Забытая родня гостей не ждёт.

Глава 4

День проходил за днём. Казалось – так, в суете, и закончит свою пустую жизнь ещё один маленький человек в маленьком городе. Шальной мало следил за последними политическими событиями. В начале двадцать второго повсюду слышались разговоры о большой войне. А когда их не было? На излёте СССР только и судачили о ядерном оружии и ужасах будущего апокалипсиса. В девяностых проблем хватало: начались реальные войны на окраинах самой большой страны. С невысокой интенсивностью, однако – весьма болезненными. Люди в глубинке, те – кого они не касались, жили по-прежнему. Пьяный угар эпохи иллюзорной демократии захватил многих. Если бы не срочная служба в Армии, наверняка – молодой Костя никогда не ощутил на себе весь кошмар от бедствий разрушения и погибших товарищей. Так что – когда вновь все заговорили о войне, мало кто всерьёз верил в негативное развитие событий. Многие посмеивались за опасениями отдельных провидцев. Потому – наступившее СВО повергло в шок простых обывателей. Утром двадцать четвёртого февраля двадцать второго Константин явился на работу весь растерянный. Он, не замечая никого, прошёл по коридору своей конторы и нервно постучал в дверь администратора. Не дождавшись приглашения изнутри, покусывая от напряжения губы, наш герой вломился в кабинет и взволнованно сходу выпалил:

– Это что ж такое-то? Ведь говорили же! Ничего не будет, живите спокойно. Обманули?! Что наши там делают, на этой вонючей Украине?! Для чего она вообще нам сдалась? Живут там всякие придурки майданутые, ну и пускай себе живут. Ну, нравится им это вся их помойка. Нам то что? Теперь весь мир будет клеймить нас за нападение, я никак не думал – что…

– Прекратить истерику, младший сержант! – Админ грубо рявкнул на подчинённого. – Проходи сюда ко мне и смотри что покажу. Вот! – Начальник пропустил к своему месту Константина, набирая что-то на клавиатуре. Вскоре на экране появилась карта соседней страны с точками разного размера, обозначавшими города. – Смотри: вот тут Донецк и Луганск. ЛДНР удерживает эту территорию, совсем маленькую. Сколько у них бойцов? Тысяч пятьдесят? А вот здесь, совсем рядом с Донецком – ВСУ. Вопреки подписанным соглашениям, Украина разместила триста-триста пятьдесят тысяч своих военных. С техникой, до зубов вооружённых. Видишь – совсем рядом с нами. Вопрос: сколько продержатся дончане? Максимум – неделю. Их там потом как курей перережут при таком соотношении сил. Дальше – вот граница Херсонской области и Крыма. Там, в нашем Крыму, у нас сейчас войск – ну тысяч тридцать от силы. А на другой стороне – двести тысяч! У Мариуполя. Сколько продержится Крым? Два этих региона снесут за несколько дней, а потом – Юг нашей страны. Он открыт. Никаких укреплений нет. За месяц – два враг спокойно дойдёт до Воронежа и Орла. Если у него всё пойдёт хорошо, то – НАТО с удовольствием присоединится к новому крестовому походу. Скажут – «Для охраны ядерных объектов от террористов». По факту – оккупация. К осени бои начнутся в Подмосковье. Как в сорок первом. Наша диспозиция в таком случае – полное дерьмо. Единственный выход: пока не поздно – разбить клиньями доступные направления и пресекать пути передислокации противника. Если повезёт – этот удар станет сокрушительным для него и ВСУ никогда не смогут овладеть инициативой в полной мере.

– Да с чего это взяли в голову, что – Украина хочет на нас напасть?

– Вообще-то они не особо-то и скрывали это. В девятнадцатом в своей конституции прописали курс в НАТО. Да и их концентрация войск… Это, знаешь – как будто тебе к горлу кинжал подставили. Если станешь размышлять – горло перережут, даже пикнуть не успеешь! С таким потенциалом рисковать никто не станет, если в здравом уме. Есть возможность – надо атаковать первыми. Хватит уже терпилами-то быть. Лучше под вой гиен стать победителями, чем с вывороченными кишками вновь до Берлина ползти. Да и не факт – что доползём. Добьют нас за милу душу. Даже веселиться начнут: «Дураки, мол эти русские, всегда их на одном месте вертели, снова – обманули дурачков, москалики слабоумные, всегда мы умнее и хитрее их были.» Хорошими мы всё равно не станем. Теперь – только вперёд, до Победы! Эх, староват я уже. Сейчас опытных офицеров мало. Пойду в военкомат, попробую контракт подписать, может – возьмут ветерана?

