилась вниз.

— Ты чего? Ведь, уйдет? — не растерялся рядом стоявший Игнатов. Григорий лишь успел толкнуть товарища в плечо, прежде чем тот успел нажать на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Мальчишка изменил направление движения и скрылся в зарослях терна, густо произраставшего на околице села.

— Идиот! Ты кого покрываешь? Может и ты с ними заодно? — возмутился красноармеец, таким поведением товарища. Женщины в толпе перекрестились, а мужики недовольно загудели. Лейтенант недовольно толкнул Чижова в спину по направлению к дверям магазина.

— Потом с тобой разберусь! — пригрозил политрук. Сейчас ему было не до Гришки. Надо было выявить сельский актив из числа сочувствующих Советской власти, устроить опознание убитых и решить вопрос с оставшимися продуктами. Бабы без всяких колебаний указали политруку на председателя сельского совета, который стоял среди мужиков и не спешил афишировать свою принадлежность к органам местной власти. Интересно, они его так и немцам сдадут? — подумал про себя Чижов, наблюдая за действиями командира. Теперь Волкову стало значительно легче решать поставленные задачи, уже опираясь на председателя сельского совета. Председатель организовал похоронную команду, так как отделение милиции находилось в районном центре, а связи с ним давно не было. Держать тела убиенных под знойными лучами солнца, не было смысла. Обыск убитых ничего не дал, но пожилые женщины судачили, что налетчики, скорее всего, были их соседнего села. Винтовка убитого перекочевала на плечо местного активиста, что придало ему весомости, хотя по лицу председателя было видно, что своей должности, он абсолютно не рад. Местное крестьянство больше интересовал вопрос не убитых преступников, а дальнейшей участи оставшихся продуктов и товаров. Куда их денут, и не перепадет ли чего из этого богатства местным? Пожалуй, только этот момент и держал сельчан у магазина. Переложить охрану продовольствия и товаров на местную власть, было равносильно, что просто так бросить магазин. У местного представителя власти, явно не хватало харизмы, да и что он мог сделать? Волков поступил правильно. Чтобы у органов внутренних дел не возникло вопросов к председателю, он на листке бумаги оформил расписку о том, что продовольствие реквизировано для военных нужд их батальоном. У замполита хватило мужества самому подписать эту расписку с указанием своего звания и фамилии. Если, что, то майор Близнюк, здесь ни при чем. Это он отдал соответствующую команду. Председатель сельского совета документ забрал, мало ли как жизнь повернет? Может эта бумажка еще его и спасет. А вот что делать с оставшимся имуществом? Вопрос. Волков и тут выступил с инициативой. Хоть он и верил в победу Красной Армии, но судя по всему, на данном этапе войны им придется отступить. Это понятное дело, что временно, но, тем не менее, территория попадет под оккупацию противника, а снабжать Вермахт продовольствием, он не собирался. Пусть лучше крестьяне заберут остатки и вспомнят лишний раз щедрость Советской власти. Крестьяне были и сами не против. Чтобы все произошло организованно, задействовали красноармейцев. Однако в этом вопросе на дисциплину и сознательность масс рассчитывать не пришлось. Ругань, давка, проклятия и алчность сельчан поразили военнослужащих. Увещеваниями здесь не помогло. Только применение грубой силы и командирский голос лейтенанта, смогли навести порядок. Керосин, спички, мыло, соль, мука, все размели в мгновения ока. Получив желаемое, толпа быстро рассосалась. То, чего не смогли сделать налетчики, воплотил в жизнь лейтенант Волков, вот только довольных этой акцией во втором случае, оказалось значительно больше, чем, если бы это сделали залетные мужики. Председатель пригласил красноармейцев к себе домой, где их угостили скромным обедом. Сытые и довольные они покинули село. Батальон время даром не терял и окапывался на берегу речушки. Пришлось и Гришке поработать лопатой, чтобы выкопать себе щель. Пока дело не дошло до полноценных окопов, Гришка, прикрыв глаза пилоткой от палящих лучей солнца, улегся на дне неглубокого окопчика и уснул. Проснулся от трескотни моторов. Чижов осторожно высунул голову, чтобы осмотреться. От леса, по проселочной дороге, в их сторону катило несколько мотоциклеток.

