Забво

... напоминаю, что только за этот месяц в районе ведения контртеррористической операции погибло 39 и ранено 56 военнослужащих Федеральных войск. По официальным данным. По некоторым сведениям, это количество сильно занижено, но более точной информацией мы пока, к сожалению, не располагаем...специально для НТВ - Игорь Строев.

Андреич выключил камеру, и Игорь у него интересуется:

– Ну, как???

– Хуёво, Игорёк, - бычок капитана летит в темноту.

– Простите!?
– журналист поворачивается к капитану.

– Не прощу... бог простит... ты молодой русский малый, а работаешь на всякую шваль... да ещё и падалью питаешься. Родня вот этих мужиков смотрит твои репортажи и глотает валерьянку...рейтинг растёт... свою армию народ ненавидит... зато ты - профессионал... хуёво, Игорёк. Я не удивлюсь, если тебя в горах потеряют без вести... я бы потерял.

– Не понял...

– А это хуёвей всего... наверно, и не поймёшь, - капитан сплёвывает под ноги журналисту и лезет в вагон. Стрельба прекратилась. Цирк окончен. Я думаю над словами капитана. Бить морду этой слякоти расхотелось, лезу в вагон. Он, по ходу, молоток, этот капитан. Только я... я не хочу стать таким. По нему чувствуется, что жизнь для него, что чужая, что своя, не дороже жизни козявки. Если я так эволюционирую, я ж в казарме своих полудурков двухгодовалых точно зашибу когда-нибудь. Не хотел бы я у этого кэпа на дороге оказаться. А вот воевать с ним... надеюсь, те, с кем мне там бок о бок придётся быть, такие же волчары с мёртвыми глазами.

– У каждого своя работа... у вас своя, у меня своя...
– несётся в спину взволнованный голос Игорька.

Ночью стреляли ещё пару раз. Сквозь дрёму видел, как опять куда-то нёсся журналист Игорёк. Что поделать... работа у него такая... сучья... дать бы ему в морду, да бессмысленно. Этих Игорьков, как и нас...как тараканов...и их тоже никто не считает.

Наконец-то борт. Грузимся в восьмёрку и летим. Всё-таки не верится даже, я - на войне. Да и какая это, по сути, война?? Тот самый капитан утром на перекуре на вопрос "Сколько ты тут на войне??", ответил " А я на войне?? Вот дед у меня... тот на войне был.... Они там как сходились лупиться, так через месяц только расходились, а тут встретились, постреляли - и в разные стороны, раны зализывать. Кто ж тут воевать-то нам даст, если дадут, так вся эта война в месяц кончится, эшелонами в Забайкалье зверей вывезти, и пусть там китайцам на границе мозг ебут. Да только не надо это никому. Неденежно, да и жвачку про демократию просто так изо рта народа доставать никто не собирается, вот мы и бегаем по горам... реалити- шоу, мать их кремлёвскую Басаеву в жопу плашмя. Детский сад, 7-ой месяц, бля"

Ободрил, ни хуя не скажешь. И улетел на Ведено куда-то.

Долетели нормально. Только выскочил с борта и, пригнувшись, отбежал, как попал в объятия Мишки Хотысенова. Он у нас ротным, а тут, вишь, борта принимает - авианаводчик. Я его менять-то и прилетел. Ему в отпуск, а мне на время отпуска, якобы, подменять. Рад мне, как выпивке, ну и выпивке, которую я приволок, само собой, тоже рад. Кто ж без бутылки сюда с большой земли-то полезет.

Нас, вновь прибывших, строят у штаба и быстренько раскидывают по направлениям. Мне ехать никуда не надо. Я уже приехал - при штабе подъедаться буду. Помощник начальника оперативного отделения я теперь. Начопер, даже особо не взглянув - некогда ему, сдаёт меня Мишке на инструктаж.

