Забытые острова

Одна рощица деревьев кажется необычной, и я, превозмогая усталость и жажду, иду к ней. Это саксаул. Но как он здесь истерзан листоблошками, образующими на его зеленых веточках галлы, подобные миниатюрной еловой шишечке! Галлы уже созрели, раскрылись, почернели; его хозяева справили брачные дела, отложили на зиму яички и погибли. Саксаул так обильно обвешан галлами, что на нем не видно ни одной зеленой веточки. Не без участия саксауловой листоблошки некоторые деревца засохли, не выдержав борьбы со своим недругом. На полуострове Кентубек тоже растет саксаул, и он хотя и поражается галлообразователями, но не страдает так сильно, как его собрат, оказавшийся в изоляции на острове.

В мире нет ни одного насекомого, размножение которого бы не сдерживалось другими насекомыми-врагами, главным образом из мира так называемых наездников, которые откладывают в тело своей жертвы яички. Наездники значительно меньше по размерам своих хозяев. Крошечным наездникам, паразитирующим на саксауловых листоблошках, трудно преодолеть большие пространства и поспеть за своими легко расселяющимися хозяевами. Добавлю, в мире насекомых царит строгий порядок, особенно среди галлообразователей: каждое насекомое способно жить и образовывать галлы только на определенном растении, каждый наездник способен развиваться только за счет определенных насекомых, к которым испокон веков приспособился. Исключения очень редки. С саксаулом на острове произошла та же история, что в новых посадках этого дерева, удаленных от мест его произрастания. На остров саксаул проник недавно и терпит невзгоды лишь потому, что не все общество насекомых, живущих на нем, последовало за своим хозяином. На остров следовало бы завезти с материка хотя бы несколько галлов листоблошки, зараженных наездниками. Они бы быстро навели порядок, и через десяток лет Кашкантубек украсился бы чудесными зарослями саксаула.

Казалось, из-за того, что на острове не выпасаются домашние животные, должна бы процветать растительность. Но как все сложно и относительно! Пастбища пустыни без умеренного и периодического выпаса постепенно деградируют, поверхность земли покрывается особенным засухоустойчивым мхом. Вот и здесь целые плантации мха вытеснили другие растения. Миллионы лет растения пустыни жили вместе с дикими лошадьми, куланами, верблюдами, джейранами, сайгаками. И все они вместе поддерживали гармонию, красоту и порядок.

Полуостров Коржинтубек

Едем и часто останавливаемся, сверяя береговую линию с картой, боимся прозевать дорогу на полуостров Коржинтубек, уйти в сторону от озера, потерять ближайший путь к последнему острову Байкадамаралу. На карте полуостров заканчивается длинной, вытянутой то ли косой, то ли грядой хребтика.

Выбираю одну неторную дорогу, но она заканчивается тупиком у самого берега. И все остальные тоже. Зря жжем бензин и тратим время! Вот наконец настоящее раздвоение дорог, теперь мы уже явно направляемся на полуостров. В лазоревом Балхаше, сегодня он удивительно спокоен и красочен, виден остров, коричневый, невысокий, с темными кустиками. Здесь, на берегу, старые, очевидно весенние, следы автомашин, биваков рыболовов и охотников-браконьеров. Но сейчас никого нет, кроме нас, не видно нигде и свежих следов. После рыбозавода в поселке Каракумы мы не встречали ни одного человека, ни одной автомашины.

Бегут от нашей машины в сторону рядышком два журавля, почти соприкасаясь друг с другом, странно кивают головами, будто чем-то обеспокоены. Беспокоиться есть отчего. Между птицами семенят два коричневых комочка на длинных ножках, совсем еще малыши. Бедные родители, бедные их дети! Как они напуганы, в каком страхе живут, завидев человека! А что они могли бы предпринять, завидев волка или лисицу? Мне хотелось подобраться поближе к ним с фоторужьем, но до того прискорбно видеть эту картину семейной тревоги.

С берега поднимаются несколько уток-атаек, взлетают пеганки. И они обеспокоены, и у них, по-видимому, есть где-то потомство. Место хорошее для бивака, но жаль птиц — придется немного отъехать подальше.

