Забрать ее душу

— Вся эта одежда мне, блядь, мешает, — прорычал он и проделал когтями дыру в леггинсах, оставив мое бедро почти полностью обнаженным. Затем он проделал то же самое с другой стороной и продолжал рвать их, как будто их присутствие было личным оскорблением. Я вцепилась в надгробие, чтобы удержаться, мои ноги начали трястись. Когда от моих леггинсов не осталось ничего, кроме рваных лохмотьев, он опустил голову и провел своим раздвоенным языком по моему бедру, пока все мое тело не задрожало.

— Такая чувствительная, — пробормотал он. Он задержался на самой высокой точке моего бедра, покусывая кожу.

— То, как ты дрожишь, черт возьми, мне нравится видеть, как ты дрожишь.

Его руки прошлись по внешней стороне моих бедер, под юбкой, где он нашел кружевные края моих трусиков сквозь то немногое, что осталось от леггинсов.

Эти трусики были его следующей жертвой. Он разорвал ткань и отбросил их в сторону, но не раньше, чем прижал к носу и глубоко вдохнул. Его зрачки расширились, и он посмотрел на меня так, словно умирал с голоду. Его черные когти вонзились в мою чувствительную кожу, оставляя капельки крови. Он слизнул каждую маленькую красную капельку и ухмыльнулся, когда мой рот открылся от шока.

— Думаешь, я не поглощу тебя до последней частички? — сказал он, его голос был таким глубоким и темным, что, казалось, скользнул вверх по моему позвоночнику и обвился вокруг затылка.

— Я, блядь, поглощу тебя живьем, Рэйлинн.

Его когти впились в меня, и на этот раз я не смогла сдержать крика боли. Он держал меня там, его глаза горели, когда он наблюдал, как тонкая струйка крови вытекает из моей кожи и стекает по бедру — только для того, чтобы быть пойманной его языком.

— Я не удовлетворюсь только твоей кровью, Рэйлинн.

Я задрожала на своем насесте, когда его рот приблизился. Его глаза задержались у меня между ног, яркие и нечеловечески золотистые.

— Твоя кровь, пот, сперма — я хочу всего этого. Моя. Отбросьте свои запреты прямо сейчас. Они тебе больше не понадобятся.

Его язык высунулся, его раздвоенные бока щелкнули в воздухе. Я видела раздвоенный язык как модификацию тела, но он был поразительно длинным. Это было чудовищно. Это наполнило меня таким смешанным чувством возбуждения и страха, что, когда я впервые попыталась открыть рот, все, что мне удалось выдавить, — это вздох.

— Я хочу почувствовать это, — прошептала я. — Пожалуйста…

Он встал и легко поднял меня с надгробия. У меня закружилась голова, когда он повернул меня спиной к своей груди, и моя голова свесилась к земле, полностью перевернутая в его руках. Очки соскользнули у меня с носа и упали в траву. Мир расплылся, но я все равно не могла долго держать глаза открытыми.

Моя киска была прямо под его лицом, обнаженная, моя юбка бесполезна, чтобы прикрыть меня в таком положении. Я отчаянно задыхалась — смущенная, нетерпеливая, совершенно сбитая с толку. Затем — о черт! — его язык скользнул по мне, между каждой складочкой, впитывая мое возбуждение и, Боже, кружась над моим клитором. Я вздрогнула, невольно дернувшись, и его хватка на мне усилилась. Его когти впивались мне в бока там, где он держал меня, но от боли становилось только лучше. Он взял мои половые губы в рот, посасывая, как будто это было блюдо, затем снова проник внутрь языком, с сосредоточенной точностью проводя им по каждому дюйму чувствительной плоти.

Моя голова казалась тяжелой из-за угла наклона, но прилив крови к черепу только усилил мое головокружительно растущее удовольствие. Это было ошеломляюще, почти невыносимо. Я стонала от каждого безжалостного прикосновения его губ, когда мои ноги обвились вокруг его шеи.

