Забыть тебя невозможно

Скольжу пальцами по плоскому животику, поддевая резинку низко посаженных красных кружевных трусов.

— М-м-м? — откидывает голову на мое плечо, откладывая в сторону деревянную лопатку. — Ты же спешил, — шепчет, а сама целует мой подбородок.

— Минут двадцать у меня есть, — кошусь на часы и, толкнув Арину к столешнице, надавливаю ей на поясницу, чтобы прогнулась в спине.

Стягиваю с нее трусы и пристраиваюсь сзади.

* * *

Вопреки различным приметам, платье мы выбираем вместе. Плюс группа поддержки из Катьки, моей и Аринкиной мамы.

Пока наблюдаю за процессом, понимаю, что, в принципе, я тут лишний. Но Громова будет не собой, если не потащит меня за собой следом. И неважно, отдых это, поход за продуктами, вечерний просмотр фильма или выбор платья.

Все вместе. Мы же семья — главный аргумент в ее лексиконе теперь. Хотя не скажу, что мне это не нравится, даже наоборот, я счастлив.

— А туфли?

— Я не знаю, какие туфли, мама, — сетует Аринка.

— Может, эти? — включается моя мать.

— Они не белые.

— Как же? Белые…

— Молочные, бледно-молочные, но не белые.

— Подтверждаю, — влезает Катюха, отпивая шампанского из бокала. — Ни разу не белые.

— С вами с ума сойти можно, — Ульяна Павловна закатывает глаза, на что Аринка раздраженно шелестит юбками и скрывается в примерочной. — Тим?! — вспоминает обо мне.

— Меня тут нет, — пожимаю плечами, — я сегодня в качестве водителя.

— Тим! — это уже Аринка орет. Из примерочной.

— Иду.

Поднимаюсь с дивана и иду к ней.

— Что?

— Я не знаю. Не то все. Просто все против меня. Сначала платье, они его укоротили неправильно, теперь туфли, — хватается за голову, театрально так. — Все, что тут есть, не подходят по оттенку.

— Давай посмотрим в другом месте.

— Разъезжать по всей Москве за туфлями? Я устала. Дай воды.

Подаю ей бутылку минералки, которую при открытии она благополучно проливает на платье.

— Сейчас замри, — забираю у нее бутылку и прижимаю к себе, — и выдохни. Все будет хорошо. И с платьем, и с туфлями. Может, ты передумала просто?

Закидываю удочку, потому что, зная Громову, она и правда может прийти к такому выводу, но не озвучить его.

— Что? — вскидывает взгляд. — Нет. Может, это ты хочешь от меня избавиться? Понял, что все эти заморочки тебе не нужны…

— Молчи, — слегка грубовато затыкаю ее рот, накрыв губы ладонью. — Не хочу ругаться. Закажем миллиард пар этих туфель домой, какие-нибудь точно подойдут.

— Думаешь?

— Уверен. Платье-то берем?

— Укоротили ведь уже.

— Берем, потому что нравится, или потому что укоротили?

— Два в одном.

Аринка привстает на носочки и целует меня в губы.

— Боже, Азарин, как я тебя люблю.

Глава 38

Ариша

Оказывается, найти классные, именно белые, а не молочные туфли, не так-то просто. Смотрю на белоснежные узкие носики, а потом накрываю их подолом платья. Скольжу взглядом чуть выше, добираясь до своей талии, а потом идеального выреза декольте с прекрасной поддержкой груди.

Удивительно, но сегодня я ни капельки не волнуюсь, хотя все дни до свадьбы меня чуть ли не трясло от нервов. Сначала платье, которое мне неправильно укоротили, потом банкетный зал ресторана, который мы выбрали, закрыла СЭС, а место, между прочим, было жутко дорогое и хайповое…

К счастью, дядя Серёжа помог нам разрулить все неурядицы и снял целый загородный комплекс. Я очень боялась, что Тим воспротивится и включит свою шарманку о самостоятельности, но он идеально на помощь своего отца отреагировал. Возможно, это потому, что они теперь ведут общий проект…

— Арин, локон будем выпускать? — спрашивает девушка-стилист, что колдует над моей прической.

— Будем, — улыбаюсь своему отражению, которое мне безумно нравится.

Катька сидит на диване сзади. Сегодня даже без шампанского.

Я уже сотню раз повторила ей, что Кайсарова не будет, но она все равно нервничает. Так и заявила с утра, мол, если он появится, ваша свадьба точно будет испорчена.

— Готово.

— Спасибо, — рассматриваю свою прическу и поднимаюсь на ноги.

— Помада матовая, стойкая. Отпечатков не оставляет, так что можете смело есть, пить и целоваться.

— Спасибо, Оксана.

— Еще раз поздравляю, — с этими словами стилист выходит из комнаты, в которую тут же влетает моя мама с бушующим токсикозом. Она за это утро раз десять в туалет уже отлучилась.

Они, вообще, с отцом каждый по своим делам сегодня бегают. Мама зеленеет от любого запаха, а папа то и дело пересекается с дядей Серёжей, чтобы пригубить коньяка.

— Катюша, что за кислая моська?

— Ой, — Катька закатывает глаза и натужно улыбается, — теть Ульян, вот у вас такое было, когда человека хочется придушить, но одновременно с этим жизнь без него какая-то пресная?

Мама упирает руки в боки и хохочет.

— Было, Арина вон этого человека папой называет.

Теперь уже я глаза закатываю.

— Так что, Катюша, все впереди, — мама подмигивает. — Уверена, все у тебя будет хорошо.

— Надеюсь. Так-с, Аришкин, через десять минут начало. — Катя смотрит в окно отельного номера, которое выходит как раз на сад, где пройдет церемония. — Гости уже подтянулись. О, какой Тим красавчик. А че без галстука?

— Ой, — отмахиваюсь, — не спрашивай даже.

— Молчу, — Токман демонстративно проводит пальцами в воздухе рядом с губами. — А дядя Стёпа где? Он же тебя заберет?

— Да. Мам, где папа?

— Должен был уже подойти. Позвоню.

Мама достает телефон, но номер набрать не успевает. Папа стучит в дверь и, получив в ответ целых три вопля «можно», заходит.

Тепло его глаз подобно огромному мягкому одеялу. Оно окутывает мое тело, вселяя уверенность и поддержку.

— Идем? — спрашивает будто не своим голосом.

На самом деле сегодня на папином лице столько эмоций, мне кажется, я никогда его таким не видела.