Подъехали к ровным и совершенно голым скалам, полого опускающимся в воду. Остановились здесь. Пологов решили не ставить, при таком ветре комары не страшны.

Ночью разбудил Николай.

— Посмотрите, над озером в воздухе горит какой-то огонь!

В потемневшем небе ярко мерцали звезды. Перед нами невысоко над горизонтом озера красовался красный Марс. В чистом воздухе он казался особенно большим и величественным. Не таким, как все остальные звезды.

Утром Балхаш все еще шумит, потемнел и бросает гряды волн на берег. Качаются кусты тамариска. Еще вчера решили сплавать на небольшой островок, видневшийся в озере. Но изменилась погода, и я засомневался.

В нашем маленьком коллективе экспедиции Николай вроде бы как главный над водным транспортом, и я стараюсь не ущемлять его самолюбия, когда дело касается поездок по воде.

— Чепуха! — отвечает он. — Прекрасно доплывем до острова. Уж на меня можете смело положиться.

Осторожная Ольга замечает:

— Но ты видишь, какая сегодня погода! Все волны с гребешками и бьют о берег так, что воды в умывальник не набрать.

Но наш устойчивый «Пеликан» после многих испытаний внушает доверие. И вот мы в лодке плывем против ветра, моторчик гудит изо всех сил, и волны осыпают нас брызгами воды. Я сижу спереди и почти ничего не вижу — очки забрызганы… Прижимая к себе собаку, укрываюсь штормовкой. Но она мало спасает, я весь мокрый и дрожу от прохлады. Мокрый и мой пес Кирюшка, нам обоим холодно, и странно, что у собаки разинута пасть и язык вывалился изо рта. Бедный пес все еще не привык к водным путешествиям — страшно взволнован, ему жарко. Но и на биваке он оставаться не желает.

Долго продолжается наше путешествие, пока не добираемся до спасительного берега островка.

Еще до того, как пристать к берегу, я вижу на нем ярко-белую полоску прибоя. Неужели такая пена! Пока готовимся к высадке, я забываю о белой полоске прибоя, но вспоминаю, как только ступаю на землю. Сюда, на берег острова, оказывается, волны принесли громадное число мертвых ракушек. Они очень маленькие, каждая в диаметре два — четыре миллиметра.

Ветер свиреп и гонит белую волну. От брызг воды прохладно, и приятны жаркие лучи солнца. Мы сидим на берегу мокрые — греемся. Песок теплый, мелодичный шум волн успокаивает. На песке крутится оса-бембекс и маленькая оса-аммофила. Они обе специалисты по гусеницам, затаскивают в норки парализованную добычу, трудятся, заботятся о потомстве. Такова мудрость жизни. Без этой заботы нет смысла существования в мире животных.

И вдруг по песку кто-то небольшой, узенький, серенький быстро-быстро перебегает и шмыгает в первую попавшуюся на пути норку. Я заинтересован, роюсь в песке, но напрасно: он осыпается, ничего в нем не разыскать.

Кто же он, крошечный незнакомец? Придется ждать. Надо узнать, чтобы себя успокоить. Еще несколько таких перебежек — и наконец удача. Да это просто крошечная прибрежная уховертка! Не сидится им, молоденьким, под камнями, вот и мечутся днем, когда всей их братии полагается прятаться от света и солнца. А мне почудилось необыкновенное!

Островок оказался маленьким, приземистым и почти голым.

Последний остров Байкадамарал

Последний остров, прощальный остров… Вечером затихает ветер, озеро становится гладким и ровным. В его зеркальную гладь смотрятся белые облака. Редкое состояние беспокойного Балхаша. Ночью завыл ветер, зашумели волны, и под сиянием луны побежали черные волны со светлыми гребешками… Взошло солнце, пригрело землю, и снова успокоилось, уснуло озеро.

Сегодня оно особенно красивое, бирюзово-зеленое не только потому, что небо сияет синевой, нет, какая-то особенная здесь вода. Тарахтит моторчик, и навстречу нам вылетают с острова серебристые чайки. Снизу они такие же — бирюзово-зеленые, нереальные в своей окраске. Птицы летят с озера на остров и постепенно белеют.