– Много наших погибнет. – Покачал головой Константин, сокрушаясь. – Жалко парней молодых. За что погибают? Разве они того стоят? У меня половина родни из Донбасса. Знаю я ту публику не по наслышке: дрянь несусветная, одно пустое бахвальство. Ведь хохлы им в спину стрелять начнут, да провокации строить. А мы как же! Самые добренькие, жалеть начнём всех. И ребят в цинковых гробах хоронить, как тогда. Вся эта проклятая страна не стоит жизни и одного нашего солдатика! Добренькие мы… Да и ты – можешь погибнуть.

– Своё отвоёвываем назад. Профукали наследство чубатые небратья, теперь они – бомжи. Им станет хуже всех. Никто у бомжей не спросит их мнение. Или сидишь ровно на месте: трясёшься от страха, или – пошёл вон, или – в расход. Они теперь никто. Кто станет воевать за НАТО – бесславно погибнет, рано или поздно. Бомжи Западу тем более – не нужны. Сделал дело и – в расход. Больше всего я боюсь, что они сразу сдадутся. За месяц. Что мы будем со всем этим хозяйством делать. Да ещё и население совсем свихнутое. Новая «Ичкерия», только – в двадцать раз больше. Пойми-разбери: кто мирный, а кто – боевик. Ещё я сильно боюсь – стать немощным стариком, мочиться в памперс. Лучше – погибнуть на поле боя. Жизнь я уже повидал, нового ничего не будет. А бойцами грамотно командовать – святое дело! Передам опыт и буду считать – жизнь прожил не зря.

– Не нравится мне это всё. Ладно, я тебе не советчик, делай как знаешь. Что там на сегодня, есть работёнка какая?..

Горожане побаивались разговаривать о боевых действиях. Люди ходили по улицам пугливо посматривая на лица встречных прохожих. Даже те, кто совсем недавно ругал власть остерегался огульно поносить нетривиальные решения президента. Со времён Афгана, в глубинке трепетно относились к своему солдату. Им мог оказаться родственник, одноклассник, или просто – знакомый парень с соседнего двора. Искреннее желание сохранить эти жизни объединяла простых обывателей. Те, кто считал иначе – смотрелись как предатели и подлецы. Кто мог – искал истину, объяснение происходящего в интернете и находил. Постепенно СВО обрастало сакральными смыслами.

С недавнего времени всем сотрудникам компании «Иллу Мета» выдали пластиковые банковские карты. Они же служили удостоверениями. Кроме всего прочего карты содержали гравировки с именами-фамилиями и личными номерами, используемыми для идентификации в базе данных при необходимости. Наличные можно было снимать в любом банкомате без комиссии, правда – к началу двадцатых бумажные купюры уже мало кого интересовали. По задумке – водитель являлся к Админу с этой картой, а начальник, вбив данные на компьютере – выходил на личное дело, затем – формировал задачу. Константин носил пластик чисто из приличия. Админ слишком хорошо знал своего знакомого, чтобы оформлять задачу без необходимого документа. В марте всё поменялось. Прежний администратор заключил контракт для отправки на СВО. Большой сложностью, как оказалось – это не явилось. Военные с удовольствием приняли в свои ряды боевого офицера в отставке. На его смену прислали другого начальника.

