Забыть тебя невозможно

— Я все, — прижимаюсь губами к коже между лопаток.

— Две минуты, — выдает задумчиво.

Не люблю запах сигарет, но и не шарахалась от него никогда. Папа всю жизнь курит. Не в доме, но все же. Получается, мы с мамой вечные пассивные курильщики…

— Все нормально? — уточняю.

Что, если он не захочет со всем этим связываться? Попробовал и понял, что это пустая трата времени?

— Супер, — заводит руку за мои плечи и, чуть надавив, вынуждает выступить вперед.

Оказавшись у его груди, запрокидываю голову.

— Ты жалеешь?

— Все же нормально было?

Выдаем синхронно. Я снова в нем сомневаюсь. А он же просто интересуется, все ли хорошо… Вот в чем главное различие между нами! И это проблема.

— Почему я должен жалеть?

— Все было лучше, чем просто нормально, — смотрю в пол.

— Так почему? — повторяет, будто не слышал, что я хочу сменить тему.

— Это лишние заморочки. Ты привык к другому формату отношений.

— А, типа трахать все, что движется, — выдает резковато.

Во мне растет протест. Я так не думаю, но, судя по тому, как мы друг на друга смотрим, в воздухе начинает витать тема двухлетней давности. Та самая, из-за которой все и развалилось. Его поход в клуб, злость, Янка…

— Слушай, Громова, — прищуривается, и голос тут же становится язвительным. — Если ты меня вот сейчас с кем-то сравниваешь в своей блондинистой голове, я тебя придушу. Ночью, — обнажает зубы. — Если твой Воронин — ссыкун, то я…

Нервно хихикнув, отрицательно мотаю головой и затыкаю Азаринский рот поцелуем. И плевать, что от него воняет этими дурацкими сигаретами, как от табачной фабрики. Он продолжает возмущаться, но, к счастью, недолго. Метод рабочий.

— Не сравниваю, — убеждаю, разрывая поцелуй. — Прости. Мне просто хочется, чтобы нам было комфортно.

— Мне пиздец как комфортно будет, если ты перестанешь шугаться и нести всякий бред. Ок?

— Да.

Моя улыбка становится шире.

— Пошли домой, — тяну его за руку. — И давай закажем пиццу.

— Ты же не ешь такое.

Я даже замираю на секунду. Когда я училась в школе, то очень негативно относилась к фастфуду, сейчас все давно поменялось, но он помнит все эти мои фи, видимо.

— Сегодня сделаю исключение.

— Ну все понятно, ты из этих, да? Которые днем листья салата жрут, а ночью батон с маслом точат.

Он ржет. Я, конечно, тоже, но ради приличия по плечу его бью.

Курьер привозит наш поздний ужин за час. Обожравшись пиццей под сериал, я не замечаю, как засыпаю. Знаю только, что в объятиях. В его объятиях.

Мне снится сон. Такой реалистичный, словно все происходит наяву. Губы Тима повсюду. Он так крепко меня обнимает. Целует не только в губы, но и там, ниже. А потом, потом у нас случается нормальный секс. Жаль, что все это происходит лишь во сне…

Глава 26

Тим

Просыпаюсь оттого, что вот-вот упаду с кровати.

Шикарно просто. Аринка сдвинула меня на самый край, но сама при этом устроилась под боком. Оттесняю ее к центру и переворачиваюсь на спину. В комнате жарко, пульт от кондея непонятно где, а встать и открыть окно просто лень.

Закидываю руки за голову и закрываю глаза. Прошло больше четырех часов после произошедшего в ванной, но ведет до сих пор. Честно говоря, когда я туда шел, ни на что вообще не рассчитывал. Не думал, что она решится сегодня даже на то, что между нами случилось…

В башке промелькивает, как Аринкины пальцы сжимают мой член, и тот тут же дергается, будто она это снова делает. Сон как рукой снимает. Стискиваю зубы, упираясь кулаком в матрас. Перед глазами яркие картинки. Ее губы, грудь. В ушах тихие стоны.

Возбуждение нарастает пропорционально хронометражу распаляющей киношки, что я кручу в своей голове. А там, то еще порево с Громовой в главной роли. Я ее уже по-всякому разложил. В реале же лежу с эрегированным членом и слушаю Аринкино сопение.

Бешеное желание оказаться в ней никуда не делось.

Несколько рваных, жадных вдохов успокоиться не помогают.

Арина шебуршит под одеялом и подкатывается ближе. Ее пальцы ложатся на мой живот, а губы касаются кожи на шее.

Вздрагиваю и, срывая последние ориентиры, придавливаю ее к матрасу. Скольжу коленом по внутренней стороне бедра, вынуждая ее развести ноги.

Как только целую, короткие ногти чуть сильнее впиваются мне в плечи.

Арина отвечает, выгибается навстречу, просовывая свой язык мне в рот. Реакция мгновенная на нее. Сразу хочу. Сразу мое.

Вся моя, от макушки до кончиков пальцев на ногах. Самая красивая, желанная, горячая…

Сорвавшийся с ее губ стон будоражит воображение. Дышать становится еще труднее. Целую каждый миллиметр прекрасного тела.

— Тим, — бормочет в губы. — Я так тебя люблю. Очень-очень.

— Я тебя…

Возможности договорить меня лишает ее рука, которая скользит по животу, а потом сжимает член.

Выдаю лишь шипение. Фиксирую тонкие запястья, отрывая от себя Аришины руки, и завожу их ей за голову.

Целую живот, бедра. Нервная система ходуном ходит.

Всего этого совершенно недостаточно. В этот раз она не зажимается, наоборот, двигается мне навстречу.

Касаюсь кончиком языка уже мокренького бугорочка. Кайфую от того, насколько она мокрая. Ласкаю ее и не могу удержаться от того, чтобы и себе передернуть.

Открывающаяся картинка возносит возбуждение на пик. Арина прогибается в спине, позволяя делать с ней все, что мне хочется. Дойти до точки, резко остановиться, чтобы услышать ее жалобный скулеж из-за сорванного оргазма, а потом продолжить.

Светлеет уже достаточно рано, поэтому уличный свет, попадающий сюда через окна, позволяет прекрасно видеть происходящее.

— Тим, пожалуйста…

— Сейчас, — просовываю руки под ее коленями, тяну на себя.

Флер легкости испаряется. Остаются только инстинкты. Трахаю ее языком и подыхаю от рвущих на куски эмоций. Лижу, всасываю. Ей, оказывается, нужно совсем немного, чтобы тело сотрясло дрожью.

Кончает она мощно. С громкими криками. А когда хочу снова поцеловать, капризно пытается сжать ноги, все еще немного подрагивая.