– Ты не ссы, Лёха, главное. Тут, около штаба, всё ровно. Вокруг три кольца обороны - Шатой контролируем и подходы к нему... ну, в смысле, через него. В колонны пойдёшь, там, может, и постреляешь. Да и то, хуй тебе пострелять дадут, твоё дело - воздух. Колонны ща тока под вертушками ходят. Как лупить начинают, главное, целеуказание дать, откуда бьют по вам. Ракету красного даёшь туда и смотри, как мясо рубят в винегрет. А так-то тут сидеть будешь. Связь со штабом авиации на тебе... ну, там, борт для эвакуации трёхсотых, или двухсотых, или комбригу куда завздопица лететь. Живи себе с летунами мирно, и будешь кум королю. Вся водяра и грев с большой земли через тебя, считай. Сам понимаешь - дооолжность, - многозначительность пальца, вздёрнутого вверх.

Влился нормально. Пьют тут так же, как и везде.

Мишка улетает, передав мне дела и позывной. Я теперь в эфире Хоровой-90.

Начопер попытался заставить меня рисовать карты в моменты дежурств ночных при штабе. Кто-то от нашего отдела всегда там быть должен. Я, по совету всё того же Мишки, запоганил две секретные карты, и от меня отъебались. В отместку, правда, заставили вертолётную площадку оборудовать под ночной приём вертушек... делов-то... по углам гильзы от снарядов вкопал, солярой заполнил, да обозначил камнями границы площадки самой.

Прилетал главный мозг нашей войны начгенштаба Квашин. Не знаю, чего он там, в картах, понимает, если ему битый час рассказывали об организации обороны и контроля, в карту тыкали, а он, выйдя из палатки и уставившись на эту самую гору Ламамаисти, заминированную вдоль и поперёк, выдал:

– Да у вас тут курорт лыжный можно открывать, красотища-то какая!!! Вот прям на этой горе.

Комбри,г я думаю, не против был бы прямо сразу этого Квашина на санках с этой горы спустить, первопроходцем и разминирующим средством заодно - так он на этого мудака в больших погонах посмотрел.

Периодически эвакуирую двухсотых и трёхсотых, как наших, так и чехов. Хотя кого там только нету... и арабы, и негры, и даже наши славяне.

Поймали подпола нашего ФСБэшного, пытался вывезти трёх раненых арабов. Арабов кончили прямо сразу, а этого козла до прихода вертушки чуть ли не всё командование бригады охраняло, а-то бы порвали на клочья. Ненависть к наживающимся на войне тут зашкаливает. Да и правильно. Одно дело враг, другое - крыса.

И вообще, днём тут спокойно, а вот ночью...

Один солдат, упившись в хлам и вылезши из палатки, дал очередь... по лагерю. Два двухсотых. Один контрактник - первую прошёл, чтобы вот так,от пьяного, не соображающего мурла пулю точно в голову выхватить, второй сопляк совсем.

Вызывают в штаб.

– Скворин, давай любой мимо идущий борт... у нас тут трёхсотый тяжёлый.

Это святое. Если летуны такое слышат, то садятся обязательно. Скорая по горам не ездит. А трёхсотый, ставший двухсотым, если ты не сел - куда бы ты ни летел - это чья-то душа на тебе.

– Я Хоровой-90, кто мимо?

– 35-й мимо, буду через минут 10, чо хотел.

– Трёхсотый.

– Места нету... не подождёт??

– Да он у меня щя на площадке в двести уйдёт.

– Понял... дым дай.

Дым показывает направление ветра и ориентирует летчика, с какой стороны заходить на посадку.

Мне на площадку приносят носилки. Молодой пацан - его трясёт даже под лошадиной дозой успокоительного.

– Что с ним??

– Да на блокпосту пьянка. Их замкомбата спалил, а этот ведь бухой... за автомат и очередь, да бухой ведь. В упор не попал. Зато замкомбат попал...дрыном каким-то... сломал ему шею... щас отпаивают самого.

Борт сел. Забрали героя. Доложили, как о вступившем в схватку рукопашную. Чехи-каратисты рвались через блок-пост, но не прошли.

Был в Ханкале на курсах авианаводчиков пару дней. Летуны, оказывается, ходят по картам с другим обозначением квадратов, а я обязан уметь навести по квадрату. Туда летели вместе с какой-то бабкой. Комбриг её приказал в Ханкалу везти. Бабка была с козой. Натуральной такой козой. Взлетели и пошли над деревьями, как на санках. Как яма, так коза глаза выпучивает и блеет дурниной.