Забвению. Тексты
Шрифт:
пустой стакан на краешке стола,
один, свидетель безсловесный,
перенесённый в десять тысяч мест,
подальше, из истории изъятый
и обращённый в скрытого лгуна.
***
Ладонью проникать под мёртвую листву,
не находя ни стрелки первоцвета —
пустое небо, тишина в груди,
навязчивый мотив… Нет ничего
под покрывалом сна – пустое небо.
***
Придти, войти,
не шарить выключатель по стене – снаружи
без того довольно света. Ждать тихо-тихо,
спиною сев к стене
сложив – избегнув окон, не задернув штор,
с собою принеся невинный запах сада,
которым шёл сюда.
Пусть.
Небеса пусты, предчувствия —
и выслушаны, – будут отвергнуты,
придти, войти, а дальше
Румянец
Как снегири на одинокой ели среди боярышника – алые шары. И словно налита в глазах вода – до краешков, – кивнёшь и потечёт. О чём и плакать – не о чем. Как просто, кажется, шагнуть вперёд, прервав ответ на свой вопрос. Прорехи в небе выпускают облака наружу – всё враньё, и небо – подклад. Как спрячут во внутренний карман кота, он забывает, какова с лица одёжа, свернувшись клубом засыпает он, тем временем снаружи
***
расшита ткань
зеркально отражёнными зверьми и словесами,
боже упаси читать их. С лица истаешь, слабость
в руках приобретёшь. Напрасно
перерождается в цветок след, или
слеза, или дыхание, когда произнесёшь
иное слово. Каждый
из них меняет цвет, как будто с переменой кожи
и сам меняешься. Не дозовёшься тайны,
которая так избирает ход
наружу, как будто не для нас, а просто так,
как будто заповедано давно,
без памяти о побудительных мотивах.
Заря какого-то несчастия прихлынет, —
и оно всегда одно – одно, одно.
Скрип и гудение
А дерева
касаются до неба прежде крыш,
и обступают, как трава,
и окунают в свет тела,
в их кронах застревают облака,
а по весне вокруг себя кружок
дыханием оттают, —
и вот,
до самой темноты гудение и
скрип, скрип и гудение.
Сны не приводят к желаемому
Сны не приводят к желаемому. С ними, как с иными злодеями наперёд ясно, что заведут, и так же, как со злодеями, – всё же идёшь. Всё решаешь – затворить ли за собою дверь? – между тем, от неё прошёл далеко, – не выйти, ежели и решишься повернуть назад.
***
Потирающие друг дружку колени в непомерной траве, – ведёт но забывает привести, – даст подержать в руках, и – дело за тобою, – но так и не откроешь, как старенький журнал с историею, – взойти на холм, не окликая сесть рядом, – но
***
Нет никакого холма. Кто бы лёг спать, когда уверится, что не с кем сговориться? – кошмаров нет иных, чем пережитых въяви, в сон не вложить чего бы сам не знал, – всё глубже, всё тесней, оскудевает воздух и не раскинуть рук, и вечные зимы, и что-то непрестанно и кропотливо ждёт попасться на глаза, – едва последыш проклятой семьи в права наследства вступит.
***
Смешок,
взгляд
неузнающий,на краю стола – непозволительное —
я имел неосторожность к вам написать,
ты же имел неосторожность – ответить
в первый раз, после которого
не отложить пера, —
в комнате – никого, забрать и уйти, —
будто не был разоблачён,
трепет, тёплый рот, женское платье —
такие лишние, напрасные —
теперь.
Вечные зимы
И вечные зимы, как жабы в молоке, оставившие ход следить часов, – равно им – что завтра, что теперь, что никогда, но им и не сходить с ума при ветреной погоде. Следы <…> самая пора, пыльца, и пение, и тайная печаль, туман, – окно глядит в невидимый предел, – взойти на воздух, – соскользнуть, – в отчаяньи, но – цел, и словно что-то – было, дотронулась
***
Не нужно розыскивать, – всё тонко, считай, за давностью не помнишь, позабыл. Затянуты узлом за словом слово туго, – кусать и пить до дна <…> и после – как не бывало. На шаг предвидеть любые признаки зари, – быть изворотливу, сражаться до конца, – пускай темно в глазах и звуки глуше, – всё к пробуждению, – оставить за собою хотя бы что-то
***
Как глупо – и верить, и мысли не допускать, по кругу мчать, верчась вокруг себя
***
Тропинка уведёт в далёкие холмы,
как рычажок уводит куклу
в театре за кулиски гор
картонных, и разбегающихся
на две стороны, чтобы раскрыть, —
как раскрывают ладони говоря «увы», —
что руки слабы и сл'aбы попытки выйти
на берег, где уже в песок
носами вогнаны спасательные шлюпки.
***
Десятком тысяч лапок пробегать
ландшафта всякий перепад,
и обнаружить
пустоты, и мостки,
и блоки, нити,
и тот обман,
когда наклонятся,
как будто против ветра,
и выдадут за атмосферы
дыхание. Да мало ли чего
не выдумают, коли обещать
кроме себя и – нечего.
***
Неловкость сопряжённая с дождём,
который требует,
чтобы нас впустили в дом.
Узы слабеют
Ветви сбрасывают перезимовавшие ягоды
и ими усыпано вокруг стволов,
как красными бусами,
которых нитка разорвалась.
***
Узы слабеют,
притяжение земли сильней,
чем крепи сопряжений
плоти.
Ей и принимать дары ветвей,
уставших ждать
крылатых едоков.
***
Одно в другом
что сверху – тоже – внизу.
Плоды равны пернатым —
и для них
даль с близью
поменяются местами
единожды они увидят дом,
как бы далёко отойдя
и обернувшись.
Прибой
На горке сесть, смотреть как набегает
прибой – трав остролистых