Забытый легион

Некоторое время противники, подбадриваемые громкими криками, крались по арене, ничего не предпринимая. Мемор смотрел на них с нарастающим раздражением. Независимо от исхода боя он потеряет гладиатора, за которого заплатил немало денег. Бренн тоже не сводил глаз с дерущихся. На щеках у него играли желваки.

Теперь гот не решался атаковать. Ромул пытался улучить возможность подобрать гладиус, но стоило ему двинуться в ту сторону, как Лентул преграждал ему дорогу.

— Кончай! — крикнул Мемор, потеряв терпение. — Или сейчас выйдет Секст.

Низкорослый скиссор ухмыльнулся и взмахнул секирой.

Лентул посуровел лицом и шагнул вперед. Он знал, что испанец зарубит слабейшего из бойцов. И потому следовало побыстрее убить врага.

Совсем растерявшись, Ромул отважился искоса взглянуть на Бренна. Галл изобразил движение левой рукой, будто взмахивал щитом. И Ромул вспомнил. Подпустив Лентула поближе, он позволил ему осыпать себя градом ударов.

— Я отрублю тебе руки и ноги, — тяжело дыша выговорил Лентул, — а потом вспорю брюхо.

— Как нога? Болит, наверно?

Гот с размаху рубанул мечом, стараясь попасть Ромулу по голове. Тот с трудом отбил удар, от которого сотряслось все его тело. Но щит Бренна и впрямь оказался крепким. Ромул инстинктивно сделал шаг назад, заставив Лентула наступить на раненую ногу. Секутор выругался и вновь атаковал, на сей раз размашистым ударом сбоку. И снова Ромул принял его на щит, хотя у него даже рука онемела на мгновение.

Лентул вдруг резко изменил тактику и нанес колющий удар в грудь сопернику. Ромул едва успел парировать атаку. А многоопытный гот тут же повторил удар. Ромул во второй раз оказался на земле. Лентул, стремившийся как можно скорее закончить бой, широко размахнулся мечом.

Ромул сделал то единственное, что ему оставалось. Он изловчился и ударил гота кулаком по раненой ноге. Удар получился несильным, но и этого хватило. Лентул заорал от боли и опустил руку — смертельного удара не получилось. Ромул откатился в сторону и, тяжело дыша, поднялся на ноги.

Лентул, шатаясь, стоял перед Ромулом, из глаз у него катились слезы. Нельзя было упустить такой выигрышный момент. И Ромул бросился на гота, держа щит на уровне плеча, словно намеревался таранить противника.

Лентул напрягся.

Но в последний миг Ромул со всего разгону обрушил острый край щита на правую ногу Лентула. И напрочь отхватил все пять пальцев.

Гот снова заорал от нестерпимой боли. Кровь хлынула на песок.

Ромул метнулся в сторону и подобрал свой гладиус. Лентул же пал на колено, скрючился и вцепился обеими руками в ногу, тщетно пытаясь остановить кровь. Он был ошарашен и не мог отвести глаз от валявшихся перед ним ровно отрезанных пальцев. Зрители, до тех пор хранившие молчание, принялись скандировать: «Ро-мул! Ро-мул!»

Он прикоснулся острием меча к подбородку Лентула:

— Зачем ты связался с этими мирмиллонами?

Хотя Ромул не испытывал к готу ни малейшей симпатии, ему претила мысль, что ссора может закончиться таким образом. Но Мемор постановил, что один из врагов должен умереть, и уже стало ясно, что это будет не он.

Лентул выпустил ногу. Кровь с новой силой хлынула из разверстой раны. Готу требовалась срочная помощь лекаря, иначе неизбежная потеря сознания от шока.

— Я не могу стоять, — произнес он искаженным от боли голосом. — И никогда больше не смогу драться.

— Прикончи его! — услышал Ромул оглушительный выкрик Секста. Тут же подхваченный всеми остальными.

Кроме Бренна, стоявшего с гордым, но и печальным лицом.

«Как же Ромул похож на Брака, — думал он. — Как родные. Ромул не хочет убивать безоружного. И Брак тоже не захотел бы».

Галл закрыл глаза.

Ланиста допустит только один исход.

Толпа в закрытом со всех сторон дворе зашумела, отчего давящая атмосфера арены сделалась еще тяжелее.

Ромул заметил, как Мемор кивнул.

Пора.

Чувствуя, как его сотрясает от каждого удара сердца, как бурлит в венах разогретая от возбуждения кровь, юноша подошел ближе. Вопреки всему он выиграл гладиаторский поединок. Ромул не желал казнить Лентула, но слова Бренна эхом прозвучали в его ушах: «Убей или умри».

Так он стоял, собираясь с духом, прислушиваясь к крикам зрителей.

И, словно во сне, увидел, как противник неуверенным движением потянулся к нему с коротким ножом, который достал из-за кожаной наручи. Ромул стоял слишком близко и не мог уклониться от удара. Ему удалось лишь оттолкнуть руку Лентула щитом, который дал ему Бренн, и лезвие не попало в бедренную артерию.

Это движение спасло ему жизнь.

Ромул попятился, у него начал туманиться взгляд; глубоко всаженный кинжал торчал в правом бедре. Секутор, злобно осклабившись, пытался дотянуться до рукояти и дернуть за нее — одно движение отделяло его от победы.

Еще немного, и Ромул сам лишится сознания от шока. Резко взмахнув щитом, он рубанул Лентула острым краем по запястью. Брызнула кровь. Гот опять выругался и отшатнулся.

Ромул больше не выжидал. Наклонившись, он нанес Лентулу удар острием клинка по горлу, перерезав главные сосуды. Ярко-алая кровь теплым дождем хлынула ему на руки.

Лентул гортанно захрипел, а потом его глотка заполнилась кровью, и он больше не издал ни звука. Лишь вцепился тщетным усилием в опущенный клинок и уставился Ромулу в глаза. Казалось, что он безмерно удивлен. Он еще раз попытался что-то сказать, но не смог.

А юношу охватили тоска и отвращение.

— Ро-мул! Ро-мул! — Ему показалось, что крики стали громче.

«Убей или умри», — мрачно подумал он, рывком высвобождая гладиус из бессильного захвата.

Лентул с каким-то чмокающим звуком упал ничком на песок и больше не шевелился.

Боль внезапно стала невыносимой. Ромул покачнулся и уставился на рукоять ножа, торчавшего у него из бедра. Бросил наземь меч и щит, потянулся…

— Не смей! — рявкнул Бренн, внезапно оказавшийся рядом с ним.

Ромул начал падать, но его поддержала могучая рука галла. Великан гладиатор осторожно положил его на песок.

— Я отвлекся… — пробормотал Ромул. Голос его прозвучал совсем слабо, сознание ускользало.

— Лекаря сюда!

Слова доносились до него, как из тумана. Голова кружилась. Ромул больше не мог ни о чем думать. Боль подымалась от пораненного бедра, накатывая жгучими волнами. Сверхчеловеческими усилиями он удерживался, чтобы не закричать.