— Немцы! — догадался парень. Посмотрел по сторонам. Над жиденькими брустверами, словно суслики из нор, высунули свои головы и товарищи Чижова. Значит, противник не остался незамеченным.

— Не стрелять! Подпустить поближе! — пробежал, пригнувшись, за его спиной комбат. Фашисты уверенно направились к мосту, который должен был держать их батальон. Один мотоцикл, второй, третий. Когда же команда огонь? Они так и на их позиции выскочат, а там, в колясках пулеметы и неизвестно, чем это для них может закончиться? Команду он так и не услышал. Была она или нет, непонятно. Сначала бахнул один выстрел, а затем затрещало по всему берегу. Последний мотоциклист попытался развернуться, чтобы обратно перескочить мосток, но прошитый пулей, слетел на своем мотоцикле прямо в реку. Через его окопчик, в сторону моста метнулся их старшина. Распираемый от любопытства Гришка, с винтовкой в руке, побежал следом за ним. Четыре фашиста лежали возле мотоциклов в разных позах. Все они были мертвы. Пятый, громко причитая на своем языке, пытался ползти по мосту. За ним тянулась кровавая борозда. Чижов подошел к мотоциклу, рассматривая поверженного противника. Молодые ребята в серой форме. Они ничем не отличались от них. Может, что обмундирование почище и лица похоленей. А, что теперь толку, коль все мертвы? Старшина копался возле техники. Ему всегда больше всех надо. Вон уже и пулеметик присмотрел.

— Помоги-ка, — попросил старшина Саюн, пытаясь снять пулемет с коляски. Вдвоем им это удалось. И тут хлопнул револьверный выстрел. Это комбат добил раненого фрица. Старшина оставил МГ-34 у Гришки, а сам продолжал рыться в транспортном средстве, разыскивая барабаны с патронами. Гриша покрутил в руках вражеский ствол. Попытался снять барабан с боеприпасами. Получилось. Передернул затвор, поправил сошки. Вроде бы ничего сложного. Поставил емкость с патронами обратно.

— Соображаешь? — остановился возле него политрук.

— А чего тут не понять? Не сложнее нашего «максима», — уверенно произнес Чижов.

— Фамилия? — строго спросил подошедший комбат.

— Красноармеец Чижов, — доложил Гриша.

— Красноармеец Чижов, назначаю тебя пулеметчиком, — одним махом переквалифицировал его комбат из стрелков в пулеметчики.

— Есть! — взял под козырек боец. Майор Близнюк, оставив позади себя подбитую технику, двинулся навстречу офицерам батальона, которые спешили к нему на доклад. Саюн, вытащил из коляски еще два барабана к МГ. К мосту вышло еще парочка солдат, поглазеть на дело своих рук.

— Игнатов, ты, что творишь? — налетел лейтенант на знакомого Гришки, который тоже оказался на месте происшествия.

— Оружие собираю, — ответил солдат, шарящий по карманам убитого.

— А это, что? — успел политрук перехватить часы фашиста, которые Игнатов в виде трофея, пытался отправить к себе в карман.

— Ты, что же мародерством занимаешься?

— Ни как нет! — перепугался боец.

— Знаешь, что за это бывает? — Игнатов предпочел промолчать, сжимая в руке ремень немецкого карабина.

— Смотри мне! — погрозил замполит ему кулаком, и переложил часы в свое галифе. Саюн пристально осмотрел новоиспеченного пулеметчика. Все бы хорошо, но только сапоги у бойца «просили каши».

— Какой размер? — кивнул на его разлезшуюся обувь старшина, а сам мимолетом присматривался к распластавшемуся на дороге фашисту.

— Сорок второй, — как-то виновато признался Чижов. Саюн присел возле трупа и стащил с него сапоги.

— Примерь вот эти, — бросил он сапоги к ногам красноармейца.

— Старшина, вы, что себе позволяете? — возмутился Волков.

— Я тут пресекаю мародерство со стороны красноармейцев, а вы позволяете себе заниматься подобными вещами.

— Это не мародерство, товарищ лейтенант. Посмотрите на сапоги Чижова. Как он сможет в них ходить? У меня других нет. Этому фрицу, они больше не понадобятся, а Чижову подойдут. Кто для нас важнее, пулеметчик Чижов или захватчик Ганс? — задал резонный вопрос Саюн.

— Не правильно у мертвых брать, — смягчил позицию лейтенант.