Забота и пропитание для одиноких вампиров

В гневе я оттянула воротник, обнажая след от укуса на моей груди. Выражение лица Кэла изменилось на открытую жалость, и от этого я еще сильнее взбесилась. Поэтому схватила другую статуэтку бурундука и швырнула его в Кэла.

– Где твоя мама купила такой убойный зверинец?
– взвыл он, увертываясь от летящей в него статуэтки. В ответ я быстро бросила одного за другим олененка, кардинала5 и енота.

Кэл нырнул под летящих лесных животных и схватил меня за руки. Мы боролись за последнюю статуэтку, которой оказалась пара кардинала.

– Я не хотел лгать тебе. Я не знал, что ты... не знал, что захочу узнать о тебе больше. Что ты станешь гораздо большим, чем безопасный коридор и средство выживание. Я знаю тебя, Айрис. Может быть, я и не встречал тебя в детстве. Возможно, пропустил этап неловких подростковых "детских цветов". Но я знаю тебя.

"Прошу, обрати внимание на то, что он не сказал, что ему понравилось то, что он обо мне узнал".

– Я не сделаю ничего, что может причинить тебе вред, - произнес он.
– Но прежде чем уйду, мне необходимо знать, что ты в безопасности. Пожалуйста, не выгоняй меня сейчас.

Я отвернулась от него. Не хочу, чтобы он видел мои слезы. И так уже показала, как сильно он обидел меня.

– Через три дня ты исчезнешь, - сказала я тихим и ровным голосом.
– Видеть тебя не желаю. Не хочу говорить с тобой. Я была безопасным коридором для тебя. Теперь ты для меня талон на питание и ничего более.

Прошмыгнув мимо него, я вернулась в кухню. Гиги изображала, что занимается домашкой, нервно теребя пальцами бумажное полотенце.

Я сжала её плечо и улыбнулась. Услышала, как хлопнула позади дверь в подвал, указывая, что Кэл ретировался на остаток вечера.

– Что происходит?
– спросила Гиги, кусая корочку пиццы.
– У нашего вампира ПМС?

– Я не понимаю живых мужчин, - пробормотала я, взяв кусок пиццы.
– Думаешь, понимаю немертвых?

Ответ Гиги прервал "Полет шмеля". Я достала телефон, не упуская из внимания разочарованный взгляд, который сестра на меня бросила.

Я, морщась, нажала "Ответить" и приняла звонок, покорно записывая изменение в заказ цветов на свадьбу Карвер-Оуэн. Живой дядя невесты уверял, что у него аллергия на розы, а это значит нужно полностью менять тему.

Я предложила несколько альтернатив, и мы решили заменить всё дерзкими розовыми лилиями-звездочет. Я завершила звонок в быстром, деловом ключе, не выслушав о моем обычном восторженном таланте.

И от этого Гиги нервно прикусила губу. Когда я повесила трубку, она спросила:

– Айрис, всё в порядке?

Я прочистила горло и улыбнулась ей самой обнадеживающей улыбкой, хотя ничего подобного не чувствовала:

– Ничего такого, что не будет исправлено в течение трех дней.

* * *

Мне удавалось избегать Кэла в следующие два дня, просыпаясь после того, как он ложился спать на весь день, и закрываясь в своей комнате на ночь. Гиги уверяла, что Кэл вел себя дружелюбно, если они с ним случайно пересекались в доме. Видимо то, что она нашла Кэла голым на нашем полу, своего рода их сблизило.

Кэл оставался в подвале и читал отчеты Совета каждый раз, когда я была дома. Я оценила приложенные усилия с его стороны обеспечить меня комфортом, хотя по-прежнему считала, что врежу ему лопатой по лицу, если представится такая возможность.

Снова и снова я собиралась спуститься и обсудить мой разговор с Офелией, и странный смысл комментариев мистера Крауна, с которым я столкнулась в коридоре.

Но не могла себя заставить сделать несколько шагов и спуститься в подвал. Не хочу больше помогать Кэлу никоим образом. Не хочу, чтобы он подумал, что я простила его и заинтересована выполнять что-либо помимо вышеупомянутой лопаты, встречающейся с его лицом.

Я хорошо разбиралась в беспристрастных отношениях после секса. Если он думал, что я буду вешаться на него, то серьезно ошибался.

Я устала от околачивающихся вокруг эмоционально закрытых мужчин, с пульсом или без. Войдя в офис Совета, я наконец-то почувствовала, что вернула контроль над своей собственной жизнью после недели хаоса и неопределенности.

Хотя не обошлось и без болезненных откровений, но они уже все окупились. В последнее время не так их много было.

И честно говоря, я с облегчением вздохнула, вернувшись к обычному распорядку дня. Гиги и я в течение дня не находились дома. Я полностью погрузилась в работу и увязла во всех фантастически обыденных мелочах жизни моих клиентов.

Я вернулась к моему саду и с трудом себя сдерживала, чтобы не заходить домой до захода солнца или до прихода Гиги из школы, поэтому могла уйти с головой в то, что не успела сделать во время кризиса Кэла.

Я пополнила мои сладкие хранилища и нашла новые тайники. Вырвала сухие растения и подрезала розы. Избавилась от сорняков и разбросанной измельченной яичной скорлупы вдоль цветочных клумб.

Выбросила давно увядшие букеты, стоящие в вазах в гостиной и заменила пробными композициями из лилий и папоротников или роз с розмарином.

Я присутствовала на одном из волейбольных матчей Гиги, продавала попкорн и мирилась с пассивной агрессией соперничающих матерей девочек по команде Гиги.

Не было никаких последствий от моего "визита" в Совет, поэтому я вернулась к деловым, на расстоянии отношениям с клиентами, которые не хотели оторвать кусок от меня или жить со мной.

Я доставила ящик крови. Получила груз безвкусной мебели в стиле Лас-Вегаса. И отправила уборщицу в дом мистера Ричека, чтобы убрать кишечные доказательства несовместимости его обоев и гипоаллергенной кошки Джинджер.

Мой день омрачала ранняя встреча с жутким мистером Доддом, одним из низших сотрудников Совета, который с момента подписания контракта - три месяца назад - стал немного более бесцеремонным.

Я совершила ошибку, когда слишком рано прибыла в его дом, чтобы привезти картину, которую доставили из Чикаго в шесть утра в муниципальный аэропорт Пустоши Убывающей Луны.

Я работала несколько недель, чтобы достать эту картину - экземпляр живописи эпохи Возрождения, которая, по-видимому, напоминала мистеру Додду его первую "любовницу". Я проявила непредусмотрительность и должна была бы находится на чеку рядом с тем, кто без содрогания от неловкости употребляет слово "любовница".