Новый Админ оказался молодым мужчиной лет так за тридцать от роду. Некоторые уже знали пухлого круглолицего начальника, с солидным животиком, по учёбе в местном университете. Валентин Антонов (так его звали) слыл большим чудаком. Некоторые остряки заменяли первую букву данного определения на «М», но наверное – это было бы слишком грубо. Валентин был предельно культурен и вежлив. Он всегда сильно волновался, если кто-то выражался нецензурно. Его носовой платок то и дело вытирал пот с выступающего лба и шеи, обходя жидкие светло-рыжие волосёнки. Без вредных привычек мужчина мог легко произвести благоприятное впечатление. Особенно – на женщин. Закончив с хорошим дипломом тот же самый ВУЗ, Валя остался учиться в аспирантуре, как будущий философ. Избегая контактов с женщинами, будущий аспирант всецело посвятил себя изучением научной мысли. Целыми днями молодой человек мог читать ужасно скучные книжки, разбавляя их философскими трактатами. Многие над ним посмеивались, что вызывало у учёного сильную обиду на общество. Ища себя, Валентин стал активным членом городского общества пятидесятников. Те, как принято у подобных групп, приняли с распростёртыми объятиями нового адепта, окружив обиженного Валю вниманием и заботой. Валентин ответил взаимностью. Будучи жителем сельской местности по происхождению, аспирант очень нуждался в жилье и материальной поддержке. Пятидесятники помогали ему как могли. Где – покормят, где – на ночлег пустят. Ректор универа весьма скептически относилась к увлечению паренька. Она считала его перебежчиком и конъюнктурщиком, за то – что тот ушел из Православия, погнавшись за благами мира. Крестили его в младенчестве, и веру предков он не сохранил в себе. Пост ректора на тот момент занимала одна весьма экзальтированная на Православии особа, сама не без греха, но о ней как-нибудь в другой раз. Самое главное – Валентина Антонова в университете сильно не жаловали. Аспирантуру дали закончить, но с преподаванием на хорошей кафедре – отказали. Как и в служебном жилье. Позанимавшись преподавательской деятельностью третьестепенных дисциплин, Валентин не выдержал и рассчитался. К тому же, ему постоянно казались всякие козни и заговоры по отношению к нему из-за исповедания нетрадиционной конфессии. Тем не менее, Валентин был очень умён и что самое главное – до тошноты порядочен. К тому же – более-менее знаком с делопроизводственными обязанностями. Так что – назначение на должность администратора компании «Иллу Мета» бывшего аспиранта имело под собой определённый практический смысл.

– Здравствуйте! Я ваш новый администратор. Подождите минуточку, сейчас я закончу. – Новый начальник обратился к Константину стоя вполоборота, вешая сзади над своим рабочим местом на стене портрет Мартина Лютера. Пробиваясь сквозь окно, мартовское Солнце освещало портрет дородного бюргера. – Вот, всё. Надеюсь – вы знаете кто этот великий человек и что он сделал для всего христианства. Вашу карточку, пожалуйста. – Админ протянул руку. Костя отдал документ, недоверчиво косясь на протестантского проповедника, который изо всех сил старался произвести впечатление истинного верующего. Ещё и шепелявит. Из-под широкого воротника зеленоватого свитера виднелся белый воротничок воскресной парадной рубашечки. Чёрные брюки были аккуратно выглажены, будто Валентин только что вернулся с праздничного богослужения. Набрав данные на компьютере, Админ слащаво улыбнулся. Вытерев со лба пот платочком, беседа продолжилась. – Я вижу, тут написано: вы не курите. Это очень хорошо. Вы знаете, в Библии сказано – что курение и алкоголь строго запрещены Богом. Вообще-то я пятидесятник. У нас не как у баптистов строго с этим. Тем не менее, я сам не курю и не пью, и намерен впредь внедрить это правило на рабочем месте. Курящие сотрудники будут штрафоваться мной. Если до меня дойдёт, что вы или кто-то другой употребляете вино, то учтите – потеряете в зарплате много.

– Это где ж так написано, что-то не пойму. – Константин выпучил глаза от удивления.

– В Библии сказано: «Нельзя пить одновременно из чаши Господней и чаши бесовской.» Так написано, тут ничего не поделаешь.

– И в какой же чаше вино-то? Ничего не понимаю.

– В бесовской, конечно!

– А у Бога что же налито?

– Вода!

– Это тоже: так написано?

– Конечно!

– С чего вы это так решили? Таких слов нет там. Сами же только что сказали.

– Сразу видно: вы никогда не знали Иисуса! Если вы примете Христа, то для вас откроется бездна познания. Тогда сами поймёте.

– Позвольте-ка. Вот тут у нас в Церкви служит отец Онуфрий такой. Все знают, что он по праздникам так кагора напивается, что и на ногах стоять не может.

– Ну конечно! Именно! Только не надо сравнивать христиан с этим дураком Онуфрием. И вообще: Православие – это сплошь «обрядоверие и идолопоклонство». Оно неисправимо. Вообще, это даже не христианство, а почти – язычество. Хорошо, нашёлся великий Лютер, он переоткрыл для людей учение Христа. Его борьба с «папизмом» также тождественна и для Православия. Потому, что – это одно и то же. Мой долг как христианина – проповедовать повсюду Слово Божие, и я считаю своим долгом посетить вас дома и рассказать об истинном учении. Скажите, как насчёт послезавтра в три дня? Я бы принёс вам литературу для духовного роста.