Заблудшие

Она подошла к приоткрытому окну и захлопнула форточку, боковым зрением оценив, что только-только пробивающийся из-под земли молодой побег фикуса нуждается в поливе.

– Мне кажется, они решили эту проблему еще полтора года назад. – Предположил мужчина, сохраняя спартанское спокойствие.

– И поэтому вы с Питером проторчали в баре до полуночи в наш с тобой праздник. – Ядовито отметила женщина, тряся голубым непрозрачным кувшином из мутного стекла, в котором воды оставалось на самом дне. – Я же просила тебя наливать воду в кувшин после того как польешь цветы. – Вскользь бросила она.

Оливер вспомнил вечер накануне отъезда напарников в Аризону, когда Питер впервые за долгое время выпил столько, что от него несло, наверняка, за три мили. Хотя, стоит признать, это не помешало ему подцепить какую-ту девицу, которая, как потом оказалось, тоже работала в Бюро и была «беспечно одинока» в День Святого Валентина.

Мужчины вспоминали студенческие годы в Академии, беззаботную юность, детские проделки, хулиганство за которое их чуть не выперли из школы в старших классах и Кетрин… И Оливеру казалось, что при каждом упоминании ее имени Питер выпивал очередную рюмку дешевого виски, тайком разбавленного барменом. Словно, имя ее било Питера ножом, оставляя рубцы, которые только-только стали заживать и снова, как по закону Мерфи, жизнь, как неудачливый хирург резала его.

– Я думаю, что все проблемы Питера мы смогли утопить в тот вечер. – Прохрипел Уинстер.

– Сколько раз тебе говорить не скручивай так зубную пасту! – Крикнула ему из ванной Барбара, набиравшая воду в графин. – И я не думаю, что Кет та, которую можно забыть одним вечером в баре.

Женщина снова зашла в спальню и поставила графин на комод рядом с деревянной лаковой рамкой с их свадебной фотографией.

– Он потратил на это полтора года. Я надеюсь, что ее возвращение произошло слишком поздно. – Оливер, постучал пальцами по крышке ноутбука, отложенного женой, которая теперь засыпала в кувшин удобрение для цветка.

– Во всяком случае, он сам виноват. – Холодно заключила она, поставив сосуд обратно на подоконник.

***

Фил Ли Лютер включил электрокамин, сел в удобное кожаное кресло, налил в широкий стакан немного виски и задумчиво закрыл глаза.

– Мистер Лютер, - чернокожая горничная осторожно положила ему руку на плечо, - к Вам посетитель. Мистер Адамс. – Виновато улыбнулась она.

Лютер нехотя приоткрыл глаза, поставил стакан с виски на столик, с резными ножками в виде голов ягуара, и кивнул.

– Позови его сюда, Бренда.

Горничная удалилась и через минуту в гостиной появился гость.

– Прости, что так поздно, Фил, но другого времени не нашлось.

Писатель добродушно закивал, крепко пожал руку посетителю и жестом пригласил присесть.

– Выпьешь? – Предложил он.

Адамс покачал головой.

– Если только пейота.

Лютер усмехнулся.

– Ты по этому поводу пришел? – Спросил он, несмотря на отказ гостя, наливая ему тоже виски, что и себе. – Мне казалось, все уже улажено.

Адамс опустился в кресло, на место хозяина, поставил руки на локти и опрокинул голову в пол.

– Ничего не помогает. Мне кажется, мы никогда не сдвинемся с мертвой точки. – Покачал он головой. – Ничего не помогает. – Повторил он, удрученно.

Лютер буквально всучил ему выпивку и сел напротив него на диван.

– Ты попытался все пару раз. Неужели ты думаешь, что несколько ритуалов смогут тебе помочь. – С небольшим раздражением к нетерпению партнера проговорил Лютер. – Ко мне приходила журналистка.

Адамс быстро поднял глаза на собеседника.

– Не волнуйся. Все прошло, как планировалось. Для всех я был там для решения своих проблем после смерти Аманды. Она расспрашивала о книге и пыталась выманить у меня имя моего наставника.

– Ты сказал? – Испуганно спросил Адамс.

– Да ты с ума сошел! – Воскликнул Лютер. – Неужели ты думаешь, что я стал бы сдавать свои источники. Если бы раскрыл его, он бы раскрыл меня. Как кстати, твои дети?

Адамс с нечитаемым выражением на лице пожал плечами.

– Я все же волнуюсь. – Снова перевел он тему. – ФБР занялось теми убийствами и я боюсь, как бы не вскрылись наши дела.

Лютер поджал губы.

– Прекрати, Джон! – Он выпил свой виски залпом. – Даже если все откроется, они никогда не найдут ничего противозаконного в наших действиях. Что мы делали? Занимались духовными исканиями. Не более того. Моя книга тому подтверждение. – Пожал он плечами.

– У тебя есть алиби, а что скажу я?! – Не унимался Адамс. – Моя корпорация напрямую завязана с теми землями. Они, в первую очередь, выйдут на меня!

Лютер сжал челюсти так, что желваки заходили под кожей на его щетинистых скулах.

– Они найдут только то, что им будет позволено найти. Я обеспечу им это. – Спокойно сказал он.

Адамс выдохнул, притворно успокоившись, но его дрожащие руки выдавали его истинные чувства.

***

Вечер наступил довольно быстро. Закатившееся за холмы Большого Каньона солнце еще бросало последние красные лучи на песчаную, слегка заснеженную землю. Теплая сухая погода, установившаяся с утра, сменилась мокрым снегом и сильным пронизывающим ветром.

Опрос, проведенный полицией, ничего не дал. Местное население никого не подозревало, а если и подозревало, то не могло привести доказательства своей точки зрения. В общем-то, все мнения сводились только к нескольким – либо это месть духов, либо месть хопи, либо месть духов через хопи. Никто, естественно, не подозревал своих в подобных преступлениях.

Агенты, отпустив последних допрашиваемых вышли из здания администрации. Сумерки, опустившиеся на резервацию, заставили включить искусственное освещение, и теперь поселок горел темно-оранжевыми и желтыми огоньками ламп, фонарей и, иногда, керосинок.

– Оливер и Барбара задержались. Теренс неистовствует из-за того, что Уинстер не сдал во время отчет. Если бы я не смылся раньше, меня ждала бы та же кара. – Бормотал Питер, спускаясь с полуосвещенной лестницы.

Кетрин лишь молчаливо выслушивала напарника, все больше думая о том, не слишком ли жестоко она обошлась с Майклом.

– Вас приглашает Лунный Бизон.

Кетрин и Питер вздрогнули от неожиданности и резко обернулись. За их спиной стоял молодой индеец в черном джинсовом костюме, коричневых пыльных замшевых сапогах и такой же коричневой куртке. На голове у него была повязана клетчатая черно-красная повязка из плотной ткани и поверх одета светло-бежевая шляпа.