Заботы Элли Рэйт

Лиденбург, оказывается, расположился у моря. Хотя в городе морской запах совершенно не ощущался. Зато на пьяных матросов за первые два дня поиска я насмотрелась вдоволь. Многие из них носили в ухе крупную серьгу. От обычных людей их отличала довольно специфическая походка. Во втором районе, который я осматривала в поисках дома, матросы не попадались мне практически ни разу: слишком далеко находился этот квартал от порта.

Разумеется, никакого общественного транспорта еще не существовало. По улицам ездили телеги, повозки и кареты, иногда попадались открытые коляски. Но я нанять такое себе позволить не могла – дорого. Поэтому улицы я обходила пешком, осторожно спрашивая у женщин на базарчиках и в лавках, не продают ли где маленький домик.

Первый район, довольно близкий к порту, мне не понравился: много трактиров, слишком вульгарные женщины толкались на небольшом рыночке, разговаривая громкими, даже визгливым голосами, не пряча от дневного света грубо раскрашенные лица. Они вроде бы и не портовые шлюхи, но и назвать их приличными язык не поворачивался.

Кроме того, в этом районе стояла ткацкая фабрика, где и работали местные. Судя по обрывкам разговоров, что я ловила на улицах квартала, условия работы там были достаточно скотские. Я и сунулась-то сюда только потому, что мэтр Барди назвал этот район «относительно дешевым из относительно приличных».

Дай Бог здоровья законнику, потому что именно его предостережение спасло меня от посещения района под названием “Клак”. Только многие месяцы спустя я сообразила, что это слово происходит от исковерканного слова «клоака». Клак находился непосредственно у порта, частично смыкаясь с ним, и состоял из ужасных дешевых хибар. Там жили грузчики и прочие мелкие работники: писцы и конторщики, работники купеческих околоморских фирмочек. Там были самые дешевые публичные дома для моряков. В таком месте растить детей или искать работу было бы решительно невозможно.

Я видела даже пару вполне приличных маленьких домиков по вполне приемлемой для меня цене. Но вот соседи, которые жили здесь гораздо ближе, чем в моей деревне, мне сильно не понравились. В первом варианте в нескольких метрах от продающегося домишки прямо под забором сидел здоровый пьяный мужик и совершенно хамски комментировал проходящих мимо женщин. Во втором случае то же самое я услышала от стайки подростков, скучающих на углу улицы. И отправилась смотреть район получше. Представив, что со временем таким станет Ирвин, я плюнула на дешевизну домов.

Второй район мне понравился значительно больше. Он был чище, местные женщины напоминали серьезных домохозяек, а не раскрашенных девок. Мужчины были одеты чисто и аккуратно. Даже работяги, несущие с собой ящик с инструментами или стремянку и малярные кисти, выглядели трезвыми. Соответственно, и цены на недвижимость здесь были повыше. Зато я увидела вывеску: «Домашний пансион для мальчиков г-на Леопольда Гофмана».

Мне понравилось, что на мощеных улочках практически нет мусора. А рано утром я видела даже дворников, метущих дворы. Это было уже что-то близкое к моей цели. Но дома, которые я смотрела, явно были не по карману: добротные каменные здания в полтора-два этажа с небольшим палисадничком у каждого.

Сегодня день тоже прошел зря, но я не отчаивалась. Я еще не знала, за сколько смогу продать свою избу, но завтра собиралась посетить место, которое называлось Сток. _______________________________ Сегодня у нас очередная книга из литмоба "Наследница". Адель Хайд один из лучших авторов бытовушки, так что пропускать ее книгу точно не стоит. В рейтинге литмоба "Хозяйка Северных гор" стоит первой не зря! https:// /shrt/SUDa

Глава 16

Начать со Стока мне советовал законник, однако я немного отвлеклась на поиски подходящего жилья. Похоже, зря. По словам мэтра, этот самый Сток – место, куда стекаются все городские новости.

Неприятная особенность Стока была в том, что за оглашение новости нужно было заплатить, а если покупатели находились, то брали еще и дополнительные деньги со сделки. Именно поэтому я не торопилась посещать это место: жалко было денег. Однако бессмысленное хождение между домами и расспросы местных меня уже изрядно утомили. Так что утром я отправилась на этот Сток, надеясь на удачу.

Место оказался помесью небольшого рынка и общественной столовой. Не трактиром, чье помещение было ограничено размерами, а скорее местным аналогом фастфуда. Здесь бродила масса разносчиков, продающих с лотка яблоки и орехи поштучно, пирожки и пироги, кашу или горячий суп в тару покупателя. И даже просто хлеб с сыром, нарезанные ломтями.

Сюда стекались на время обеда приказчики из маленьких магазинов и лавок. Сюда подходили выпить по стаканчику медового взвара мелкие лавочники. Сюда, случалось, забредали даже купцы средней руки. Небольшая площадь просто кишела народом, и лоточники торговали весьма бойко. Однако меня чуть не стошнило, когда я увидела сцену продажи какому-то мужчине куска хлеба с маслом.

Разносчик с воплем: «Как прикажете, почтеннейший!», схватил с лотка ломоть черного хлеба, а затем, макнув собственную ладонь в плошку с каким-то топленым жиром, начал вытирать её об этот хлеб, тщательно втирая жир в темнеющий на глазах ломоть.

Впрочем, кроме меня эта сценка никого не смутила: лоточники подавали пироги не слишком чистыми руками. Тряпки, прикрывающие корзины и лотки с едой, выглядели не чище, чем солдатские портянки. Добила меня женщина, которая, прежде чем вместо проданного выложить новое яблоко на лоток, достала из заплечного мешка румяный плод, плюнула на него и до блеска отполировала тряпочкой.

Я мысленно перекрестилась, сильно порадовавшись, что фрукты, принесенные с рынка, обязательно мыла. И поклялась себе никогда и ничего не покупать на этом самом Стоке.

Самое важное для меня, что в нескольких местах стояли легкие складные столики, за которыми сидели мужчины и за небольшую плату писали на листе размером с тетрадный объявление. А еще в разных концах Стока стояли две большие тумбы, с которых громко орали объявления молодые мужчины. За отдельную плату, разумеется. Все это было довольно бестолково, но уж что есть.

Мне тоже пришлось заплатить. Писать сама я если и умела, то даже проверить это пока не могла: в моей избе не было ни чернил, ни бумаги. Чудо уже, что настоящая Элли научилась хотя бы читать. Не представляю, кто и зачем ее обучал, но для меня и это огромное везение.

А вдоль всего Стока, почти полностью перекрывая нижние этажи стоящих рядом домов, тянулась длиннющая доска под небольшим навесом, на которую за несколько монет на сутки вешали объявление. И вот вдоль этой доски поток людей был особенно плотный. К сожалению, эти объявления никак не сортировались, и рядом висели предложения о продаже «…пегой кобылы трех лет роду…» и «…угловой лавки в доме покойного судьи Кляйна…».