Забытые боги

Охотники дружно оскалились.

— Ладно, развлекайтесь, — спрятала улыбку Белка, а затем пихнула тяжелую створку и, не обратив внимания на протестующий вздох за спиной, решительно вошла внутрь.

Зал совещаний, как выяснилось, претерпел кардинальные изменения не только снаружи, но и внутри. Потому что неожиданно стал раза в три больше, никаких окон или проходов в дворцовый сад в нем не осталось. Но, что самое неприятное, здесь стало гораздо светлее. И заметно прибавилось белого цвета — от белоснежного пола и таких же белоснежных стен до абсолютно белых кресел из неизвестного дерева и даже магических светильников, свет которых больше не был приглушенным, а, наоборот, стал навязчивым, ярким и режущим взгляд.

Более того, вдоль стен исчезли молчаливые стражи в блестящих доспехах, а взамен них появились мрачные, упрятанные в уже знакомого вида броню типы. Точные копии тех красавчиков, которые остались выяснять отношения с перевертышами. К тому же этих новых стражей было теперь не двадцать, а гораздо больше. И это не понравилось Гончей еще сильнее: изменилось что-то во дворце за время ее недолгого сна. Причем не в лучшую сторону.

Наконец Гончая подметила еще одну странность и окончательно озадачилась.

— Всем привет. — Она подошла к столу, поглядывая на собравшихся. — Сорен, друг мой белобрысый, тебя что, понизили в звании, раз ты стоишь не за троном владычицы, а торчишь один как перст в сторонке?

Рен Эверон даже не обернулся. А вот пустующее кресло во главе стола настораживало. Где Эланна? И если ее нет, то почему тогда тут начальник ее доблестной стражи? Разве он не должен ее сопровождать повсюду, за исключением спальни и отхожего места?!

Белка прошлась вдоль длинного ряда кресел, где как на иголках восседали золотые во главе с Элиаром и Тилем, отыскала Таррэна и вопросительно на него посмотрела.

— Неужели кто-то умер, пока я спал? Совет весь в сборе… рен Роинэ, рен Аверон, рен Ивенар… даже господа Эганарэ и Эвисталле тут! Тогда откуда траур? Может, на нас напали? Эланне заявила протест ее собственная стража?

— Нет, Бел, — неожиданно отозвалась владычица из дальнего кресла, которое пряталось за массивной фигурой Тиля. — Ничего страшного, волноваться нет повода. Но на некоторое время мне придется…

— Уступить свое место мне, — договорил за нее смутно знакомый баритон, и Белка, выругавшись про себя, повернулась к открывшимся парадным дверям.

Ллер Адоррас алле Эрроас вошел так тихо, что она даже не сразу его услышала. А когда поняла, чьи крепкие стражи теперь появились во дворце и почему здесь все так разительно изменилось, стало поздно: владыка Эоллара уже вошел в зал, властным кивком разрешил привставшим эльфам снова занять свои места и быстро приблизился к столу, безостановочно буравя глазами присутствующих.

На этот раз он облачился в достойные владыки одеяния небесно-голубых тонов. На нем по-прежнему не было украшений, за исключением сияющего невероятной силой венца с крупным синим камнем посередине и родового перстня на безымянной пальце, в котором, в отличие от эльфов Лиары, не имелось ни крупицы магии. Но при этом в облике эльфа было столько величия, столько достоинства и внутренней мощи, что даже Тиль не удивился, когда Белка попятилась, потом затравленно оглянулась и, плюнув на приличия, юркнула под стол.

Ллер Адоррас остановился, не дойдя до пустующего трона всего нескольких шагов. В шаге от него застыл еще один эльф — очень похожий на незадачливых стражников на входе. Только еще более высокий, почти на полголовы выше владыки, аж с двумя мечами на поясе и, как ни странно, без шлема. Так что можно было без труда разглядеть его жесткое лицо, ощутить холодный взгляд светло-голубых глаз, увидеть невероятную грацию его плавных движений и с беспокойством понять, что этот ушастый опасен.

Ллер Адоррас немного подождал, игнорируя вопросительные взгляды своих подданных, однако Белка вылезать не пожелала. Так что ему пришлось пожать плечами и, наклонившись, самому заглянуть под стол.

— Что-то не так?

У рена Роинэ неприлично отвисла челюсть. Члены совета неверяще замерли. Эланна удивленно округлила глаза, а у Элиара брови взлетели высоко вверх. Что это? Владыка Эоллара нарушает этикет ради лаонэ?! И самолично лезет за ним под стол, лишь бы узнать, что же так расстроило мелкого стервеца?!

Тирриниэль почувствовал, что его губы сами собой расползаются в усмешке. Элиар растерянно моргнул. И только Таррэн неловко кашлянул, когда из-под стола раздалось недовольное:

— Ничего.

— Тогда что ты там делаешь? — терпеливо поинтересовался царственный эльф.

— Сижу. А что, нельзя?

Ллер Адоррас хмыкнул:

— Вообще-то… не знаю. В правилах не указан запрет на ползание под столом в присутствии владыки. Сидеть без разрешения не положено. Открывать рот — тем более… но про стол я ничего не слышал.

— Так зачем было спрашивать? — еще более сердито отозвалась Белка. — Эланна, что за шутки? Я думал, твой отец остался на острове! Он что, решил навестить свои владения? Или пожелал выполнить свое обещание насчет беседы? Тогда я польщен — столько внимания… но почему меня никто не предупредил, что он решил плюнуть на свое затворничество и вернулся в большой мир?!

— Так ты вроде… спал, — запнулась от неожиданности владычица.

— Ну и что?! Намекнуть было нельзя?! Записочку послать, чтобы я от удивления в обморок не хлопнулся?! А теперь получается, что это его стража стоит под дверьми, карауля каждый ваш чих?!

— Ну… да. У отца свои стражи, у меня — свои. И когда он во дворце, нас охраняют его эвитарэ.

— Я уже понял, — проворчала Гончая из-под стола. — Ну хоть не зазря им наши парни морды набили, когда эти дурни не пожелали открыть мне дверь. Таррэн, скажи им, что ли, что можно отпускать этих олухов. А то вдруг уже сожрали?

— Как не открыли? — удивился ллер Адоррас.

— Вот так! Встали, как бараны у ворог, железки свои выставили и заявили, что смертным, дескать, тут не место! А лаонэ — тем более!

— Ох, — выдохнула Эланна, прижав руку ко рту и чуть ли не в панике уставившись на отца. Но тот не рассердился, а вроде даже искренне сконфузился.

— Прошу прощения, моя вина — забыл, что наш закон мог вам показаться несправедливо строгим…

Таррэн с изумлением ощутил на себе смущенный взор владыки.

— …но ваши воины — непростые люди… а может, и не люди вообще… поэтому я не придал значения. А моя стража в эти тонкости не посвящена, что и повлекло за собой досадное недоразумение.

— Я понимаю, — кашлянул Таррэн и негромко попросил: — Бел, вылезай. Никто не желал тебя обидеть.

Белка тихонько фыркнула:

— Тот, кто желал меня обидеть, еще долго будет сводить синяки. И вовсе не потому, что я такой добрый, а лишь по той простой причине, что наши охотники все еще имеют приказ не убивать без веских оснований.