— Ты такая вкусная.

Голод в его голосе заставил меня задрожать, вновь разжигая какое-то инстинктивное желание бежать, бороться, несмотря на то, как хорошо это было. Я извивалась в его объятиях, тщетно пытаясь вырваться из его рта. Он рассмеялся надо мной и без особых усилий переключился, чтобы поддержать меня, обхватив одной рукой за талию, чтобы он мог просунуть другую мне между ног и помассировать пальцами мой клитор.

— Спасения нет, куколка. Ты знаешь, какое у тебя стоп-слово.

Затем его рот снова начал работать. Вскоре произвольное движение стало невозможным. Его пальцы ласкали мой клитор, а его язык — неестественно толстый, неестественно длинный — проникал внутрь меня. Я ахнула, извиваясь, когда он ласкал меня внутри — стимуляция, которую я не считала возможной.

— Леон…Леон, пожалуйста…

Мои слова были заглушены тяжелым дыханием, и он начал тереть меня быстрее. Я застонала, и он убрал свой язык только для того, чтобы снова погрузить его внутрь. Все мое тело начало напрягаться, затем задрожало.

— Я заставлю тебя кончить, Рэй, — прорычал он. — И я хочу, чтобы ты продолжала вымаливать так же, как это делаю я.

Мой оргазм был неминуем, приближаясь ко мне с неудержимой скоростью. Я зажала рот руками, заглушая свои крики.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — когда мое удовольствие превратилось в пытку под его садистским языком.

Мой клитор пульсировал под его пальцами, а его язык проник так глубоко, что моя содрогающаяся киска сжалась вокруг него. Мои пальцы ног сжались в ботинках, крики застряли в горле, и все, что я могла сделать, это попытаться дышать и каким-то образом удержать свою душу от того, чтобы покинуть мое тело.

— Какая хорошая девочка.

Он опустил меня, и я с головокружением лежала на траве, мои глаза были расфокусированы. В тумане я увидела, как он что-то поднял, и он наклонился вперед, чтобы поправить мои очки обратно на лице. Он вытер капли моей спермы со своего подбородка и облизал пальцы.

Затем он встал надо мной, расстегивая свои джинсы и опуская молнию. Он снял свои черные трусы, и, черт возьми, если у меня и могли остаться какие-то сомнения в том, что он не человек, то вид его твердого члена рассеял все сомнения. У его толстой головки были два дополнительных выступа сзади и выпуклость снизу, что делало его обхват устрашающим. Он сжал его в руке, плюнул на ствол и погладил, оскалившись на меня.

С мрачным смешком он прошептал:

— Попробуй убежать.

Мне нравилась борьба. Он высвобождал мои самые темные желания одно за другим. Я чувствовала себя медлительной и одурманенной удовольствием, но все равно попыталась вскарабкаться, как будто действительно могла убежать. Я проползла не более нескольких дюймов, прежде чем он схватил меня и прижал к земле.

— Жалко.

Его зубы прикусили мое ухо, когда он прошептал. Он прижал мою голову к прохладной траве, его горячая ладонь легла на мою щеку, а другой рукой приподнял мои бедра так, что моя задница приподнялась, готовая для него.

— Ты хочешь этого, Рэйлинн?

Его голос был ласковым, таким же темным и опасным, как прикосновение змеиной чешуи. Его член двигался по мне, скользкий от моего возбуждения.

— Ты хочешь, чтобы я разрушил твою маленькую киску?

— Да, — моим ответом был стон, напряженный от предвкушения и дрожи.

— Да, пожалуйста…

Его головка прижалась к моему входу, затем внутрь, каждым дюймом плотно сжимая меня вокруг. Он склонился надо мной и провел когтями по моей спине, когда начал толкаться. Когда он сказал, что уничтожит меня, черт возьми, он имел это в виду. Боль и растяжение, когда он трахал меня, заставили бы меня изо всех сил удерживать свое положение, если бы он не удерживал меня на месте.